Рон Хаббард - Злодейство Торжествует Страница 75

— Собранное Грисом досье для шантажа Аппарата?

— Точно. Я хочу, чтобы ты передал эти бумаги его адвокатам.

— Что? — Бис уставился на приятеля во все глаза. — Так они же с их помощью попытаются вытащить его из тюрьмы.

— Возможно, но многим в Аппарате наверняка будет тошно.

Бис вдруг нервно рассмеялся:

— А знаешь, и правда, мне тоже так кажется. Сделаю. Но все же послушай, Джет, тебе нужно убраться отсюда. У них это место под наблюдением.

— Ладно, скоро уберусь, — пообещал Хеллер. — Только не раньше, чем ты достанешь мне офицерскую форму аппаратчика, горчичного цвета, ну и «аппаратный» аэромобиль.

— Что?

— Только не говори, что флотская разведка не приобрела несколько комплектов для того, чтобы шпионить за другой службой.

Бис подпер подбородок ладонями и укоризненно сказал:

— Теперь я знаю, отчего военные инженеры так мало живут. И что же ты собираешься делать?

— Чем меньше ты будешь об этом знать, тем меньше сможешь рассказать под пыткой. Достань мне ко всему прочему и фальшивое удостоверение. Времени у тебя — завались. Через пятнадцать минут у двери черного хода. Подойдет?

Бис уставился на Хеллера, не сказав ни слова.

Двумя часами позже Хеллер в аэромобиле с опознавательными знаками Аппарата приземлился на посадочной площадке в Лагере Смерти. Дождь не дошел до Великой пустыни — помешали высокие горы, — но на внешности аэромобиля явно отразилось пребывание под дождем: для «аппаратной» машины он был подозрительно чистым.

В ярком освещении площадки появился охранник. Он взглянул на неряшливое удостоверение с именем "Капитан Фал".

— Я здесь долго не задержусь, — сказал Хеллер. — Только заплачу свой игровой долг капитану Снелцу.

— Небось, сейчас в городе можно здорово разжиться, бросая кости, — сказал охранник.

— Лучше не бывает, — ответил Хеллер.

— Спасибо, буду знать, что у него завелись деньжата. Он в тех укрытиях, сзади под холмом.

Хеллер вылез из машины. Глаза его скрывались под большими защитными очками песочного цвета. Неспешной походкой он прошел по пыльному загроможденному лагерю.

У двери в блиндаж стоял часовой. Прежде чем он успел окликнуть его, Хеллер проорал:

— Эй, Снелц, есть ли у тебя игральные кости на продажу?

Тут же внутри землянки засуетились, и из низкой двери высунулось бледное лицо, казавшееся пятном в ночной темноте.

Хеллер смело прошел мимо часового в блиндаж.

— Боги мои, Джет! — хрипло прошептал Снелц. — Ты что, не знаешь, что выдан общий ордер на твой арест?

— Знаешь, — громко ответил Хеллер, — если тебе все говорят об этом, то рано или поздно ты в это поверишь.

Снелц содрогнулся. Он повернулся и сделал знак проститутке, лежавшей обнаженной на койке в конце комнаты. Та подхватила свою одежду и вышмыгнула.

Снелц стоял, заправляя рубаху в штаны и одновременно пытаясь опустить дверной занавес.

— Хеллер, — говорил он, — у тебя крыша поехала.

— Нет, у меня в горле пересохло.

Снелц, в рубахе с распахнутым воротом и с торчащими дыбом волосами, попытался найти что-нибудь еще не опустошенное в царящем на столе бедламе и, опрокинув несколько бутылок и банок, налил в стакан немного шипучки. Хеллер присел и принялся невозмутимо потягивать напиток.

Бывший десантник Флота нервно присел напротив.

— Джет, просочился слушок, что Хисст заплатит сто тысяч кредиток наличными за информацию о твоем местонахождении.

— Дешево, — заметил Хеллер. — Старик всегда был скрягой.

— Но здесь-то ты почему?

Хеллер полез в карман «аппаратной» гимнастерки и вытащил конверт. Положив его перед Снелцем, он сказал:

— Это нужно передать Ломбару Хиссту.

— У меня нет к нему доступа. Я всего лишь капитан.

— Видишь ли, я бы не сказал, что передавать ему это так уж полезно для здоровья. Если он получит послание с нарушенными печатями, думаю, что, вероятней всего, он казнит того, кто принес ему конверт, чтобы обеспечить полное молчание посланца.

Снелц взглянул на конверт и прочел:

Ломбару Хиссту от Джеттеро Хеллера

Лично. Секретно.

У Снелца задрожала рука.

— Да я могу помереть от одного только взгляда на него! От сердечного приступа!

Хеллер достал купюру в пятьсот кредиток.

— Это чтобы ты не чувствовал себя обделенным, не получив той сотни тысяч.

Снелца это задело.

— Я бы никогда тебя не сдал. Ты мой друг! И платить мне совсем не обязательно!

— Ну, я сказал офицеру на посадочной площадке, что прилетел отдать игровой долг, поэтому он пристанет к тебе с выпивкой. А я не хочу, чтобы тебе лично это что-нибудь стоило. Теперь соображай — может, надумаешь, каким образом передать это лично Хиссту.

Снелц пораскинул мозгами и вдруг весело заулыбался:

— Думаю, я смогу это сделать. Комар носа не подточит.

— Очень важно, чтобы он это получил. И никакой осечки.

— Никакой осечки не будет.

— Хорошо, — сказал Хеллер. — С делом покончено. Может, пару раз сыграем в кости?

— Ох, Джет, ради всех богов, смывайся отсюда. А то мы с тобой сию же минуту окажемся на полпути в ту пропасть. Пойми, Хисст чуть ли не каждый день бывает в офисе, в башне наверху. Не исключено, что он и сейчас в лагере!

— Тогда будет совсем нетрудно доставить ему это послание, разве не так? Ладно, я вижу, ты потерял азарт, поэтому лучше побегу. Заскочу в столовую…

— Джет, — голос Снелца звучал настойчиво и напряженно, — уходи… уходи отсюда. Честно говорю, у меня на сердце не будет спокойно, пока ты не смотаешься из лагеря!

— Наступит такой денек, Снелц, — засмеялся Хеллер, — когда ты не так еще перетрухнешь. Пойдем, проводи меня.

Снелц судорожно влез в свою форму.

Стараясь выглядеть спокойно, он проводил Хеллера к посадочной площадке и посадил его в аэромобиль.

Машина взлетела.

Спустя два часа вернувшись на базу Аварийного резерва Флота, Хеллер похвалил старикана Этти за то, что тот пополнил запасы буксира, пожал на прощание руку обеспокоенному командору Крапу и, предъявив на вылете удостоверение крейсера "Счастливого возвращения", лихо помчался в космос, на Калабар.

Глава 8

Можно только догадываться, дорогой читатель, каким мог быть ход событий, если бы капитан Снелц не подумал о человеке, имя которого внезапно возникло у него в голове, когда Хеллер попросил его обмозговать способ передать письмо Ломбару Хиссту в собственные руки. Если бы Хеллер тогда же узнал его имя, судьба Земли могла бы вполне быть совершенно иной.

Ибо человек, о котором подумал Снелц, был Дж. Уолтер Мэдисон!

Стоя на посадочной площадке и наблюдая за отлетом хеллеровского аэромобиля, Снелц тщательно обдумывал, как он это сделает.

Последнее время Ломбар Хисст наведывался в Замок Мрака почти ежедневно, обычно по утрам. И проделывал нечто странное в расположенных внизу кладовых с тем таинственным порошком. Снелц лично сопровождал въезд на территорию лагеря нескольких грузовиков, полных загадочных грузов с маркировками на ящиках: «лактоза», "сернокислый магний", «хинин», "пекарский порошок", «фотопроявитель», "инсектициды" и «стрихнин». Техники Хисста обычно брали из капсул нечто под названием «амфетамин», смешивали его с другими порошками и потом в новых капсулах доводили замес до огромного объема. По словам одного из техников, Хисст, похоже, получал большое удовольствие от этих странных занятий: он называл их «разбавка» и, кажется, думал, что никто не смог бы делать это так умело, как он.

Снелц заметил, что землянину Мэдисону никогда не сообщали, где он может найти Хисста: таинственного здесь ничего не было, поскольку шефу Аппарата всегда казалось, что, куда бы он ни пошел, всюду его непременно поджидает убийца. Так что днем или ночью Мэдисон время от времени наведывался в Замок Мрака.

Все служащие уже знали, что Мэдисон — ставленник Хисста, и поэтому землянин мог прилетать и улетать, когда ему вздумается. "Модель 99", очень заметную с ее четырьмя летящими ангелами, никогда не останавливали в воздухе на предмет проверки удостоверения. По приземлении Мэдисон пользовался полной свободой действий. Он не нуждатся в сопровождающих, даже не предъявлял удостоверения часовым — просто перебегал в специальный мини-мобиль, проезжал через туннель, поднимался на лифте и скрывался в северной башне, где теперь зачастую и клерков-то даже не было.

Зная, что Мэдисон Хеллеру — липовый друг, Снелц выбрал его в качестве посланника для передачи вверенного ему письма, содержание которого, похоже, могло привести к чьей-нибудь смерти.

Поэтому, невзирая на неурочный час, Снелц построил свою роту и прошелся вдоль строя, пристально разглядывая солдат. Вдруг он остановился и указал дубинкой на одного из них.