Вячеслав Шалыгин - Крейсер «Безумный» Страница 8

– Можно Якову Дормидонтовичу весточку отослать, – предложил Жорж. – Он же волнуется. Уже наверняка решил, что мы его обули. Еще пристрелит сгоряча.

– Пусть сначала сюда прилетит и вызволит нас, – буркнул Безногий.

– Как же он прилетит, если мы не подадим сигнал?

– А ты знаешь, где мы оказались? «Прилетайте за нами, Яков Дормидонтович, только мы никак не поймем куда».

– А он запеленгует!

– Чтобы запеленговать, надо антенну направить в нужную сторону!

– Ну, хотя бы обозначить, что мы живы-здоровы и не кидалы, а честные фраера! – взмолился Бушелье. – Капитан Кактус, ну что вам стоит?!

– Ничего, но опыт подсказывает, что, если конвой молчит, от пленных то же самое требуется – полная радиотишина! Гипертишина тем более. Ты хочешь космоса полным ртом хлебнуть? А если в ответ на нашу передачу они лупанут из всех орудий, куда бежать будем, где прятаться?

– Если! – фыркнул Жорж. – Теория! Что вы за военный капитан, если не готовы пойти на риск?!

– Риски бывают четырех категорий, – встрял в беседу гундешманский студент. – Риск ради риска, риск оправданный, риск, обусловленный гормональными всплесками, и...

– Ша! – оборвал его Бушелье. – Не встревай, когда люди разговаривают, динозавр карликовый!

– Вы шовинист и видовой расист! – обиделся студент.

– Ой, а правда, капитан Кактус, давайте рискнем, – не обращая внимания на гневный взгляд Жоржа, предложила Рубелия. – Папа нас быстро разыщет! Он говорил, на его броненосце хорошие антенны стоят. Все каналы ловят, даже секретные и даже эти... реликтовые сигналы. Которые уже пять миллиардов светолет откуда-то там идут и только сейчас до Гундешмана дошли. А до Земли еще нет.

– Это твой папа такое говорил? – засомневался студент. – Реликтовые сигналы?

– А вы думаете, он совсем неумный? – Рубелия надулась. – Он еще много чего знает!

– Поваренную книгу наизусть, – предположил студент.

– Вы, короче, можете тут о чем угодно рассуждать, а никаких сеансов связи не будет, – отрезал Зигфрид. – Кому надо, тот нас и так найдет.

И, углубляя наметившийся в экипаже раскол, он заложил вираж, ложась на курс снижения, молчаливо указанный перестроившимися «паучьими» космолетами. Жорж хотел еще что-то возразить, но вспомнил посадку на Глюконат и торопливо пристегнулся. Так, в полном внутреннем и внешнем молчании, крейсер «Безумный» грохнулся на мягкую от буйной растительности поверхность зеленой планеты.

Пока пассажиры приходили в себя, Зигфрид на всякий случай заблокировал пульт связи и навигации и положил ключ-карту от него в карман. Еще не хватало, чтобы какие-то там злюхинские менеджеры или «гундосы» лезли в святая святых военного корабля.

На самом деле кибернавигатор давно определил, куда занесло крейсер, и еще раньше подал сигнал на аварийной частоте, но знать об этом полагалось только Зигфриду. Во-первых, чтобы исключить панику среди членов наспех сформированного экипажа, ведь оказаться на планете Прихамье, что вращалась вокруг оранжевой звезды Хаммл, неподалеку от зловещей зоны гравитационно-пространственных аномалий Чертовы Кулички, было для неподготовленного человека или «гундоса» равносильно тому, чтобы попасть в глубокую яму с гладкими отвесными стенами. Дурная слава об этой местности была сродни древним земным легендам о Бермудском треугольнике. Потому сюда никто и не заглядывал, даже пираты или бастманчские бандиты. Хотя Прихамье по многим параметрам было гораздо лучше Куйбы и Бастурмана, вместе взятых. Во-вторых, молчал об аварийном сигнале Зигфрид по причине того, что предназначался этот сигнал не Якову или Долариану Еврони, а Сбондину...

4

Семь или восемь чужих кораблей сели все тем же плотным кольцом, а три повисли в воздухе примерно в километре от поверхности, перекрывая путь на орбиту. Ничего не оставалось, как покинуть крейсер и, разминая конечности, прогуляться по густой траве. Правда, недалеко.

Не успел экипаж «Безумного» сделать пары шагов, из «паучьих» космолетов выползли их пилоты.

– Гадом буду, гигантские тараканы! – завопил Бушелье. – Капитан, космические термиты! Пришельцы! Ну и уроды!

Выглядели чужаки действительно так себе. Сказать определенно, что они похожи на тараканов или пауков, было бы неправильно. Было в них что-то и от тех, и от других, но передних конечностей пришельцы имели гораздо больше, чем полагается, а задних, в смысле – опорных, всего четыре. И глаза у них были как у стрекоз: крупные и состоящие из множества ячеек-фасеток. Только не два, в полбашки каждый, а снова четыре. Так что обзор у ребят наверняка не страдал, видели окружающий мир во всех направлениях. Крыльев, как, например, у значительной части земных насекомых, чужаки не имели, угрожающих хвостов тоже. Правда, у них были длинные острые усы, по два на брата, но могут ли чужие использовать эти детали организма в качестве оружия, так сразу определить было сложно. В общем, если не вдаваться в детали вроде висящих под брюхами потеков слизи, общего тошнотворно-ржавого окраса и какой-то плесени на спинах, чужаки были не намного отвратительнее гундешманцев. Единственное, что насторожило Зигфрида, – челюсти новых знакомцев. Слишком уж они были зубастые, откровенно плотоядные.

– Да не ори ты, – одернул капитан Жоржа. – Ну, не гуманоиды, что с того? Главное, чтобы не сожрали на месте, а там разберемся. Если они не полные кретины, найдем способ договориться, положись на меня... Эй, студент, что скажешь, как с ними общаться?

– Жестами, наверное, – гундешманец поправил очки.

Первый из приближающихся «тараканопауков» изобразил нечто подобное одной из правых лап. Вроде как скопировал. Студент вежливо поклонился, чужак тоже наклонил голову, коснувшись длинными усами травы.

Прочувствовав этот момент, Зигфрид тут же оттер гундешманца на задний план и принялся за дело. Сначала он продемонстрировал пришельцам весь свой запас неприличных жестов и телодвижений, чем едва не свалил в глубокий обморок Рубелию, затем перешел к языку мимики. Чужаки застыли ровной шеренгой напротив пленников и следили за кривляньями капитана во все фасеточные глаза. Когда Зигфрид выдохся, один из пришельцев неуверенно поднял сразу три лапы и сложил кукиш. Контакт определенно налаживался.

– Ну вот, а вы боялись, – обратился Безногий к спутникам. – Через пять минут мы вообще побратаемся.

Еще один из чужаков согнул переднюю левую лапу и ударил передней правой по внутренней стороне сгиба.

– Ну-ну, – усомнился Бушелье. – Жесты ваши они почти освоили, да что толку? Отпускать-то нас они не спешат.

– Господин Кактус, а давайте я им спою, – предложила Рубелия. – У нас это считается проявлением добрых намерений.

И, не дожидаясь санкции капитана, мадемуазель Еврони запела гимн Гундешмана Запредельного. От ее завываний чужаки присели и даже немного попятились, встревоженно шевеля усами. Зигфрид их отчасти понимал. Гундешманские рулады для неподготовленного слуха могли сойти за звуковое оружие массового поражения.

– Прекрати! – заорал Зигфрид, но было поздно.

Чужаки засуетились, окружили пленников и, подталкивая острыми пиками-усами, повели к покрытому зеленью холму. При ближайшем рассмотрении холм оказался искусственным, и в его основании зиял широкий проход внутрь.

Из тоннеля тянуло холодом и сыростью, как из склепа. Зигфрид на всякий случай попрощался с оранжевым Хаммлом, вдохнул напоследок нормального свежего воздуха и первым шагнул внутрь «тараканьего» убежища...

– Яков Дормидонтович, – в роскошную каюту заглянул первый пилот. – За нами «хвост».

– Что ж ты, братец, без подготовки-то, – Злюхин недовольно скривился. – Прямо с порога... «Хвост»! Нет чтобы мягко подвести, мол, так и так, все системы работают нормально, но есть проблема...

– Виноват, сию минуту исправлюсь! Значит, так, все системы, как всегда, работают нормально, у них восемьсот степеней подстраховки от сбоев, но проблема все равно имеется. «Хвост»!

– Н-да, – Яков поставил чашку с кофе на столик, покрытый зеленым сукном. – Так почему-то не лучше. Что за «хвост», кто прилепился?

– Похоже, как обычно, какие-то фараоны. То есть, виноват, блюстители порядка. На «Молоте».

– Тогда это Бандерского подчиненные, – Злюхин вздохнул, впрочем, не слишком удрученно. – Точно за нами увязались? Может, за «гундосами»? Они же тут без визы, да еще на броненосце, хоть и списанном.

– Гундешманцы тихо идут. В режиме радиомаскировки. Не могли их контрразведчики засечь. – А нас? Мы что, сигналили кому-то?

– Нет, мы тоже по-тихому сюда пришли.

– За кем же тогда «хвост»?

– Может, они сигнал от крейсера поймали? Ведь он не только к нам на Мелинит вовремя не явился, но и на переплавку не дошел. Вот и взялись его разыскивать, да запеленговали «СОС» крейсерский.

– Скорее всего так и получилось, – Яков кивнул. – Потому и в одиночку на поиски «Молот» ринулся. Знали б о нас, целой эскадрой приперлись бы. Но светиться нам по-любому не резон.