Александр Погодин - Гном – Сын Дракона Страница 8

Жрец Локри поступил по-другому, нашел где-то медный гонг, высотой метра три, повесил у входа в храм. При ударе в него колотушкой, он издавал такой бум, что пробирал до костей. Орки, услышав этот звук в первый раз, остолбенели. Шаман, с таким бубном должен быть очень силен, и рванули посмотреть на него, тот встретил их радушно, угостил пивом и они, недолго думая, стали почитателями Локри.

Теперь каждый вечер орки посещали храм. Жрец сначала радовался, но когда через неделю они выпили весь запас пива, заготовленный им на полгода, а платить даже не думали, он призадумался… Поклоняемся богу! Значит,его жрец, должен поить их пивом от пуза, вот такие у орков мысли были в голове. Как-то в очередной раз придя в храм вместо хмельного напитка жрец налил им простой воды. Удивлению зеленомордых не было предела. Служитель им сказал, что пиво у бога кончилось, будет только через год. Орки охренели, как так у бога и кончилось пиво? Вождь подошел к статуе, отобрал у нее кружку, понюхал и выпил. Пиво! Да еще такое какое АкУк не пробовал никогда. Значит жрец с этим пузатым богом их обманывали, сами пили это, а им наливали мочу? Такого унижения орки просто так снести не смогли. Поймали жреца и поколотили, богу, вместо кружки, дали в руку метлу и тот, от удивления, вцепился в нее, хрен отнимешь. Сняли и укатили к себе в стойбище огромный гонг, чему жители, наблюдавшие за этим, были только рады. Достал своим буханьем всех этот жрец. Пришло утро, и на улицах городка появился служитель бога Локри с метлой. Жители офигели, жрец метет улицы! Невероятно! Поудивлялись и сами взялись за метелки. С того времени городок блистал чистотой. Вошло в привычку у всех поддерживать на улицах порядок. Локри доказал, что не только пиво может дуть, но и кое-что еще. Орки, прикатив в стойбище гонг, повесили его у юрты вождя, боевой трофей все же, и на этом спокойная жизнь закончилась. Выбегали ночью вождь или жены по нужде, обязательно втыкались лбом в эту огромную медную сковородку, на обратном пути тоже. Приходили гости, сначала раздавался БУМ, потом мат, а ребятня вилась вокруг него целыми днями. Терпение у орков кончилось, сняли эту фиговину, подняли юрту шамана, положили гонг в центр, покрыли огромной кошмой и опустили юрту. Сиди шаман на бубне бога, может он тебе сил добавит.

Служитель бога Пропапа тоже задумал увеличить свою пасту за счет орков, пройдоха он был еще тот. В городок как раз прибыл караван, и с ним какой-то колдунишко, у него он и заказал хитрый амулетик. Утром следующего дня городок проснулся от страшного рева, призывающего на молитву в храм Пропапа. Жители, у кого был слабый живот, обделались сразу, а те, кто был покрепче, успели добежать до сортира и не вылезали от туда полдня. Орки тоже услышали этот глас, задумались, ни один их шаман так орать не мог, решили посмотреть на это чудо и рванули туда. В храме Пропапа они еще не были, только зашли, увидели мужика с топором и его выдающимся достоинством, и пипец – пропали. Жрец теперь мог делать с ними все, что хотел. Бог, покровитель воинов, это же…! Было только одно но, надо в некоторых местах нанести божественные письмена, даже одну ниже пояса. Срочно собрали совет и даже без мордобоя решили принять покровительство Пропапа. Все взрослое мужское население стойбища двинуло в городок.

Священные письмена должны наносить двое. Все, что связано с войной, жрец, а вот что касалось любовных дел, жрица. Как уговорил жрец Пропапа почитательницу Богини Кемы, покрыто мраком. Но эта стервозная баба, считавшая всех мужиков козлами, согласилась. Все действо происходило у храма мужика с топором. Посмотреть на это собрались все горожане, они стояли с одной стороны, орчанки с другой. Пришли проверить не отчекрыжила бы эта стерва чего – нибудь у мужа, да и сравнить не мешало достоинство своего хозяина и, например, соседа. Молодым было просто интересно, где еще такое увидишь, да и присмотреться надо с кем можно поваляться в кустиках, а кого послать лесом. Орки встали в очередь и представление началось. Подходили по одному, снимали безрукавку, приспускали штаны. Жрец что-то кисточкой писал на плечах, потом в дело вступала жрица. Брала в руку орочье достоинство, а что случается, когда молодая красивая баба возьмет одну фигню, что до этого болталась у него между ног? Правильно думаете. Писала кисточкой что-то по всей длине и все, подходил следующий. Кому – то надписи наносила равнодушно, кому с презрительной мордой, а у некоторых выводила письмена очень тщательно и с видимым сожалением выпускала из руки художественно расписанный предмет. Горожане каждого встречали криком, улюлюканьем, а бабы одобрительным визгом. Но все когда – нибудь кончается, подошел последний. Вождь шел замыкающим, это был матерый орк, на полголовы выше своих соплеменников. Когда жрец закончил свою писанину, за дело взялась служительница Кемы. Выписывала свои письмена она очень тщательно: переделывала, подправляла. УгАк в конце этого действа еле сдерживался, чтобы не схватить жрицу и не унести ее куда – нибудь в безлюдное место. Зрители, из мужиков, завистливо замолкли, а бабы восхищенно орали, визжали и приглашали в гости.С верху явственно раздавалось женское хихикание,но сколько головы не задирали,так никого не увидели. Вечером поставили столы на площади и Бог Пропап, через жреца, выделил деньги на пьянку. Гуляли все.

Один шаман сидел в пустом стойбище и придавался унынию: раньше он был самым нужным орком в клане, все шли за советом, подлечиться, жениться, да мало ли чего, а теперь всех перетащили к себе эти жрецы, чтобы от них духи предков отвернулись. Надо что-то делать. Следующим утром он потребовал от вождя десять воинов, сказал что нужно им доехать до УгХака и передать ему кое что. Вождь почесал свою больную репу, подумал и согласился. УгХака знали все, уважали и побаивались. Поэтому без проволочек собрали отряд и отправили в клан к УгУку. Послы долго добирались до стойбища, но всему есть конец, дороге тоже, передали моток веревки с узлами Шаману и остались ждать ответа. УгХак узлы прочитал (так шаманы орков переписывались на веревочке узлами) и решил съездить и разобраться во всем на месте. Тут подвернулся я и сразу получил предложение его сопровождать. Меня заинтересовали эти человеки, живущие в покинутых землях. Раньше разумных я там не встречал, хотя побывал во многих местах. Наш вождь выделил уже три сотни воинов в сопровождение шаману, хотел даже пять дать, негоже такой важной особе с малым эскортом передвигаться, да еще по покинутым землям. Общими силами отговорили его от этой идеи, чем меньше отряд, тем незаметнее. УгХак попрощался с женами, дал вождю наказы и мы выехали. Добрались без происшествий, шаманы умотали в юрту, а я пошел знакомиться с местными. Орки они везде орки, прежде надо испытать новенького на крепость, а потом уже с ним выпить. В стойбище отношения выясняют на кулаках, а если хочешь по серьезному кому то кровь пустить, для этого в стороне имеется площадка, на которой резать друг друга не возбраняется, но под присмотром шамана и вождя. Возбухала в основном молодежь, но получив по клыкам и другим частям тела сразу становились другими и бежали за выпивкой. Страшного ничего не произошло, сегодня дали им люлей, а завтра, глядишь, и мне отвесят, нормально все. Собрались мы уже наливать, орчанки молодые к нам присоединились, все это и затевалось ради них. Вылезла откуда-то троица орков, матерых уже. Начали наглеть, сообщать мне какие у маня папа и мама не хорошие, да и сам хрен знает что. Вытерпеть я этого не мог и отправил их ударом по наглой морде отдыхать в кусты. Только хотел кружку опрокинуть, эти трое опять явились, но уже один с топором, а двое других с мечами и кинулись на меня. Офигел я, в стойбище! На гостя! Нападают с оружием! Описывать бой я не буду, да и не было боя, топорик я не брал, действовал только руками. Двигаюсь я много быстрее любого орка, силенка тоже есть. В два прыжка оказался у этих недоумков за спиной, быстро и качественно свернул их пустые головы. Шум поднялся большой, прибежали вождь и шаманы, да и еще толпа не хилая подвалила. Вождь сразу все взял под контроль, провел дознание и проорал приговор. Ублюдков этих, что нарушили обычаи предков и напали на гостя в стойбище с оружием в руках оттащить подальше и оставить на съедение зверям. Все жены, их дети, скот и имущество принадлежит гостю, он может их продать, убить и вообще, пусть делает с ними что хочет. Рожа при этом у него была такая довольная, жуть. Оказывается, я задавил на корню оппозицию, давно эта троица под него копала, хотела свалить.

Раздался многоголосый вой, толпа прыснула в стороны, стоять остались только семь орчанок, десяток мелюзги, жены и дети тех уродов. Отныне это моя собственность, которая мне на хрен не нужна, надо думать, что с ними делать. Подошел, осмотрел добычу: мамаши были молодые, среди мелких, вцепившихся в матерей, четверо точно будут воинами. Вождь вовремя подсуетился и объявил моей добычей, иначе орчанок и их деток через час уже растащили по юртам и имущество поделили тоже. Орчанка с сыном большая ценность, полноценными женами они бы не стали, но с голоду не померли. Оставшихся без мужей обычно сплавляли на сторону, продавали в рабство или обменивали на что-то стоящее. Баб и так полно и лишние рты ни к чему. Подошел и осмотрел свой гарем, а ничего девочки – молодые, аппетитные. Смотрят настороженно и как-то обреченно. Хорошего, видимо от меня не ждут, а мелюзге все по барабану. Девчонки глядят с любопытством, но держатся за матерей, а пацаны окружили и один уже дергает за ножны, просит показать, что там такое.