Екатерина Казакова - Избранная по контракту Страница 70

Облачаясь в то, в чем мне предстояло идти на деловую встречу, я в первый раз порадовалась, что не вижу себя со стороны. Линялые с пузырями на коленях штаны, у которых сзади кто-то оторвал карман, как заплаткой, позорились сзади темным пятном. Разлетавшаяся при каждом движении футболка (у кого то, не будем говорить у кого, руки росли из не из того места и маникюрные ножницы в его культяпках превратили мою любимую майку в тряпку, которую побояться одеть даже панки), с почти полностью отсутствующей спиной, была подпоясана под грудью найденной в шатре веревкой. Единственное что в этой хламиде мне нравилось, так это веселенький рисуночек девочки-монстрика с бензопилой за спиной, обрамленный надписью "Красота спасет мир". На моей голове почетное место заняла бандана из платка, которая своими мелкими дырочками гарантировала защиту от перегрева на солнышке. Побоявшись, что при турбулентности, попадании в воздушные ямы, или при прочих неприятностях могу лишиться своей шкатулками с побрякушками, я нацепила все подарки Правителя на себя, и теперь вперемежку с моей и бижутерией, на шее, в ушах, на груди и на руках сияли крупные алмазы, сапфиры, изумруды и прочие дорогостоящие минералы. Я кстати, умудрилась скрепить цепочки в одну большую цепь и навесив на нее все подвески и сережки, которым не нашлось места в ушах, и намотала ее себе на талию. Так что теперь меня смело можно было выпускать с гастролями в гарем к какому-нибудь шейху выплясывать танец живота, уж больно задорно все это хозяйство на мне звенело. Главное было не продешевить с ценой на зрелище, только от продажи ожерелий на моей шее можно было купить пару нефтяных вышек в каком-нибудь эмирате. Добавим к этому крылья, узелок с едой и бутылкой молока в одной руке, изрядно потрепанный орками рюкзак в другой, тапочки, одетые вместо погибших в драке кроссовок, и получим портрет дачницы-шизофренички, отправляющуюся на утренник в доме сумасшедших. Если Темный не сойдет с ума при виде меня, ему не будет страшно никакое Кривое зеркало с Новыми русскими бабками.

О том, как Сосискин забирался в сооружение, в котором нам предстояло совершить менжимперский полет можно было снять фильм, но, к сожалению, из за отсутствия камеры, мне приходиться довольствоваться только фотографиями с места события. Дюжина орков не могла его поднять чтобы подсадить в корзину, а на камень, с которого, по идее, ему должно было быть удобнее запрыгивать, он не мог залезть сам. Если Дракон не догадался положить увеличенную ступу Бабы-Яги на бок, и он как жирный удав задом не заполз в нее, мы бы наверное до сих пор задерживали рейс своей посадкой. Моя персона тоже отличилась, залезая в импровизированный салон самолета, крылья перетянули меня назад и я испортила торжественные проводы, падением на свою пятую точку, чем значительно обогатила словарный запас провожающих. На счастье орков никто из них не заржал, иначе я тут задержалась на пару часиков и прочла бы им через вваливание в задние ворота ума, ускоренный курс хороших манер. Потом я попинала ногами Сосискина, требуя покомпактнее свернуться, повоевала с оперением за спиной, которое так и норовило зацепиться за ремни, соединяющие пассажирское место с лапами пилота, поклялась что буду ждать орков на границе с Темной империей (ни один из них не уточнил конкретного места встречи, а насколько я помнила, граница имела протяженность по более чем Китайская стена), по быстрому клюнула Хришеньку в щечку, наврав на ухо что Предводителю подрывать авторитет, стирая с себя на людях женские слезы, незачем. Когда мы наконец оторвались от земли, Дракон сказал — Какое счастье, что никто посторонний нас не видел, с вами дела иметь, только позориться.

Полет в непонятной коробченке да в лапах дракона, это я вас скажу что то. У меня нет слов чтобы подобрать, с чем это можно сравнить. Что то подобное я испытывала, когда согласилась спрыгнуть с огромной тарзанки. Сначала свободный полет, а потом резкий рывок и ты начинаешь скакать в воздухе как мячик на резинке. И все это в жутком холоде, если бы не предусмотрительность Дракона, стребовавшего с орков звериные шкуры, то мы с Сосискным стали свежезамороженными полуфабрикатами к столу нечисти. Еще меня постоянно тошнило, и если сначала Сосискин каждый раз увидев как я перегибаюсь за борт уточнял не тянет ли меня на солененькое, то потом уже начал опасаться долечу ли я хотя бы до первого места ночевки. Самое поганое было то, что эта переноска для людей и животных, была рассчитана на даму с собачкой, а не на горбунью с торчащими за спиной вешалками для одежды, передвигающуюся с личным носорогом, поэтому нам было жутко тесно и мы постоянно скандалили с псом требуя чтобы кто то из нас подвинулся. И еще страдали мои спина, шея и плечи, они постоянно болели от тяжести крыльев и мой мозг регулярно нашептывал, что позвоночник замучил его сообщением, что еще пять минут и он осыплется в трусы.

Но если отбросить все эти детали, то полет начался очень даже ничего. Кто кроме меня может похвастаться что летел в окружении звена драконов, образовавшее в небе огромный ромб, а наш дракон в центре этой геометрической фигуры рассекал воздух лапами с зажатой в них матерящейся авоськой? Помня о высказанном раз при мне пожелании, я проорала Дракону что был сел на привал возле Аккона и послал кого-нибудь за Кроликом. Когда Хозяин ночного города увидел меня, выходящую к нему из за спины дракона, он удивился. При виде Сосискина — остолбенел. Настал кульминационный момент. Я эффектным жестом скинула себя бурку из неопознанного меха, напрягла спину и повернулась к нему тылом сказала — Я прилетела показать тебе мои расправленные крылья. Подойдя ко мне, он упал на колени и прижавшись к моему правому крылу, как к братской могиле. Суровый дроу тихо плакал как ребенок и счастливо всхлипывая — Я всегда знал, что твои крылья раскроются, они просто были сложены. Услышав это Сосисискин тут же проворчал — Накаркал блин, прорицатель хренов, лучше бы нам кончину Темного от отравления паленкой напророчил. — Тихо ты, шикнула на него моя способность радоваться за других, у человека исполнилась мечта, а ты и тут все норовишь опошлить. Проворчав что то о том, что дроу вовсе и не человек, Сосискин отошел от нас с Кроликом и начал выклянчивать у Дракона отдать ему аппетитно пахнущую копченую ногу неведомой зверушки. Я еще немножко поболтатала с Кроликом, и узнав от него, что работа по созданию разветвленной сети шпионов идет полным ходом, я вручила ему свою змейку из пупка, которая уже сыграла свою роль. Насколько я помнила, подобный жест по передачи символа означал у дроу принятие в Дом, так что я пользуясь своим правами члена Дома и Наследницы, включила Кролика в список претендентов на трон. На прощанья я вырвала у себя несколько перьев и попросила их отнести Яфору на память об одной неправильной Избранной, троекратно облобздала растерявшегося от всего происходящего Кролика и дала команду на старт.

В первый день полета и первую ночь, никто на нас не напал. Ближе к концу второго дня перелета нас атаковала небольшая стая горгулий, с которой драконы легко справились, а вот ночью на нас напали какие то озверевшие твари, и я в миллионный раз похвалила себя за предусмотрительность. А вот на третий день…Едва мы пересекли границу с Темной империей, как на нас напали летающие пираньи. Они как огромный рой мошкары кружились и выдирали из драконов куски тел. Я выла от ужаса, глядя как они на моих глазах сожрали двух наших сопровождающих прям в воздухе. Еще шесть драконов получили серьезные раны и один из них ночью умер. Четвертый день прошел почти спокойно, если не считать что пролетая над замком темного колдуна, двенадцать драконов камнем рухнули в низ от выстрелившего в них луча, а наш Дракон чудом не лишился глаз. Так одно мое давнее предположение нашло подтверждение, Димон по полной программе наделил темных магической силой или, что мне казалось более вероятным, демиурги поставляли сюда какое-то оружие.

Ночью, последовавший за этим ужасным для всех днем, на нас напали вампиры. Дракон заранее предупредил меня, что мы находимся в их землях и я с какой то дури, вспомнив про то что, в книжках пишут о гипнотических талантах кровососов, сунув в уши наушники плеера, прозевала их появление. Прошляпить появление армии здоровенных мужиков и почти не уступающим им в росте и комплекции теток, скнандирующих как футбольные фанаты "Кровь, мы чуем кровь, оле-оле-оле-оле-оле, вампиры, вперед!", мог или глухой или такая вот меломанка как я. Их было столько, что Дракон тут же кинул в бой засадный полк. Мозг в эту ночь явно взял больничный лист по уходу за нервными клетками, иначе я бы подпевая Лолите "Пошлю его на небо за звездочкой, конечно же все хуже может кончиться" не стала бы метаться по лагерю в поисках осинового кола. Не найдя под рукой орудия борьбы с вампирами, я схватила корягу и вообразив себя Баффи, воткнула ее в бок ближайшего ко мне двухметрового амбала и замерла, ожидая когда он красиво опадет пеплом. А эта гадина и не думала рассыпаться, она повернула ко мне перекошенное от боли лицо, что то проревела и с размаху саданула мне в ухо, да так, что я как курица растопырив крылья, отлетела метров на 5, а наушники и плеер бесследно сгинули. Вампир подбежав ко мне, наклонился и нависая над моей насмерть перепуганной душонкой, обнажая выдвигающиеся из обоих челюстей клыки, облизываясь раздвоившимся языком порадовал — Я сожру тебя целиком Избранная, не взирая на твою отравленную алкоголем печень и черные от табака легкие. Почему то вместо видений о прошлом, которые случаются за минуту до смерти, в голову начали лезть мысли как там у меня вообще состояние организма, чтоб знать от чего таблетки пить. И что характерно, спросила бы, если не прыгнувший ему на спину Сосисискин, который тут же скинул его с меня ударом лапы, в буквальном смысле слова отгрыз клыкастику голову. Все произошло за доли секунды. Удар лап, хруст шейных позвонков, утробное рычание и вот Сосискин поворачивает ко мне окровавленную морду и рявкает — Какого хера ты тут как баба на чайнике сидишь, вали быстро к Дракону, уже отход протрубили, а ты все булки свои паришь! Потом, когда мы отлетели на значительное расстояние и приземлились отдохнуть, у него начался отходняк и он забился в истерике. Он катался по земле и выл, что стал таксой-людоедом и его надо пристрелить как бешеного. Я с Драконом насилу успокоили его, скормив те немногие запасы продовольствия, что драконы успели захватить.