Оксана Стадник - Намбату Страница 78

Покойный сжал руку в кулак, раздавливая уже мертвую голову. Раздался звук лопающегося арбуза: смачный, мокрый. Призрак встряхнул ладонью, избавляясь от прилипших чешуек, и повернулся к оставшимся. Гендевец, наконец, окончательно справился с ремнями и в который раз за последние несколько минут поднялся на ноги. Хлопок, и на месте собаки снова оказался кот. Так и не пришедший в сознание. Дворянин крепче ухватил его левой рукой, правой сильней сжимая во вспотевшей ладони рукоять направленного на врага меча. За его спиной что-то шептала Филара, прикидывая, что из ее арсенала могло помочь в данном случае. Вариантов было немного.

Мертвый, вопреки ожиданиям, не скользнул вперед, как делал до этого, а взмахнул руками со своего места. Живые этот жест успели уже выучить, поэтому расшвыривающая волна воздуха их не задела. Другое дело, что при этом им пришлось резко пригнуться, отвлекаясь от своего противника, и замешкаться с атакой. Призрак не преминул этим воспользоваться. Он с присущей ему скоростью бросился вперед, слегка вильнув в сторону, чтоб уклониться от кинутой в него очередной светящейся сетки. К сожалению, это его не замедлило, а Филара только зря потратила последние силы. Ральдерику не хватило времени встать обратно в стойку. Стараясь всё равно зацепить нападавшего клинком, он лишь успел отскочить от стремительно приближавшейся к его лицу ладони, однако от второй его это не спасло. Почувствовав знакомый холод в правом плече, он снова попытался дотянуться мечом до стоявшего напротив мертвеца, но понял, что конечность его не слушалась. Левый кулак прошел сквозь бестелесную голову, не причиняя никакого вреда.

Поймав растерянный взгляд жертвы, прижатой спиной к стене и отчаянно пытавшейся совладать с утратившим чувствительность придатком, дух растянул разбитые губы в тонкой улыбке. Картина смерти найлда-копирщика снова пронеслась перед глазами дворянина во всех подробностях, когда к его лицу потянулась вторая рука противника. Меч со стуком упал на пол из онемевших пальцев. На девушку мертвый внимания не обращал, прекрасно зная, что та исчерпала свой резерв и ничего не могла ему сделать. Однако он ее недооценил: волшебница со всех сил врезалась в бок друга, выбивая его из ледяных объятий призрака. Холод чиркнул юношу по груди там, где прошла во время его падения конечность казненного. Даже не шевельнувшийся покойный маг медленно перевел взгляд отсутствовавших глаз на лежавших на полу возле его ног молодых людей. Гендевец надрывно кашлял и цеплялся здоровой рукой за правое плечо. Рядом с ним лежала оранжевая мартышка, не подававшая очевидных признаков жизни. Светловолосая колдунья пыталась закрыть их собой и волком смотрела на нависавшего над ней мертвеца. Филару била дрожь. Девушка отчаянно цеплялась бледными пальцами за рубашку Ральдерика, пыталась унять рвавшееся из груди сердце и сжимала зубы, чтоб нечаянно не заплакать от безысходности. Понаблюдав несколько секунд, призрак присел на корточки так, чтобы его лицо оказалось напротив ее. Блондинка сглотнула, не сводя испуганных глаз с кровавых провалов, висевших в воздухе не более чем в полуметре от нее, и крепче стиснула здоровое плечо пытавшегося подняться дворянина.

Мертвый уже приблизил кисть к ее лицу, как вдруг перед ним возникла маленькая девочка, не долго думая, ткнувшая указательными пальчиками в развороченные глазницы. Покойный взвыл, хватаясь за лицо и временно забывая обо всем, кроме своей боли. Среди прочего и о том, что у лежавшего перед ним юноши была еще и левая рука. Непонятый современниками гений темных магических искусств к собственной неожиданности вдруг повалился на пол с подрубленными ногами, а тяжело, с хрипами, дышавший гендевец, отодвигая подругу к стене, сел и глубоко вздохнул. Мельком глянув на лежавшую возле его коленей рыжую обезьянку, он сфокусировался на корчившейся перед ним, тянувшейся к кровоточившим срезам на месте стоп прозрачной фигуре и нехорошо заулыбался. Герцог удобней перехватил рукоять меча и со всех оставшихся сил рубанул духу по шее.

— Ну, вот и всё, — провозгласил он, глядя, как исчезают последние следы окончательно убитого врага.

Филара, даваясь слезами, подползла и крепко обняла друга, пряча лицо на его плече. Тот ободряюще потрепал ее здоровой рукой по золотой макушке и слабо усмехнулся. Перед глазами ползали фиолетовые пятна, а в висках стучала кровь, плечо ныло и мерзло.

— Я посплю немного, — Ральдерик расслабился и, сползя подруге на колени, потерял сознание.

Гудрон наблюдал за действиями жены, стараясь воздерживаться от вопросов. Та сосредоточенно выцарапывала его мечом какой-то сложный узор на полу.

— Ну, вот и всё, — сказала та, возвращая мужу оружие и отряхивая руки.

— И что это? — рискнул поинтересоваться тот.

— Хочу немножко взбудоражить тут атмосферу, — отозвалась девушка, становясь в центр рисунка. — Устрою небольшой энергетический всплеск.

— А зачем?

— Брошенный в пруд камень искажает поверхность воды, и поднявшиеся волны могут показать то, что в обычных условиях скрыто. Я доступно объяснила?

— Да, — буркнул иролец.

— Ладно, приступим.

Девушка закрыла глаза и напряглась. Что бы она ни пыталась сделать, кузнец не видел никаких результатов ее усилий. Решив, что супруга точно знает, что творит, он решил дождаться, пока та закончит и сама всё объяснит. Спустя несколько секунд она вдруг побледнела и схватилась за голову.

— Что? Что? Что? — всполошился кузнец.

— Ужас, — ответила Эрлада, поднимая на мужа взволнованные глаза. — Какой-то кошмар. Как нас угораздило сюда прийти?!

— Что там?

Волшебница спешно затерла рисунок ногами и куда-то побежала.

— Так что? — догнал ее Гудрон.

— Я знаю, где шар. И знаешь, лучше б его там не было.

— … очень плохо, но могло быть и…

— … произошло? Чем я…

— …хватит реветь…

До Ральдерика доносились обрывки фраз. Тихие, взволнованные голоса что-то говорили, пропадали, снова появлялись, спорили, становились то тише, то громче. Сначала юноша пытался прислушиваться к словам, но быстро понял, что это было бесполезно, потому что мог уловить лишь часть того, что говорилось. Сил не было совсем. Даже для того, чтобы заснуть. Плечо и грудь хотелось оторвать и выбросить, лишь бы не чувствовать наполнявшие их ледяные иглы. Живот и горло тоже давали о себе знать, но менее настойчиво. Мысли в голове ползли медленно-медленно, еле перебирая ногами и останавливаясь передохнуть после каждого шага. Были они посвящены двум темам: «Умереть бы и не мучиться» и «Как же я ненавижу призраков».

Проснулся гендевец от запаха паленого. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и покоем. Щеку приятно припекало солнышко, а волосами играл ласковый ветер — какие-то добрые люди вынесли дворянина на поверхность. Негромкие голоса, беседовавшие слегка в отдалении, давали понять, кто именно это был — Эрлада с Гудроном таки разыскали в заброшенном туннеле рыдавшую над котом и герцогом Филару. Вельможа не знал, сколько с тех пор прошло времени, но чувствовал он себя уже гораздо лучше. Да что ж такое горит-то?!

Усилием воли Ральдерик разлепил один глаз и постарался сконцентрировать взгляд. Практически всю область зрения занимала голова и руки спавшей на его груди блондинки. Теперь понятно, почему было тепло и тяжело (присмотревшись и разглядев толстый слой накрывавших его одеял и плащей, гендевец пришел к выводу, что не только поэтому). Юноша вяло подумал, что у девушки, наверняка, затекли ноги — сидеть в такой позе было жутко неудобно. Чуть дальше бродили лениво щипавшие травку лошади. Возле постели горел костер. Видимо, спутники решили, что раненого необходимо как следует согреть. В принципе он был с ними согласен, однако считал, что те всё же перегнули палку. Так и спечься недолго. Дворянин снова принюхался и скосил взгляд в сторону. Ближайший к огню край одеяла занимался веселыми язычками пламени. Вельможе потребовалась пара секунд, чтоб осмыслить увиденное.

— Ты цел? В смысле, не пострадал еще больше? — встревожено поинтересовался кузнец, когда прибежавшие на вопли раненого товарищи затоптали обгоревшее покрывало.

— Не успел, — отозвался герцог, скептически разглядывая нанесенный его имуществу вред, отвлекаясь от своего самочувствия.

— Как себя чувствуешь? — рядом растирала затекшие ноги Филара, еще не до конца отошедшая от резкого и стремительного пробуждения.

— Лучше, — Ральдерик понял, что снова чувствует правую руку, и, сев, покрутил ей перед глазами, проверяя, насколько та восстановилась.

— Я уж думал, что ты скопытишься, — Шун с деланным равнодушием почесал задней лапой за ухом.

— Да, — рассматривал свои пальцы дворянин. — Я тоже. Сам-то как? Оклемался?