Надежда Первухина - Право Света, право Тьмы Страница 8

После этого толкования Изяслав Радомирович долго молчал. Наконец он пробормотал в задумчивости:

— Весьма привлекательно… Весьма. Однако не оригинально и с точки зрения общей этики невыдержанно… Да, так что же наш колдун далее?

— В декабре тысяча девятьсот тринадцатого года статус-квотер Ложи, то есть верховный хранитель Танадель, прибыл из Англии в Россию. Вернулся, так сказать, на историческую родину.

— Мотив приезда?

— Якобы из-за кончины отца, действительно в тот период имевшей место. Однако выглядело сие неубедительно — Танадель давно не поддерживал связей с родителем и его новой семьей. На самом деле целью своего приезда в Россию Танадель ставил создание целого ряда оккультных общин теоретически чернокнижного толка. Благодаря его негласной деятельности в двух российских столицах стали процветать спиритизм, теософия, некромантия, высшая астрология и прочие отрасли разрешенной в то время прикладной магии. Реально же Танадель все вел к тому, чтобы в России совершилась истинно оккультная революция и победила высшая магия. Но, к сожалению, некоторые из не самых способных его учеников извратили учение статус-квотера и забыли об истинных целях Ложи. Они провели эксперимент по сращиванию основных постулатов магии с модными в то время нигилистическими идеями и учениями о пролетарской диктатуре. И им повезло. Вульгарность учения, его несомненная агрессивная революционность плюс размытость основополагающих магических утверждений сделались модными не только в среде воинственно настроенной интеллигенции, но и у возжелавшего мирового господства пролетариата. В российском отделении Ложи произошел своего рода переворот, в результате которого Танадель был смещен с руководящего поста, а власть взяли в свои руки некие «товарищи» Илья Симбирский и Константин Надеждин.

— Никогда о таких не слышал, — задумчиво протянул мэр. — А ведь когда-то знал назубок «Полный курс истории ВКП(б)».

— Илья Симбирский и Константин Надеждин, разумеется, партийные клички, — разъяснил дхи-ан-коган.

— А, тогда понятно…

— Эти революционеры-чернокнижники негласно утвердили директивой партии смычку между колдовством и революционным террором. Пролетариев обучали использовать в революционной борьбе такие простейшие магические знаки, как прямой и возвратный пентакли, молот Молоха и серп Исиды. Были разработаны особые рунические тексты, программирующие сознание слушающих на бесстрашное уничтожение идейных противников. Эти тексты для непосвященных звучали как обычные революционные песни, но на самом деле…

— Ну полно, полно… — отчего-то поморщился мэр Торчков. — Ты давай мне про Танаделя, не отвлекайся.

— До февраля тысяча девятьсот семнадцатого Танадель оставался в Петербурге, где продолжал гнуть свою линию приобщения народа к высшей магии. Но у него в России оставалось все меньше сторонников. Его объявляли то «приверженцем царизма», то «анахронизмом эпохи», то «оккультным утопистом». Танадель понял, что магия — та, которую он знает, — в России приобрела совершенно иную окраску, значимость и возможности. Танадель мечтал о создании государства, где все будет подчинено высотам непревзойденного магического искусства, а вместо этого чародействующие революционеры и цареубийцы поставили магию на колени, обрезали ей крылья и заставили служить нуждам диктатуры пролетариата.

— В России ничего не бывает без перегибов, — печально кивнул мэр.

— После Февральской революции Танадель понял, что бессмысленно расточать свои силы на тех, кто мечтал при помощи магии раздуть мировой революционный пожар. Он решил сделать ставку на создание нового типа людей-магов, для чего предпринял поездку за Урал. Но у него ничего не вышло. Мало того, когда он спустя некоторое время вернулся из своего вояжа в Петербург, выяснилось, что произошла еще одна революция и у власти оказались все те, кого статус-квотер Танадель презрительно именовал «могильщиками оккультизма». Однако как раз теперь им и его способностями «могилыцики» крайне заинтересовались. У Танаделя имелась отличная возможность предложить свои силы и услуги новой власти, но он этого не сделал. Опять-таки из гордости и презрения. Но раз не захотел сотрудничать, значит, сделался опасен. Колдуна тринадцать раз приходили арестовывать, дважды пытались отравить, взрывали его в квартире, но он все время уходил из-под носа у своих охотников. Так продолжалось до тысяча девятьсот тридцать седьмого года. В апреле тридцать седьмого Танадель был арестован и расстрелян как враг народа.

— Как это?! — вытаращил глаза Изяслав Радомирович.

— Разумеется, вместо Танаделя расстреляли подставленного им двойника, — успокаивающе произнес дхиан-коган. — Дело в том, что Ложа Магистриан-магов, чье представительство, как вы помните, находилось в Лондоне, сочла необходимым вытащить своего статус-квотера из «советской бучи, молодой и кипучей». Танадель наложил на Советский Союз сорокалетнее заклятие и уехал в Лондон.

— Какое заклятие? — спросил мэр быстро. Дхиан-коган позволил себе несколько ироничную интонацию:

— Над узором заклятия Танаделя работали лучшие чародеи Советов, старались его распутать, прочесть и нейтрализовать. Однако не вышло. Поэтому Советскому Союзу не удалось избежать нападения гитлеровской Германии (на рейх тоже работали лучшие европейские маги, вы помните) и дальнейшего ослабления экономической и политической ситуации. Прикладная советская магия неизбежно слабела, во время репрессий многие из талантливых колдунов были уничтожены, а новые партийные чародеи способны были разве что вводить народ в транс своими речами…

— Ты не очень-то, — посуровел мэр. — Мы все когда-то начинали с райкомов и обкомов партии. Не надо порочить. Делали, что могли.

— С тысяча девятьсот тридцать восьмого по тысяча девятьсот семьдесят седьмой год Танадель проживал в Лондоне, Варшаве и Берлине под именами Джеральда Круази, Илоны Вандблатской и Ганца Гедригнера. В тысяча девятьсот семьдесят седьмом году Танадель неожиданно вернулся в Советский Союз, правда, пришлось ему возвращаться в качестве немецкого специалиста по творчеству Гете, магистра Ганца Гедригнера. Он жил на полулегальном положении в Саратове, работал над монографией, посвященной некоторым аспектам энвольтования, и ничем себя не проявлял до тех пор, пока не грянула перестройка. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году Танадель сумел сменить паспорт, снова стал Демьяном Ухтомским-Лихоборовым и организовал в Саратове кооператив «Энтелехия», обещающий клиентам всемерную магическую помощь и полнейшее осуществление их желаний, намерений и грез за чисто символические суммы.

— Великому колдуну так нужны были советские деревянные рубли? — скептически ухмыльнулся мэр.

— По официальным данным только недвижимое состояние Танаделя на сегодняшний день оценивается в семьдесят три миллиона евро, — невозмутимо ответствовал дхиан-коган Звонок. — А его счета в нескольких банках Европы засекречены. Так что вряд ли он делал это из-за денег. Скорее всего таким способом колдун проверял реакцию властей на его деятельность. Какой-либо значимой Реакции не последовало, и за следующие десять лет Танадель развил и укрепил в России целую сеть оккультных заведений и обществ самого разного разряда, соподчиненных главной лондонской Ложе Магистриан-магов. В середине девяностых он основал в Москве некий Институт Специального Науковедения, который является на сегодняшний день крупнейшим учебным заведением, практически легально дающим знания по основным направлениям учения о магии и сопредельных дисциплинах.

— Сильно, — прокомментировал данные сведения мэр. — А чем сейчас этот Танадель занимается, не уточнял?

— В секретариате института мне ответили, что мэтр Танадель с ноября прошлого года находится в этнографической экспедиции с целью изучения оккультных традиций малых народностей России и определить с точностью маршрут его путешествия не представляется возможным.

— Ну-ну, — мрачно сказал мэр. — Этнографическая экспедиция, значит. «Не представляется возможным»… Как сказать! Вот он, мэтр Танадель, обретается теперь в городе Щедром! Принесла его сюда этнографическая нелегкая! Так. У тебя все на него?

— Пока да, — ответил дхиан-коган.

— Информация ситуации не проясняет. — В сильнейших интеллектуальных потугах мэр поднялся вместе со своим креслом в воздух и принялся медленно парить по кабинету. — Вот появилась в городе столичная штучка, и все спокойствие, вся стабильность — псу под хвост! Да еще какая штучка-то! Что делать будем, а?!

Тут слово взяла Васса.

— Прежде всего не паниковать, — строго сказала она. — Мы обязаны, сохраняя стабильную ситуацию в городе и не привлекая излишнего внимания, выяснить истинную цель, с которой Танадель явился к нам.