Александр Рудазов - Кого боятся маги Страница 8

– Клянусь душой Мардука, однажды я все-таки убью проклятого ворошителя грязи… – пробормотал Креол, спотыкаясь о очередной корень. – Пусть только закончит мое обучение – и я сразу же его прикончу…

Шамшшуддин с сомнением покачал головой, но ничего не сказал.

Прошло несколько часов бесплодных поисков. Креол и Шамшуддин обшарили вдоль и поперек всю рощицу. Она оказалась совсем небольшой. Но тщетно, тщетно – никакой норы, никакого логова, никакого Гасителя Света. Жуткое ночное чудовище затаилось на славу, совсем не желая быть найденным.

Глаза учеников мага все чаще обращаются к небесам. Закат еще не близко, но уже и не за горами. Тени деревьев удлинились, дневная жара почти совсем спала.

Еще немного, и начнет смеркаться. С каждым часом оставаться здесь все опаснее. Кто может сказать наверное, в какое время привык пробуждаться Гаситель Света? Любая минута грозит оказаться роковой. Если тварь, легко расправившаяся с магистром Гильдии, выйдет на охоту, что смогут ей противопоставить двое шестнадцатилетних мальчишек?

– Может, вернемся? – с опаской предложил Шамшуддин. – Мы не виноваты, мы сделали все, что могли…

– Ну уж нет, я не сдамся… – стиснул зубы Креол, шаря глазами вокруг. – Плох тот маг, что боится ночных теней…

– Брат, не говорят ли – глуп тот, кто положил голову на плаху, но трижды глуп – тот, кто не убрал ее вовремя? Наш учитель в высокомерии своем попал на ужин к чудовищу – его глупость. Мы с тобой, боясь гнева Гильдии, согласились выручить его из беды – наша глупость. Не будем же совершать еще и третью глупость, дожидаясь темноты в этой обители Мрака!

– Хочешь – уходи, – огрызнулся Креол, жуя пресную лепешку. – А я остаюсь. Я найду эту маскимову нору. Или не найду. Но никто потом не скажет, что я сдался. Я никогда не сдаюсь.

– Вижу, упрямство и высокомерие наш учитель тебе уже передал… – вздохнул Шамшуддин. – Ты способный ученик, брат, но ты зря не прислушиваешься к голосу разума…

– Замолчи, надоел. Повторяю – если хочешь, можешь проваливать хоть к Нергалу в зубы.

– Отец учил меня, что трижды проклят будет тот, кто покинул товарища в опасную минуту, – снова вздохнул Шамшуддин. – Даже такого неразумного товарища, как ты, брат…

– Отец… – фыркнул Креол. – Кушитский раб…

– Да, он был рабом и имел черную кожу, – спокойно согласился Шамшуддин. – Ты вправе испытывать к нему презрение, сын шумерского аристократа. Однако несмотря ни на что, я горжусь тем, что мой отец – Барака из Напаты.

– Кем он был у себя на родине? – без особого интереса спросил Креол. – Он ведь не родился рабом?

– Не родился. Но я не знаю, кем он был до того, как надел рабский ошейник. Пока отец был жив, мне не приходило в голову спрашивать его о прошлом. А когда умер – пришло, но спрашивать стало уже некого. Дедушка этого не знает, другие рабы тоже не знают… или притворяются, что не знают. Возможно, когда-нибудь я побываю в Напате и своими глазами увижу родину моих предков…

– Что может быть интересного в варварском Куше?

– Не знаю. И не узнаю, пока не увижу собственными глазами.

– Твоя жизнь – делай, как знаешь, – пожал плечами Креол. – Меня это никак не касается.

– Твоя правда, брат.

Креол досадливо ударил палкой по дубовому стволу. И замер. Взгляд уцепился за неровность в почве. Толстые корни образовали здесь настоящий навес, густо усыпанный листьями. Если приглядеться, можно заметить, что они не просто случайно попадали с ветвей. Эту листву кто-то сюда принес – принес и уложил в нарочитом беспорядке, маскируя…

– Есть! – оскалился Креол, расчищая отверстие палкой. – Огромное!

Шамшуддин подошел поближе. Похоже, это и в самом деле логово Гасителя Света. Дыра начинается меж дубовых корней и уходит глубоко под землю. Судя по размерам – тварь внутри сидит не гигантская, но все же довольно крупная. В такой лаз вполне может пролезть и человек.

– Давай мешок, я полезу, – заявил Креол, обнажая нож. – А ты стереги вход.

Шамшуддин молча кивнул, перехватывая поудобнее топор. Креол чиркнул кремнем, зажигая смоляной факел, обвязал вокруг туловища шерстяной мешок, согнулся в три погибели и сунул голову в черное отверстие.

– Постарайся не погибнуть, брат, – сказал Шамшуддин.

– Я не нуждаюсь ни в чьей заботе, – огрызнулся Креол, вглядываясь в темноту. – Сам разберусь как-нибудь.

– Такое ощущение, что я слышу нашего учителя.

– Не сравнивай меня с этим старым шакалом. Все, я пошел.

Ползти на карачках ученику мага пришлось довольно долго. Проклятый Гаситель Света вырыл нору длинную, извилистую. Похоже, солнечные лучи ему и впрямь неприятны, раз уж он прячется от них так глубоко.

С потолка то и дело осыпается земля, под локти и колени попадают острые камни. Двигаться неудобно – обе руки заняты. Самодельный факел шипит и потрескивает, освещая туннель лишь на несколько шагов вперед. Сердце в груди предательски екает – время уже вечернее, тварь может проснуться в любую минуту.

Креолу было бы легче ползти, сунь он нож за пояс. Но юноша твердо решил, что скорее умрет, чем выпустит костяную рукоять. Это обсидиановое острие – единственное, что придает сейчас уверенность.

Надежный, проверенный инструмент, подаренный дедушкой в день, когда внука отдали в ученики. Архимаг Алкеалол – единственный человек в Шумере, способный соперничать со старым Халаем в Искусстве демонологии. Именно Алкеалол настоял на том, чтобы внук пошел по его стопам.

Отец Креола, Креол-старший, возражать не стал – его никогда не беспокоила такая ерунда, как потомство и вообще родственники. Он отвез сына в Симуррум, заплатил старому кровососу, сколько тот потребовал, и возвратился домой, в Шахшанор.

С тех пор вестей из дома не было. Креол-старший ничего не сообщал о себе и не интересовался судьбой Креола-младшего. Вполне возможно, он давно позабыл о существовании единственного сына и наследника.

Ползти понемногу стало легче. Узкий проход шаг за шагом расширяется. Креол вдруг сообразил, что может подняться на ноги. Выпрямиться в полный рост по-прежнему не получается, но лучше все же идти согнутым, чем ползти на карачках.

Тоннель закончился пещерой, выстланной дубовой листвой. В самом центре – травяное гнездо-спаленка. А в гнезде…

Креол на миг замер, рассматривая свернувшуюся тварь. Халай Джи Беш не солгал – днем Гаситель Света и в самом деле крепко спит. Его не разбудил ни пришелец снаружи, ни свет факела, вторгшийся в это царство мрака.

О внешности Гасителя Света Халай не обмолвился и словечком – потому что сам этого не знал. Но теперь Креол смог рассмотреть чудовище во всех подробностях. Оно оказалось не таким уж и страшным – демон-гала, до сих пор сидящий на цепи в подвале, выглядит повнушительнее.

Тварь примерно с шакала величиной. Шесть лап – из них четыре обычные, с пальцами о мягких подушечках, а две довольно короткие, растут из плеч, вместо пальцев изогнутые крючья. Шея складчатая и толстая, морда длинная, оканчивается тускло светящимся хоботком с длинной иглой. Глаз нет совсем – лишь какие-то непонятные полосочки и пятнышки. От брюха тянется толстая склизкая труба – похоже на яйцеклад.

Креол сделал шаг вперед, не отрывая взгляда от спящего чудовища. Не шевелится. Еще шаг – по-прежнему никакого движения. Третий… и вот теперь Гаситель Света чуть заметно дернулся.

Плечевые крючья покачнулись, выдвигаясь из кожаных складок. Склизкий яйцеклад вздрогнул и запульсировал. Лапы примяли траву, из-под подушечек высунулись белесые когти.

Тварь просыпается! То ли разбуженный незваным гостем, то ли просто выспавшийся, но Гаситель Света вот-вот очнется!

Креол метнулся вперед, замахиваясь ножом. Длинная полоса обсидиана легко пропорола морщинистую кожу твари. Гаситель Света зашипел и забился, траву оросила дурно пахнущая буроватая кровь.

Смуглая рука резко выдернула нож наружу, тут же нанося второй удар. Одновременно с этим Креол сунул в морду Гасителю Света горящий факел. Тварь зашипела еще сильнее, исступленно колотясь всем телом о землю. Старый Халай не обманул и здесь – спросонья чудовище-вампир и в самом деле оказалось вялым и неуклюжим. Пожалуй, сейчас с ним справится и ребенок.

Через несколько секунд все закончилось. Тяжело дыша, Креол посмотрел на испачканные в буроватой крови руки. На земле неподвижно лежит труп.

Шестнадцатилетний юноша в одиночку победил ужасного Гасителя Света.

– Желудок, значит… – пробормотал Креол, с отвращением распарывая убитой твари брюхо. – Какая гадость…

Ученик мага все еще не изжил в себе остатки брезгливости. Вскрывать трупы, особенно такие омерзительные… это до сих пор не доставляет удовольствия. Но со временем чувство гадливости, конечно, пройдет.

Иначе хорошего мага не получится.