Кэрри Гринберг - Когда начинается смерть Страница 8

Сегодня собрались немногие. Не пришел даже ее последний любовник. Виктория была не из тех, кого называли душой компании, она легко распоряжалась людьми и бросала их, когда они становились не нужны. Она вообще была той еще эгоисткой. В общем, не самым приятным человеком.

Я аккуратно прислонила скромный букет к могиле. Цветы окружали ее при жизни, пусть и при смерти не покинут. Священник произносил длинную речь, в слова которой я не вслушивалась. Что он знает о Виктории?..

Фрэнк стоял в почтительном отдалении, молча наблюдая за мной. Та еще картина, наверное, но пусть терпит, сам согласился сопровождать меня. Он-то не знал Викторию и заочно был о ней не самого лучшего мнения.

— Верни ее, пожалуйста… — прошептала я.

Интересно, могла бы я что-нибудь изменить? Остаться с ней в тот день? Ну вот, не хватало еще считать себя виновной. Гони все эти мысли прочь, Августа. Послушай Фрэнка, он прав. Забудь, прими.

— Вы не должны этого говорить, мисс, — я и не заметила, как священник подошел ко мне. — Мисс Морган сейчас в лучшем мире, и оттуда не возвращаются. Это невозможно.

Я вздохнула:

— Я понимаю. Просто… Просто все случилось так неожиданно. Она не должна была умирать, понимаете?

Он кивнул.

— Только Бог знает, когда следует забрать человека, не нам решать, пришло ли его время. Смиритесь и отпустите ее, не держите больше на земле.

«А спросил ли кто-нибудь у Виктории, чего хочет она сама?»

Но, разумеется, этого я не сказала. Я только покорно покивала, мол, что мы можем. Но осознавать собственную беспомощность было не особенно приятно.

— Саймон? — удивился Фрэнк за моей спиной.

«Саймон?» — удивилась я, так как никого с таким именем не знала и едва ли горела желанием узнать. И вообще, я еще не закончила страдать!

— Фрэнк, что ты здесь делаешь? Кладбища — это не по твоей части. О, мисс…

— Леди Стэффорд, — холодно произнесла я, глядя на небрежно одетого молодого человека, которого и звали Саймон. Ужасное имя. Он нагловато смотрел на меня из-под широкополой шляпы, как будто изучая что-то диковинное.

— Не та ли это леди Стэффорд… — он перевел взгляд на адвоката. — Привидения, духи, все такое?

— Сейчас не лучшее время, — осадил его Фрэнк.

— Ах да, — он огляделся и, кажется, только сейчас заметил, что похороны лишь недавно закончились. — Но, я надеюсь, леди Стэффорд пообещает мне беседу? Мне не терпится познакомиться с вашим призраком.

— Непременно, — пробормотала я, выныривая из омута своих мыслей.

— Но не сейчас, — твердо произнес Фрэнк.

— Хорошо, но мы ведь встретимся завтра, как и договаривались?

— В Le Matin в одиннадцать. Но даже не рассчитывай, что леди Стэффорд присоединится к нам.

— Я приду, — неожиданно для них и для себя произнесла я. — Нет, Фрэнк, правда. Я думаю… Это будет не так уж плохо.

— Иногда я не понимаю тебя, — развел руками Фрэнк, а журналист просиял.

— Буду ждать, леди Стэффорд!

— Да, иди-иди, Саймон, — Фрэнк легонько подтолкнул его в спину, и когда тот отошел на почтительное расстояние, добавил: — прости его, графиня. Хорошие манеры — не его конек, он все больше на всякой мистике специализируется.

Я равнодушно пожала плечами.

— Хорошо, мне все равно. Призраки сейчас мало меня интересуют.

— Но как же? — удивился он. — Ведь…

— Не сейчас. Фрэнк, просто не сейчас. Потом мы непременно разберемся и с Корделией Амалией и с чем-нибудь еще, если твоему другу так этого хочется. А сейчас, пожалуйста, оставь меня одну.

— Тебе точно не нужна помощь?

— Нет. Точно не нужна. Я хочу побыть с Викторией.

— Экипаж будет ждать тебя у ворот. И если что-то потребуется…

— Я знаю. Спасибо, Фрэнк.

Как трудно порой оказаться наедине со своими чувствами. Их принято скрывать от людей — это нормально. Мы привыкаем скрывать их и от самих себя — это тоже становится нормой. Но вот выпустить их наружу…

Я воровато огляделась по сторонам: народу на кладбище почти не осталось. Только теперь я могла позволить себе расплакаться, как маленькой девчонке.

— Прости меня, Вики… Я буду помнить тебя!

Стемнело. Я и не заметила, как бежит время.

Я медленно ходила по кладбищу, как другие гуляют по парку. Это успокаивало и настраивало на правильный лад. Что-то вроде «Все мы там будем, но лучше не торопиться» или «Какое безвкусное оформление у этого могильного памятника, себе я бы такого не поставила». В глубине кладбища темнел склеп — не особенно уютное местечко. А около склепа темнела одинокая фигура.

И что-то мне подсказывало, что ничего хорошего меня не ждет. Хотя бы потому, что одинокие фигуры на пустой ночном кладбище редко предвещают что-то хорошее.

Я не ошиблась.

— Эй, миссис… Стэффорд? — обратилась ко мне фигура голосом журналиста Саймона, так интересовавшимся моим домашним привидением.

Но, во всяком случае, было непохоже, что он только что поднялся из могилы и собирается напасть на меня, чтобы высосать кровь, мозги или что-нибудь не менее важное из организма. Хотя, кто знает этих журналистов!

— Леди Августа Луиза София Корнелия Стэффорд, — поправила я его.

— Я это и имел в виду. Уже поздний вечер, что вы делаете на кладбище? — изумленно произнес он. — Это далеко не лучшее время для такой э… молодой и э… привлекательной особы. И вообще для любой не лучшее.

— Гуляю, свежим воздухом дышу, да мало ли что, — пожала я плечами.

— Ну и место вы выбрали! Я хочу вам кое-что сказать, — он понизил голос, однако в кладбищенской тишине мне все равно было прекрасно его слышно. — Это касается некоторых… сверхъестественных вещей, ну, вы понимаете.

— Нет! — резко произнесла я. — Все, хватит, с меня довольно! В моем доме нет никаких привидений, это самый обычный, скучный, старый дом, без малейшего намека на это ваше… сверхъестественное. Оставьте нас в покое. То есть меня. Привидений нет, Фрэнк пошутил, все, вы довольны?

— Да, да, конечно, — он сделал шаг назад, ошеломленный моей слегка экспрессивной реакцией. — Вообще-то я и не говорил о вашем привидении. Которого, конечно же, нет. Но по вечерам на кладбище лучше не гулять, атмосфера, знаете ли, не располагает. Я хотел вас предостеречь: в этом районе уже несколько недель находят обескровленные трупы, и все следы вновь и вновь выводят меня на кладбище. Знаете, — проговорил он доверительным шепотом, — я склонен думать, что здесь действует вампир.

— Ага. Вампир, — согласно закивала я, медленно отходя назад. — Конечно-конечно. Я, пожалуй, это… пойду.

«Псих, совершеннейший псих», — думала я, покидая кладбище.

Он проследил взглядом, как медленно, смертельно медленно закрылись ворота кладбища, оставляя его здесь одного. Одного ли? Мысль о ночном обитателе кладбища не покидала Саймона с тех пор как, сопоставив несколько очевидных фактом, он пришел к выводу, что:

— вампиры существуют;

— и один конкретный вампир существует на этом кладбище;

Третий вывод напрашивался сам: сто будет настоящая сенсация! Разумеется, он и мечтать не мог, что ему разрешат провести фотосъемку на кладбище, или что вампир будет так любезен, что сам придет в редакцию «Ночного Лондона»… Но все же на маленькое интервью Саймон надеялся.

Журналист закрыл глаза и представил передовицу газеты с броским заголовком: «Вурдалак в Лондоне! Отважный журналист Саймон Гринт (прим.: придумать более звучную фамилию) спасает город от кровососущего монстра». Это воодушевляло лучше всякой молитвы.

Он толкнул дверь в склеп, и она со скрипом поддалась.

Саймон решительно сделал шаг внутрь, доставая припасенный большой деревянный крест. На всякий случай. Если что, им и по голове ударить можно. Выставив крест вперед, он прошел в темное помещение. Осмотрелся. Поздоровался, потому что даже журналисты знают, что входить в чужой дом без приглашения неучтиво. Эхо вежливо поздоровалось в ответ. И больше никто.

Свет, пробивающийся в узкую щелочку незакрытой двери, тускло освещал холодные каменные стены, давая ясно понять, что никаких вампиров тут нет. Ни одного, даже самого завалящего.

Зато было много паутины, холода, сырости и камней. И два совершенно пустых гроба. Саймон даже постучал по одному и аккуратно приподнял крышку. Внутри лежала уютная паутина, один тапочек, помятая подушка, и опять — никакого вампира. Но ведь журналист наблюдал за склепом уже в течение дня, да и когда стемнело — не отходил ни на шаг от дверей! Значит, если бы здесь был вампир, он никак бы не смог покинуть склеп… Значит, здесь не было вампира?

Расстроенный своей неудачей, Саймон направился к выходу.

А между тем…

— Прости меня, Вики… Я буду помнить тебя! — заунывно протянул голос Августы над самым ухом.