Роберт Шекли - Божий дом Страница 8

— Руднику капут, мой дорогой. На месте разработок теперь озеро застывающей лавы.

— Надеюсь, никто не пострадал?

— Смеешься? С лица земли стерто пять поселений, убито сотни две индейцев, не считая пяти десятков служащих компании.

— О Господи!

— Трагедия, вне сомнения. Но нет худа без добра. Тебе повезло, Артур. Цена приобретенных тобою акций упала — пальчики оближешь!..

— Удивительно, что акции вообще не исчезли с рынка.

— Компания, которой принадлежит рудник, утверждает, что ей известно, как справиться с лавой. Только ничего не получится.

— Выходит, я выкарабкался из дерьма?

— Не просто выкарабкался, а перебрался на доходную сторону, и неплохо. В настоящий момент твой вклад можно оценить, если скромно, в пятьдесят восемь тысяч долларов.

— Прекрасно. Продай.

— Решение твердое? Цена акций безусловно упадет еще ниже.

— Решение твердое. Продай все, Сэмми, эти игры не по мне.

— Ладно, приятель, продать так продать. Загляни завтра ко мне в контору, подпиши несколько бумажек, и мы выдадим тебе чек.

— Так легко?

— Да, так легко, малыш.

— О Сэмми… Есть хоть какая-нибудь догадка, отчего вулкан рвануло?

— Ни малейшей. Я же говорил тебе, никто не ведает, отчего с вулканами происходит то или это. По Божьей воле, не иначе.

Глава 8

Следующие несколько дней сложились для Артура Фенна спокойно. Визит в начал постепенно стираться из памяти. И даже чувство вины по отношению к тем, кого он убил, призвав на подмогу Листячка и попросив взорвать вулкан, стало стихать. Артур свел дело к рациональному объяснению, что Листячок тут, скорее всего, вообще ни при чем. Может, просто выпал счастливый жребий… Кому дано знать, когда вулкан вздумает проснуться? Так сказал Сэмми, и сказал мудро.

И тут Листячок пожаловал в гости. Случилось это вечером, когда Артур сидел у себя на веранде, любуясь великолепным закатом. В душе опять шевельнулось чувство вины, поскольку газеты писали, что роскошные закаты обязаны своими красками пыли, выброшенной взорвавшимся в Бразилии вулканом. Выходит, он, Артур Фенн, прямо причастен к зрелищу. Но хочешь не хочешь, а с этим придется жить. Да закат и вправду был хорош.

Артур уже собирался идти спать, когда — бах! — рядом на веранде очутился Листячок в бесстыдном наряде-чешуе из листьев и лозы. И бросил небрежно:

— Привет, старик!

— О, привет! — откликнулся Артур и, осмотревшись, добавил:

— Пошли потолкуем внутри.

Проведя Листячка в гостиную, он угостил гостя пивом и усадил в самое лучшее кресло.

— Как поживаешь? — осведомился Листячок.

— Прекрасно.

— Как тебе понравилась история с вулканом?

— Это сделали вы?

Листячок хлебнул пива и улыбнулся самодовольно.

— Уж не думал ли ты, что все случилось само собой?

— Ну, по правде говоря, я не знал, что и думать.

— И не ожидал, что я распишусь в своей причастности?

— Наверное, нет.

— Если честно, мне потребовалась кое-какая помощь. Тонкая перегородка между вулканом и рудником, про которую ты говорил, на поверку обернулась двадцатипятифутовой скальной стеной. Такую не прошибешь плевком, даже если ты бог.

— Что же вы сделали?

— Позвал парочку друзей.

— Я их не встречал? Я же, когда был в Божьем доме, разговаривал кое с кем из богов.

— С этой бандой старых хрычей и хрычовок? Не смеши меня. Мои друзья не ошиваются в таких местах. У меня, малыш, есть друзья среди богов, не прикованных к интернатам для престарелых.

— Где же они тогда обретаются?

— Трудновато объяснить. Когда бог остается без работы, ему нужно место, где можно осесть, пока его услуги не понадобятся кому-нибудь снова. Мои друзья пребывали в поселении, которое мы именуем Ксулувилль.

— Интересное название, — заметил Артур.

— Поселение, куда свозят провинившихся. Богов, не пришедшихся по вкусу. Там держали и меня, пока не послали в на реабилитацию.

До сих пор Листячок про реабилитацию и не заикался. Но для того, чтобы порасспрашивать его на этот счет, момент был явно неподходящий. Артур сказал всего лишь:

— Хочу от души поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали. С радостью предвкушаю возможность показать вам все, что захотите, в один из ближайших дней. Но сейчас у вас, вероятно, есть пропасть других дел…

— Эй, парень, что ты надумал? Дать мне от ворот поворот?

— Да ничего подобного! Просто мы уже сделали то, о чем договаривались…

— То, о чем ты договаривался со мной. А то, о чем я договаривался с тобой, еще в самом начале. Мы увидим рассвет новой эры, ты и я.

— Признаться, я не чувствую в себе сил на какие-то новые предприятия…

— Хандришь, приятель? Я дам тебе дозу сомы, лекарства богов. Она вернет тебе силы.

— Мне кажется, я пока нуждаюсь лишь в отдыхе, одиночестве и абсолютном покое…

— Слушай, не будь занудой. У меня для нас с тобой, малыш, грандиозные планы. Сколько у тебя здесь комнат?

— Это маленький коттедж. Две спальни, гостиная, оранжерея, кухонька и гараж.

— Для начала сойдет. Я займу свободную спальню со своими приятелями, пока мы не подыщем чего-нибудь получше.

— С приятелями? С какими еще приятелями?

— Я же говорил тебе: чтобы подорвать этот вулкан, пришлось призвать на помощь парочку других богов. Должен же я был пообещать им что-то в порядке компенсации!

— Но почему они должны расположиться в моей второй спальне?

— Потому что это начало.

— Начало чего?

— Начало реализации планов, которые я разработал в отношении Земли. Очень здорово, что ты пригласил нас сюда, Артур. Я еще не осмотрелся как следует, но тут вроде бы мило.

— Что именно вы планируете?

— Расслабься, малыш, сам все увидишь. Планы грандиозные! И все будет разворачиваться вокруг тебя. Почему бы тебе не выкинуть из второй спальни свое барахло? Мои приятели должны пожаловать с минуты на минуту. Скажи им, что я скоро вернусь.

— Куда вы собрались?

— Пройдусь, огляжу окрестности…

С грехом пополам Артуру удалось убедить Листячка, что костюм из листьев будет привлекать к нему нежелательное внимание. Удалось также найти джинсы и водолазку, которые оказались божеству как раз впору. Когда к ним были добавлены мягкие мокасины и десятка на карманные расходы, Листячок оказался полностью снаряжен и удалился, посвистывая.

Первое добавочное божество объявилось буквально десять минут спустя. Прямо у Артура в гостиной, в облаке вонючего дыма. Низкорослая и широкоплечая, с головой, напоминающей репу, и ногами, похожими на древесные корни.

— Привет! — изрекла она. — Я Луума. Через два «у». А ты, должно быть, Артур.

— Рад познакомиться, — ответил Артур и протянул ей руку, но она ухватила его обеими своими длинными, костлявыми, волосатыми клешнями и сжала в объятиях, способных сокрушить кости.

— Артур, — сказала она, — не могу передать, как я рада очутиться здесь. Ты даже не представляешь, что за клоака этот Ксулувилль.

Луума поведала, что ей на долю выпало короткое царствование где-то в Монголии, в племени лумерийских асклепов, в качестве богини пыточной смерти. Обычаи асклепов были так жестоки, что все племена, жившие по соседству, сплотились и вырезали их до единого — и мужчин, и женщин, и детей, не пощадили даже собак.

Голова Луумы росла из покатых плеч без посредства шеи. Рот был широкий, обвислый, за слюнявыми губами были видны большие заостренные желтые зубы. Меж маленьких свинячьих глазок вздымался огромный римский нос, а волосы выглядели, как моток черной проволоки, пропущенной через мялку. Одета она была в гниловатую леопардовую шкуру — шкура свисала с одного плеча до коленок, покрытых чесоточными струпьями.

— Листячок говорил про свободную спальню, — вспомнила вдруг Луума. Пойдем-ка посмотрим…

Артур отвел ее в прибранную комнату. Луума плюхнулась на кровать, попрыгала на матрасе и заявила, что вполне довольна, по крайней мере, пока не найдется чего-то лучшего.

— Пожалуй, вздремну немного, — объявила Луума. — Утомилась, добираясь сюда из Ксулувилля, да еще и уклоняясь всю дорогу от верховных богов.

— Они что, гонятся за вами?

— Им не нравится, когда кто-то ускользает из Ксулувилля. Поймай они меня, непременно отправили бы обратно.

— Разве они не способны найти вас здесь?

— Это уже неважно. Я на планете, управляемой людьми, по приглашению полноправного человека.

— Что-то я не помню, — набрался смелости Артур, — чтоб я приглашал лично вас.

— Ты пригласил Листячка с друзьями. Согласно букве закона, все в порядке.

Следующим прибыл Йаах, бог детоубийства. Высоченный, худющий, казалось, почти прозрачная пленка кожи с трудом удерживает кости вместе, чтобы не развалились. Нос у него был так длинен, что нависал надо ртом, как клапан конверта, и Йааху приходилось совершать хитрые маневры, когда он ел, что случалось частенько. Родословную свою он вел от ланолийских тюрков, небольшого племени, предшествовавшего сельджукам и практиковавшего принудительное детоубийство, — обычай, который стер их с лица Земли до того, как они достигли хоть чего-нибудь. Йаах был счастлив, что выбрался из Ксулувилля и получил шанс, как он, выразился, «вновь приступить к делу». Он также заявил, что спальня его вполне устраивает, и возлег поверх похрапывающей Луумы соснуть до того, как начнется самое интересное.