Виталий Бодров - Шутки судьбы Страница 71

Харкул зарычал и оскалил клыки. Огр потянулся к булаве.

— Оставь пацана, в натуре, — посоветовал Боресвет. — Пусть хоть раз погуляет по человечески! Скучно же децил в пещере жить и кости глодать…

— Ясен пень, — согласился огр. — Особенно, если кости старые…

— Бола не видели? — поинтересовался Таль.

— Нет, пропал куда-то, — Боресвет поозирался по сторонам, но Бола не заметил. — Блин, и варвар, в натуре, свалил. Ладно, пока король здесь, нас в шею не попрут…

С этими словами он приложился к бокалу.

Когда варвар вернулся в зал, довольный и посвежевший, Бола он нигде не увидел. Нехорошие подозрения заставили его обеспокоиться. Нет, вряд ли, конечно, парень украл Томагавку, но мог потерять (он же легкомысленный, Бол этот, в башке не ветер даже, а ураган), и теперь скрываться от укоризненного взгляда разгневанного варвара.

Он увидел бывшего шута и поторопился его допросить.

— Слушай, пример, ты это… Бола не видел?

— Видел, и неоднократно, — обрадовался Лемур. — Вот сидим мы на последнем привале, вижу — Бол идет. Я ему — как настроение, не трусишь ли? А он мне — да пошел ты в задницу, достал, Блин. А я ему — в такую даль, да без хлеба? А он мне…

— Да нет, сейчас вот — не видел?

— Дай-ка вспомнить… Нет. Прямо сейчас я тебя вижу. Не могу сказать, кстати, что особо этому рад, но нам, министрам, с какими только отвергами общаться не приходится…

— Тьфу на тебя, — разозлился варвар. — Как был шутом, так и остался!

С этими словами, он оставил Лемура и дободался до Таля. Но тот тоже о судьбе Бола и топора осведомлен не был.

— А еще колдун, Беодл тебя забери, — окончательно расстроился варвар.

Лани оказалась более осведомленной, и рассказала ему о скандале. Вроде бы, во дворце объявился некий маньяк с топором. Все дамы сгорают от любопытства, кто он такой и какой у него… топор. Почему маньяк этот у нее ассоциировался с Болом, внятно объяснить она не смогла, но варвар прекрасно ее понял. Если с топором — наверняка Бол, кому ж еще быть?

Докопавшись до той дамы, на которую Лани благовоспитанно указала пальцем, варвар тут же получил крайне важные для него сведения. Что он красивый, сильный и мужественный, а вот муж у нее — полное дерьмо, и безосновательно ревнует к каждому гобелену. Что жить с ним практически невозможно, и она, дама, готова утопиться в ближайшем водоеме, если таковой вдруг случайно отыщется в этой зале.

Нанок, как-то сразу забыв о любимом топоре, предложил поискать водоем вместе. А еще лучше, утопиться в бутылке вина, которая не в пример ближе и доступнее. Дама заявила, что ей абсолютно пофигу, где топиться, и если сильный и мужественный варвар… простите, не знаю, как по имени… составит ей компанию, то…

Как раз в этот момент появилось полное дерьмо, то есть муж. Есть у некоторых мужей такая неприятна особенность — появляться не вовремя и ни к месту. Подошедший господин поинтересовался у Нанока, что тому, собственно, надо. На что получил честный и правдивый ответ, что от господина Наноку не нужно ничего, кроме его отсутствия. Господин побагровел на физиономию и стал повышать голос. Нанок, как у варваров принято, послал его на три пальца и напряг бицепсы, остро сожалея об отсутствии топора. Добавив при том, что встревать в чужой разговор не культурно, и он, варвар, сейчас это обстоятельно докажет.

Господин сразу поскучнел и ответил, что есть же законы, король в конце концов. Что он всех наглых варваров по судам затаскает, что б другим наглым и варварам неповадно было. Что он у него кровью на каторге умоется… Дальше Нанок слушать не стал, а просто влепил господину в зубы от всей щедрой варварской души. После чего господин решился дара речи и сознания, растянувшись на полу.

Тут дама повела себя неадекватно. Что такое «неадекватно», варвар не знал, но ему объяснили. Что он, во-первых, грубая скотина, во-вторых, бесчувственный мужлан, а в третьих — наглое животное, которое почти что убило замечательного человека, которого она, дама, любит до безумия. А всяких там варваров — ненавидит всеми фибрами души и прочими частями тела. И что все мужики — вообще козлы по определению, и от женщин им надо только одного. Правда, она, дама, не знает точно, чего именно.

Нанок выругался, плюнул на пол (предварительно убедившись, что Боресвета поблизости не наблюдается) и пошел на балкон.

Он понял, что находится на верном пути через минуту. Когда заслышал голоса Бола и Томагавки. Оба, поминутно фальшивя и перевирая слова, пели гимн Квармола. Варвар с минуту послушал, вздохнул и принялся подпевать…

Когда перепуганных гостей удалось успокоить, король клятвенно уверил их, что такого больше не повториться. Нет, то, что они слышали, это не сигнал тревоги. И не Трубы Страшного Суда, Вы, сударыня, не правы. Просто человеку захотелось спеть, а он не умеет. Каждый из нас чего-нибудь не умеет, сударь. Вот Вы, к примеру, думать. А варвар — петь. Надо быть снисходительным не только к собственным недостаткам. Да, сударыня, я даю Вам королевское слово, что это больше не повториться. Да, сударь, я обещаю, что этих звуков вы не услышите до самой смерти, которая наступит куда быстрее, если Вы не перестанете сомневаться в обещаниях собственного короля. Можно позвать стражу, она объяснит популярнее.

— Нанок, у меня к тебе убедительная просьба, — сказал он, когда подданные успокоились и вернулись к своим обязанностям, то есть, продолжили веселиться. — Не пой хотя бы сегодня, хорошо? А то у меня все подданные в Леданию сбегут…

— У меня хороший голос, — обиделся варвар.

— Это да, — согласился король. — Если б еще и слух был… Просто не пой сегодня, хорошо? Я тебя прошу.

— Ладно уж, — великодушно согласился варвар. — Только ради тебя.

— Надо говорить: «Как Вашему свежекоронованному Величеству угодно», — нравоучительно заметил Лемур. — Хотя и варвар в чем-то прав. Вот она, тирания в чистом виде! Наступать песне на горло, затыкать рот свободному человеку. Ты ведь свободный человек?

— Да вроде пока не женат, — пробурчал варвар.

Он погладил Томагавку.

— Ох, хозяин! Я прусь! — томно протянул топор. — А ну налей еще, жизнь, она же того… коротка! А истина, она… Блин, забыл где. В общем — выпьем!

— Это ты, гад, мой топор споил? — варвар вызверился на Бола.

— Такой кого хочешь споит, — согласился Лемур.

— Слушай, — возмутился Бол. — У бедного топора и так в жизни радостей мало! Ты сам-то вино с удовольствием хлещешь! А несчастной железки ни капли не налил! Жадина!

Варвар стушевался. В чем-то парень прав. Не умеет он, Нанок, об оружии заботиться. Вытереть там, поточить, а вот вина налить — и впрямь не догадался. Наверное, потому, что самому всегда не хватало.

— Ладно, замяли, — пробормотал он, пытаясь скрыть смущение. — Только ты того… не того. Беодл его знает, как он к спиртному. Вдруг сопьется на фиг? Человека колдун закодировать может, а топор?

— А топор — кузнец, — авторитетно пояснил Бол. — Пригрозишь перековать на орало какое — тут же в завязку уйдет. Оралом быть никому не охота…

— Орало у него и так ничего, — возразил варвар. — Вон как песни горланил!

Бал продолжался. Играли музыканты, кувыркались шуты под рукоплескания зрителей. Гостей регулярно обносили спиртным и закуской. Танцующие пары весело кружили под музыку. Варвар читал нотацию топору о вреде пьянства. Лани и шут с интересом внимали этой мудрой поучительной речи. Девушка порой вставляла свои комментарии на ту же тему.

Харкул и Боресвет лекций не слушали. Они просто пили, иногда боролись на руках. Таль же курсировал между этими двумя компаниями. Наслушавшись лекций Лани и Нанока, он тут же шел глотнуть вина в компании гоблина и гардарикца. Чтобы не деградировать от подавляющего напора трезвенников.

Нанок тоже переодически прикладывался к горлышку кувшина между лекциями. Не пьянства для, а чтобы просто смочить пересохшее горло. По его мнению, вода для этой цели была абсолютно не пригодна. Наконец, он устал и замолк. Топор тоже пристыжено молчал, не решаясь попросить у любимого хозяина еще немного вина.

— Как-то странно все, — задумчиво сказал Таль. — Была у нас цель, мы за ней гнались, одолевали разные трудности, порой страшные, порой забавные, и вот мы достиг ли ее, цели этой. Вроде бы должны быть счастливы… Скажи, Нанок, ты счастлив?

— Само собой, малыш, — откликнулся варвар. — Сам подумай, что лучше — трястись на лошади по пыльной дороге или во дворце хлестать вино из королевских подвалов?

— Которым можно поделиться с верным топором, — тонко намекнул Томагавка.

— То есть, ты готов остаться с королем? — спросил Ларгет в лоб.

— Я? Да ни за какие пряники! Я ж тут со скуки сдохну! А топор и вовсе сопьется, у него психика неустойчивая.