Галина Романова - Как начать карьеру Страница 77

Перешагивая через горы мусора, толстые балки и вывороченные каменные плиты, я терялся в догадках: почему бывшего градоправителя перевели именно сюда. Ратуша, насколько разбираюсь в архитектуре, не предназначена для содержания заключенных. Впрочем, много лет назад это ведь был родовой замок графского семейства — значит, как в любом уважающем себя замке, насчитывающем более трехсот лет, тут имелись подземелья. Во времена междоусобных конфликтов там оказалось так удобно размещать заложников, требуя за них выкуп, — убежать из каменных мешков практически не оставалось возможности, а в случае чего можно было запросто затопить камеры, слив в них воду изо рва. Сейчас рва не существовало — когда замок Масов превратили в ратушу, его засыпали, и затапливать камеры стало нечем. Разве что содержимым канализации, но в таких старых замках она тоже отсутствовала. Вероятнее всего, переезд как-то связывался с ожидаемым визитом королевского дознавателя: разрушенная ратуша должна была наглядно показать, до чего Анджелин Мас довел вверенный ему город. Не поведешь же дознавателя в тюрьму, где под окнами начальника на клумбах весело распускаются осенние цветочки!

Мое предположение оправдалось: одно из помещений на первом этаже ратуши приспособили под кабинет начальника тюрьмы. Он вынужденно делил его с тюремным же врачом и встретил посетителя в мрачном расположении духа. Старое здание отнюдь не способствовало поднятию настроения.

— Никого пускать не велено. — Мне не дали даже изложить свою просьбу до конца. — Вплоть до приезда господина королевского дознавателя все контакты с подозреваемым строго запрещены!

— Вы тоже верите в то, что господин Мас во всем виноват?

Начальник тюрьмы открыл и закрыл рот. Тюремный врач посмотрел на меня очень внимательно, но промолчал.

— Верю или не верю, но есть факты, в которых надо разобраться, — наконец получил ответ.

— Вот я и хочу разобраться и помочь…

— Запишу ваше имя. — Начальник тюрьмы полез за пером. — Когда приедет королевский дознаватель, он с вами побеседует. Как со свидетелем!

— Вот, значит, как…

— Вот так! — воскликнул начальник тюрьмы. — Приказ получен непосредственно от леди Лавины Байт! Я отвечаю перед ее семейством! Я не имею права…

— Вот, значит, как, — повторил я, пятясь к выходу, — графини вы боитесь больше, чем Смерти…

Что ответили мне в кабинете, слушать не стал — хлопнул дверью и направился прочь. Но отнюдь не к выходу — углубился дальше, в недра, так сказать, ратуши.

После недавних событий здесь было пусто и тихо. Жилые помещения Анджелина Маса оказались уничтожены, там сейчас никто не жил. В помещении остались только небольшой гарнизон и несколько мелких служащих, то ли из упрямства, то ли по какой-то другой причине продолжавших приходить сюда на работу. Ожидая, пока наберется нужная сумма для ремонта, люди сами кое-как пытались что-то разобрать или просто слонялись без дела. Один из них любезно подсказал мне путь вниз — в помещения, которые теперь использовались как кладовые.

Где была устроена временная тюрьма, а где находились кладовки, узнать было просто — в тюремной «половине» наличествовала стража. Но мне туда не нужно было. Я нырнул в подземный ход, ведущий в бывшие продовольственные склады, — во время оно тут находились запасы зерна, мяса, вина, масла и мяса на случай осады. Сейчас массивные двери, ведущие сюда, отсутствовали — за неимением того, что за ними необходимо скрывать. Выбрал наиболее чистое помещение и приступил к работе.

Мне даже не пришлось особенно напрягаться — привидения тонко чувствуют присутствие некромантов и «своих», то есть нежить, а во мне с избытком было и того и другого. Я не успел дочитать концентрационное заклинание до конца, свечка не прогорела и на четверть, а в начертанном на полу круге уже маячили два силуэта.

— Мне нужно попасть к человеку, которого держат в этих же подвалах, и как можно скорее! — высказался я.

— Следуйте за нами, хозяин!

Нарушив круг, чтобы привидения могли его покинуть, спокойно направился в указанном ими направлении. Здесь, в подземельях, где не было солнца, я определенно чувствовал себя лучше.

Сказать, что Анджелин Мас удивился, — нагло соврать. У него челюсть отвисла и глаза вытаращились так, что захотелось пальцами затолкать их обратно. В принципе его можно было понять: не каждый день видишь, как из каменной стены камеры, расположенной в подземельях ратуши, просто так появляется человек. И не призрак, а существо из плоти и крови. Со стороны, наверное, зрелище еще то! Впрочем, надо отдать градоправителю должное — он не подпрыгнул на месте с диким воплем и не начал молиться, а всего лишь слегка побледнел и открыл рот.

— Ка-ак вы вошли? — Голос его чуть подвел.

— Договорился, с кем надо, и меня пропустили, — не счел нужным врать я.

— К-кто?

Удивление понятное — стража обычно впускает неурочных посетителей через дверь, а не сквозь стену.

— Вы что, не знали, что тут есть потайные ходы?

— Нет.

— Но это же ваш родовой замок! Вы должны были…

— Ничего я никому не был должен. — Решительный подбородок вздернулся. — Моя семья вот уже пять поколений как не живет тут! За почти две сотни лет я первый из Масов, ночевавший здесь дольше чем несколько дней!

— Так знайте: в помещении имеются тайные ходы. Некоторые из них не действуют (запирающие механизмы успели прийти в негодность без присмотра!), но кое-какие очень даже ничего. Например, тот, которым воспользовался я.

— И кто же вам его показал? — подозрительно прищурился Анджелин Мас.

— Есть тут кое-кто…

Повинуясь жесту, рядом возникли мои проводники.

— Добрый вечер, — довольно вежливо поздоровался один. — Как вам моя камера? Удобно?

Бывший градоправитель метнул на меня свой «фирменный» взгляд, от которого злобному некроманту захотелось поджать хвост и начать извиняться за незаконное вторжение, но ответил ровным голосом:

— Ничего… А вы здесь сидели?

— Да. И имел сомнительную честь скончаться, так и не увидев света. Приговорен к пожизненному заключению, и, хотя мое тело похоронено на жальнике, никаких предсмертных обрядов не проводилось, так что душа осталась тут. Знаете, это лучше, чем ничего, — я хоть получил возможность подсматривать за живыми людьми, проникая во все уголки ратуши, многое видел, кое-что могу рассказать… И не старайтесь меня вспомнить, — добавило привидение, заметив, как Анджелин Мас морщит лоб, — я скончался лет за десять до того, как вы вступили в должность! Немного не дожил до окончания строительства новой тюрьмы. Говорят, там камеры поуютнее?

Бывший градоправитель внимательно оглядел свое обиталище, словно увидел впервые.

— Да, — подумав, согласился он. — Уютнее…

Я тоже огляделся. Низкие своды с махрами то ли паутины, то ли грязи, сплошной камень, неопрятного вида дыра в углу для отправления естественных нужд, специфическая вонь, под ногами скользко от слежавшейся и частично сгнившей соломы, из мебели только колченогий табурет с миской и кружкой. Ничего лишнего. А зачем смертнику комфорт? Предполагалось, что в этой камере он проведет всего несколько дней в ожидании казни… И как Анджелин Мас в такой обстановке еще сохранял присутствие духа? Впрочем, он находился тут всего второй день.

Подумав об этом, я вспомнил про свое дело. В конце концов, там, наверху, могли сообразить, что неурочный посетитель что-то слишком долго «совершает ознакомительную экскурсию».

— Ваше сиятельство, — мне удалось взять нужный тон, — я все знаю.

— Вот как? — Анджелин Мас смерил меня заинтересованным взглядом. — Все? В таком случае назовите мне три основные причины, приведшие к противостоянию, получившему в исторических документах название «Война Трех Королей».

Нет, ну каков! Его жизнь висит на волоске, а он тут ерничает! Хотя надо признать, такое самообладание нельзя не оценить.

— Три причины — три короля! — отчеканил я, глядя прямо в глаза бывшему градоправителю.

Некоторые время мы сверлили друг друга взглядами, а потом Анджелин Мас фыркнул и захохотал, как мальчишка.

Давно здешние стены не слышали такого веселого смеха! Нам понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Шутки шутками, но дело-то серьезное.

— Ваше сиятельство, я действительно кое-что узнал. И это «кое-что» мне не нравится!

— Догадываюсь. — Он тоже перестал улыбаться. — Меня казнят? Без суда?

— Суда не будет. Мне кажется, они сделают все, чтобы вы не дожили до него, — вплоть до тайного убийства!

— Логично. — Он на миг прикрыл глаза, мысленно оценивая расстановку сил. — Я бы поступил точно так же.

Ой, что-то сомнительно! Но вслух я сказал совсем другое:

— Но у вас есть шанс спастись.