Татьяна Форш - Корона Всевластия Страница 8

— Эта душа — из Красного мира.

— Неважно! Главное, что эта душа живет в выбранном тобою теле!

— Поверь мне, это ненадолго. Подожди немного. Я готовлю тебе сюрприз. — Дракончик подлетел к облюбованному камню и, сделав круг, неловко шлепнулся на гладкую поверхность.

— Я не позволю тебе развоплотить эту душу! — В голосе старика прорезались стальные нотки. — Сейчас она под моей защитой!

— Тогда забери эту душу сам, чтобы не обидеть ни того смертного, ни меня.

Старик помолчал. Посохом нарисовал в воздухе круг и, уже шагнув в проснувшийся переход, обернулся к внимательно помалкивающему дракону.

— Запомни, братец, играть нужно честно, иначе ты не получишь свой приз.

— Ты даже не представляешь, какой приз я хочу получить, — вслед ему прошипел глубинный дьявол и рассыпался золотистыми искрами в багряном полумраке пещеры.

Боль, подсказавшая мне, что я все еще живой, заставила открыть глаза; смесь из изумления, странной радости и гнева — оцепенеть от увиденной мною картины. Возле меня на фоне звездного неба сидела знакомая блондинка из клуба и от души колотила меня по щекам.

Судя по этому жесту — мы с ней уже знакомы.

— Эй! — Еще после парочки хороших оплеух вернулось желание говорить. Тяжелая у нее рука! — Не увлекайся. Если хочешь вить из меня веревки, лучше будь ласковой.

От звука моего голоса девчонка вздрогнула так, словно я умер, а потом решил сплясать чечетку. Огляделась, как будто собираясь сбежать, и с каким-то сожалением вновь посмотрела на меня.

— Тар, ты хоть понимаешь, как это трудно — спасать того, кто сам не хочет жить?

Неплохое начало. Но больше всего меня согрело то, что она знала, ЗНАЛА, как меня зовут!

— Очень приятно. А простите, как ваше имя? Что-то, как мне кажется, — я сел и подержался за голову, — у меня крупные провалы в памяти.

— Что в имени тебе моем, смертный? — пафосно выпалила она и посмотрела на меня с таким негодованием, словно я предложил ей заняться сексом. Днем. У мэрии! Странная девушка…

Я украдкой ущипнул себя за руку. А вдруг действительно галлюцинации? Серия номер два. А если с ней поговорить? Может, исчезнет?

— Слушай, меня только что отправили домой. Спать. А я непонятно где общаюсь со своими, надо сказать, очень симпатичными глюками. Нет, не то чтобы мне это не нравилось, как раз наоборот, — я попытался подсластить пилюлю, заметив ее надутые губки, видимо, после сравнения с «глюками», — но, согласись, это уже попахивает посещением здания с уютными мягкими комнатками.

Не отвечая, девица вдруг снова врезала мне такую пощечину, что волны бешенства тут же затопили мозг. С силой сжав ее запястье, я открыл рот, чтобы сделать последнее предупреждение, и тут всплывшая перед глазами картинка заставила меня оцепенеть. Огромный грузовик. Открывшаяся дверца и ее глаза, перед тем как меня поглотила ночь.

Но как?

— Это была ты? Как ты меня спасла? — Я разжал пальцы, с неохотой выпуская ее ручку, и огляделся. Кажется, мы на… крыше? Дом, судя по всему, «свечка». Высотка. — Где мы? Где моя машина?

— Где-то там. — Она поднялась и указала вниз. — Извини. Сама жалею, что спасла тебя, а не машину.

— Люблю честность. — Я помолчал, разглядывая ее точеную фигурку, статуей из белого мрамора застывшую на фоне ночи. Кажется, ей есть что мне рассказать. — Что же, черт меня дери, происходит?

Она вздохнула, глядя куда-то вниз, потеребила болтавшийся на груди кулон, нехотя подошла и снова уселась возле меня.

— Тар… я не могу тебе всего объяснить, но… тебе грозит смертельная опасность. Твой день рождения. Если ты переживешь эту дату — ты будешь жить еще… мм… долго.

— Не можешь объяснить, да? Хм, я бы и сам не смог объяснить, как, выпав на дорогу под колеса грузовика, я оказался целым и невредимым на крыше многоэтажки. А еще мне очень затруднительно было бы объяснить, как я сегодня вместо подвала горящего клуба оказался на улице.

— Ладно. — Она зачем-то вцепилась в кулон, посмотрела мне в глаза и решительно выдохнула: — Я — твой ангел. Мне поручено вопреки всем твоим стараниям оставить тебя живым и невредимым в этом грешном мире!

— Слушай, попахивает конкретным разводиловом. — Н-да. Все готов был услышать, но только не это! — Я скорее поверю, что меня до сих пор прет от дыма. Скажи честно, этот прикол в честь дня рождения мне заказал кто-то из мужиков? Макс? Угадал?

— Ты идиот, придурок! — Девица отчего-то взбесилась и вновь вскинула руку, чтобы приласкать меня оплеухой, но на этот раз я оказался быстрее.

— Значит, так! — Увернувшись, я довольно грубо уронил девчонку на спину, навис над ней, лишая возможности сопротивляться, и улыбнулся, наслаждаясь ее бешенством. — Еще раз решишь таким способом доказать мне свою любовь, и я за себя не отвечаю.

— Любовь? Ха! — Она смерила меня презрительным взглядом. — Уж кому-кому, но тебе это чувство неведомо! Ты врун, болтун и потаскун! И я не удивлюсь, что за свою короткую, никчемную жизнь ты нажил столько врагов, что за твоей головой уже выстроилась очередь! Я бы первая придушила тебя голыми руками, если бы от твоей жизни не зависела моя!

— Детка, это значит, что я тебе нравлюсь?

— Это значит, что ты — придурок, который слышит только то, что нужно ему! Слезь с меня!

Вдруг в сердце закралось странное чувство вины и сожаления, вызвав раздражение и злость.

Рывком поднявшись, я прошел к краю крыши, любуясь на светящуюся огнями фар крохотную ленту дороги. Только нравоучений мне сегодня и не хватало! Еще раз взглянув на странную девицу, я прямиком направился к квадратной, чернеющей в центре крыши постройке.

— Ты куда? — Девчонка тут же вскочила и бросилась ко мне.

— Домой. — Я нашарил деревянную дверь. Заперто.

— Тебе нельзя домой! Тот, кто подстроил эту аварию, наверняка прекрасно знает, где ты живешь. Забыл, что не далее как сегодня утром у тебя уже кто-то побывал?

— Откуда ты знаешь? — Я развернулся. — Уж не ты ли устроила мне эту веселую жизнь?

— Тар, послушай меня. — Ее ручки молитвенно сложились на груди. — Тебе нужно где-то спрятаться. И выброси телефон. Ни с кем не говори! Даже с Максом! До твоего дня рождения осталось всего несколько дней. Ради себя — сделай то, что я тебе говорю! Неужели ты не хочешь жить?

— Жить? — Я усмехнулся, чувствуя просыпающееся в душе бешенство. — Что ты знаешь о моей жизни, девочка? Ты хоть представляешь себе, каково это — жить, мечтая о приближении того дня, когда я смогу встретиться с теми единственными, кого я способен любить? Ты знаешь, каково это — дожидаться ночи, чтобы увидеть… увидеть…

Я со всей дури врезал кулаком в дверь. Доски хрупнули и упали в темноту, открыв мне путь к спасению. Я бросился вниз по лестнице. Душа болела так, словно ее жгли. Давно затянувшиеся раны снова вспухли кровоточащими язвами из-за этой девчонки. Черт ее дери! Откуда она взялась?!

Что я наделала?! Он мне не поверил! Более того, я едва не вызвала в его душе ненависть!

Некоторое время я, перепрыгивая через ступеньки, бежала следом, пока видимое тело не рассыпалось искорками. Но я этого даже не заметила. Точнее, заметила то, что уже не бегу, а лечу за ним.

Тар выскочил из подъезда и торопливо зашагал к трассе. Кажется, он даже не понял, что его больше не преследует досадное недоразумение в моем лице.

Я догнала его и полетела рядом. Мне бы на секундочку, на вздох вернуться в Лазурь. Я уже согласна обратиться за помощью к учителю, но как оставить его одного? Сейчас?

Вседержитель! Подскажи, что мне делать?

Я поежилась и с силой сжала плечи. Может, мне было бы проще, знай я ответы на те вопросы, что не давали мне успокоиться: кому нужна его смерть? И отчего я почувствовала в возникшем из ниоткуда грузовике и в пылающем клубе едва заметные следы магии Красного мира?

Меня отвлек от раздумий тихий голос Тара.

Тьма! Этот мальчишка даже не подумал хотя бы прислушаться к моим пожеланиям и теперь с кем-то говорил… по телефону? С кем?!

— Ты где? Угу. Да у меня тут авария небольшая случилась. Ага, вроде того. Приютишь? До дома долго добираться. Ну. Устал как черт. Потом. Долгая история. Ну все. Давай, Макс, еду.

Макс? Макс?!

Придурок! Дегенерат!! Осел!!!

Я, конечно, понимала, что в бесплотном теле ему мои пощечины до лампочки, но все же…

Он меня совершенно не слушал!

Сжав в руке «кристалл вседозволенности», я едва не грохнулась под ноги Тару, стремясь воплотить в жизнь мечту и навешать настоящих оплеух, но он среагировал первым.

Машинально сцапав меня за руку, он неуловимым движением вывернул ее так, что я могла лишь бессильно ругаться, с интересом разглядывая асфальт.

— Глупец! Болван! Дурень! Я ведь приказала тебе никому не звонить!