Дикая работа (СИ) - Данина Лилия Страница 76

— Если бы мог, уже бы связался, — проворчал в ответ Александр, посмотрев в костёр. — Моя сила — это стихия. Я — покоритель. Могу призывать силу планеты себе на помощь, если понадобится.

— Я видел однажды покорителя, — сказал Ардж. — Женщину. Она саминша, и управляет землёй. Значит, есть и другие, с другими силами?

— Есть, — кивнул Кот.

— А ваши силы — это расовое? — заинтересованно спросил Ардж.

Александр только плечами пожал, он и сам не знал ответа на этот вопрос.

— Когда-то было расовым, — сказал он, — сейчас не знаю. Всё меняется. И в разных землях всё может оказаться совершенно по-другому, чем мы привыкли видеть.

— В скольких же мирах ты побывал?

— Всего в трёх, если считать и мой собственный, — улыбнулся Александр.

Ардж издал насмешливое пощёлкивание.

— Так мало, — заметил он. — Разве твой учитель не отправлял тебя к новым звёздам?

Александр посмотрел на самина тяжёлым взглядом, но про «неправильные» вопросы решил не напоминать, уныло подумав, что Ларга и впрямь за все годы его, можно сказать, безупречной службы отправлял Кота в основном только шариться по канализациям и болотам в поисках приблудов. Арджу в этом отношении наверно повезло больше, он действительно был свободным.

— Ну а ты, «звездный покоритель», — усмехнулся Котов, взглянув на Арджа, — сам-то как оказался в этой дыре? Ведь не по своей воле?

«Покорители видят чужие эмоции и могут прочесть мысли, если собеседник открыт…» — всплыли в голове слова старого служителя.

И Сарити говорила, что есть покорители сильнее, чем она, способные видеть гораздо больше. А ведь даже женщина едва не забрала его жизнь, что уж говорить о более сильных! Ардж смотрел в задумчивые и спокойные тёмные глаза, в глубине которых играли жёлтые и белые огоньки, так похожие на крошечные молнии. А ведь этот Кот действительно силён, раз может управлять молнией, пришла запоздавшая мысль.

«Тебя видят насквозь, Ардж» — уныло подумал воин, взяв длинный прут и принялся ворошить прогоревшие угольки, едва тлевшие по краям костра.

— Зачем спрашивать, если и так знаешь? — сварливо поинтересовался он, стараясь не смотреть в глаза своему собеседнику.

Александр усмехнулся и сказал:

— Я ценю личную свободу, так что свои секреты можешь оставить при себе.

— Сарити могла смотреть чужую память, — Ардж поднял на него вопросительный взгляд. — Я был без сознания какое-то время. И почему я должен верить в то, что ты не влезал в мою голову и не копошился в моих воспоминаниях, как тот дохлый червяк, какого я прижарил на Арене?

— Полегче, верзила, — проворчал Александр, — можешь не верить, мне как-то наплевать, только имей в виду, что, в отличие от тебя, я никаких обещаний не давал. Так что советую быть повежливее…

— Или что? — вскинулся Ардж. — Убьёшь меня?

И он разразился таким хохотом, что с ближайших деревьев снялась небольшая стайка мелких птиц. Александр угрюмо смотрел на него, невольно подумав, что сообщил о своей зависимости от атмосферы чересчур рано. А, с другой стороны, всё равно пришлось бы признаться, так лучше пусть это подобие человека хотя бы начнёт привыкать.

— Ладно, весельчак, — когда самин заткнулся, примирительно улыбнулся Кот, хотя внутренности болезненно сжимало от бешенства, — не будем ссориться. В конце концов, нам ещё предстоит впереди непростой и, чую, неблизкий путь.

Ардж согласно кивнул, бросив свою хворостинку в костёр, и сказал:

— Хорошо, что ты это понимаешь.

Глава 17. Маленькие неприятности Энтеса

— Мару! — раздался в передатчике сердитый рык Великого, отчего лекарь вздрогнул и едва не выронил склянку с экстрактом фарули, жутко редкой травки. — Быстро на мостик!

Тяжело вздохнув, Мару аккуратно водрузил ценную скляницу в холодильный шкаф и, надёжно заперев его, поднялся из-за ромбообразного аппарата, за которым работал.

После его выступления на совете Старейшин Нароунд стал относиться к своему врачу с настороженностью, словно ожидал от Мару очередного подвоха. Поэтому медик в последнее время из своей лаборатории показывался редко. Самый хрупкий из всей команды, заслуживший личную неприязнь Старейшины, сейчас он многим мог показаться идеальной грушей для битья. Давать лишний повод почесать о себя кулаки всё же не хотелось. Как и злить и без того недовольного им Великого.

Похоже, Нароунд находился сегодня в крайне дурном расположении духа. Его гортанное рычание было слышно ещё на подходе к рубке. Мару вошёл в полутёмное помещение, освещённое лишь работавшими экранами. Великий нависал своей тяжёлой тушей над первым помощником, который пытался настроить передатчик. Из микрофона лилась незнакомая речь, определить её Мару сразу не удалось, да и времени прислушаться ему не дали.

— А, явился, — сразу же заметил его появление Нароунд, и, коротко кивнув, приказал: — подойди.

Врач быстро поклонился и приблизился, вопросительно смотря на Великого.

— Ты же изучал другие языки? — сварливым, не терпящим возражений тоном поинтересовался Старейшина. — Понимаешь хоть что-нибудь из этой трескотни? — кивнув на передатчик, прорычал он.

Мару прислушался и кивнул:

— Это общий язык, Великий. Они хотят знать цель нашего визита…

— Шараг, исчезни отсюда! — Великий столкнул своего помощника с кресла и кивнул Мару на освобождённое место. — Говори ты с ними. Мы должны попасть на планету, и если хоть кто-то из этой вислоухой падали попытается помешать мне, я их самолично закопаю на их жалкой планете! Так и передай.

Мару усадили в кресло, и Великий встал от него с одной стороны, а Шараг — с другой, включая вместо лекаря нужные кнопки, чтобы настроить связь. Из динамиков по-прежнему лился взволнованный голос, требовавший открыть цель прибытия.

— Эм-м, приветствую вас! — поздоровался в ответ Мару, просто чтобы нарушить этот беспрерывный монолог, длившийся, похоже, уже давно.

На другой стороне от неожиданности умолкли, погрузив эфир в мёртвую тишину, и Мару, подгоняемый тычками Старейшины, продолжил:

— Это говорит флагманский корабль Старейшины Нароунда. Мы просим дать возможность опуститься на планету для пополнения запасов провизии и воды.

— Ясно, — раздался в ответ уже другой, более спокойный и чёткий голос, видимо, принадлежавший кому-то из командующих. — Но почему так долго молчали?!

— Простите, — ответил Мару, — переводчика искали…

— Что он говорит? — прорычал над головой Старейшина, прищурив жёлтые глаза, в которых играли опасные звериные огоньки.

— Подождите немного, — вновь послышался спокойный голос предводителя Кордона, — мы свяжемся со Смотрителем планеты и тогда сможем дать вам точный ответ.

— Они должны связаться с планетой, чтобы пропустить нас, — посмотрел Мару на Великого.

— Ты перевёл им мои требования? — угрожающе навис над врачом Нароунд.

— Да, Великий, — покорно кивнул Мару, — но у них такие порядки и…

— Мне плевать на них и на их порядки тоже! — рявкнул в ответ Нароунд, тем не менее подождать согласился.

Его снедало бешенство, которое он мог выплеснуть только на собственную команду, и так шарахавшуюся от своего предводителя. После позорного провала с «Сетью», за исполнение которой он отвечал, Нароунд не находил места, пытаясь вычислить предателя. Он не сомневался, что кто-то увёл Дракон из ловушки, из-под его собственных жвал! И это понимание наполняло Старейшину неистовой, но оттого не менее бессильной, злобой. Ему страстно хотелось разорвать того, кто это сделал. Но сначала его всё же следовало найти. И вот! Спустя череду катастрофических неудач ему, можно сказать, повезло.

Нароунд и ранее подозревал Фахор-Рата в определённом лицемерии по отношению к их миссии. Но после провала с Драконом у Великого не осталось сомнений — Светлейший приложил свою нечистую лапу к побегу Вечных. Но доказательств этому не было. И вроде бы вёл себя Фахор-Рат весьма непринуждённо, так сразу и не заподозришь его. Но не в последнее время. Чего только стоил отразившийся на многих фиксирующих аппаратах гиперпрыжок почти в другую часть галактики и слишком пристальное внимание к обитаемой и «чистой» в понимании служителей планете в системе Рогача. И Великий без раздумий пустился в погоню, намереваясь поймать Светлейшего на месте преступления. Зачем бы служитель сюда не явился, они выяснят это, и никакой Кордон их не остановит.