Иван Тропов - Опаленная колыбель Страница 8

Работает он быстро — но руку еще собирать и собирать, а от болеутоляющего в голове черт знает что. Мысли — как снулые мухи в луже мазута. Ничего не соображаю.

Ну я и заснул, чтоб отвлечься.

Пару часов промучался — все какие-то кошмары в голову лезут. Ужас, а не сны!

Глаза открываю — док все еще с моей рукой возится. Сам усталый, лицо опухшее, под глазами круги.

Рука мне, конечно, дорога как память — но и совесть у меня пока еще не совсем атрофировалась.

— Док, — говорю, — вы бы передохнули.

Вздрагивает он — словно не отдохнуть я ему предложил, а пощечину ни с того ни с сего отвесил.

— Не разрешено, молодой человек, — глаза поднимает затравленно. — Хозяин приказал привести в порядок вашу руку. Пока не сделаю, отдыхать не имею права.

Ну и порядочки здесь…

— А если, док, — говорю, — он тебе скажет сутками напролет работать? Тогда что? На стимуляторы подсядешь, но все выполнишь?

Но он только еще затравленнее на меня косится.

— Нехорошо это, молодой человек, так над старшими издеваться, — бормочет обиженно.

А потом достает из кармана машинку для инъекций, в шею себе вкалывает — и опять за работу. Я машинку взял, на ампулу в ней глянул — и офигел. Там и вправду сильный стимулятор!

Ну и городок! Что же здесь за порядочки, если хирурги на стимуляторах сидят? Нет, точно не стоит здесь оседать!

А док мою руку уже собрал. Накладывает кожу, которую в чанах вырастил, подшивает кое-где, подклеивает, заворачивает все это биобинтами и в пластик закатывает.

— Вот! — говорит довольно. — Через неделю снимете пластик, и рука будет лучше старой. У вас было два неправильно сросшихся перелома, так я вам исправил.

— Док, вы… — от души начинаю.

Начал — да и замолчал. Непривычно мне людей благодарить. В родном Ангарске такая нужда не часто возникала — особенно в том секторе, где мы с Дымком жили. Вот нужные слова и потерялись где-то по дороге.

Тут я, конечно, сосредоточился, напрягся, чтобы их отыскать — да не успел.

Как вдруг завоет!

Док шарахнулся, чуть шкаф со склянками не уронил. Я еще раньше на ногах оказался — рефлексы, все-таки! Не зря я их четыре года на боевых тренажерах оттачивал!

А сирена все не смолкает — бьет по ушам, прямо в голову вгрызается своим визгом. И это через закрытую дверь так грохочет. А что в коридоре творится!

Док сразу из кабинета, я за ним.

В коридорах гам, толчея, да еще освещение тревожно мигает — ничего не разобрать. Все горожане суетятся, бегут куда-то — я сразу дока в толпе потерял.

Вспомнил, как сюда шел, да и помчался к выходу на поверхность. А там, на стоянке флаеров, натуральный муравейник: горожане, военные, крики, мегафон командами гавкает… да еще сирены над всем этим надрываются.

Едва наш «Скат» отыскал. Дымок с Линским тоже подбегают. Затаскиваю я Дымка внутрь «Ската», чтоб сирена по ушам не била.

— Дымок! — кричу. — Что происходит?!

— Тревога, Серж!

Объяснил, блин! Будто я сам не знаю, что это тревога! Мне другое надо знать — отчего? Реактор где-то внутри накрылся, или на город кто-то напал? Но допрашивать некогда, генеральский флаер уже к туннелю выруливает — и наружу. За ним еще десяток девяностых и восьмидесятых «Скатов».

— Давай-ка за ними, Дымок! — я братишку к штурвалу подталкиваю.

Может, в школе этого и не преподают, но тут и без особых талантов нетрудно сообразить: что бы ни случилось, а безопаснее всего всегда там, где начальство.

Поднимаемся мы, вылетаем на поверхность — а там такая красота!

Восход.

Полнеба в облаках — каких только нет. И пушистые, и волнистые, и как растрепанные нити… А какие цвета! Пурпурные, алые, медные, золотые… У меня от восторга дух перехватило.

Внизу не хуже. Джунгли сочно-зеленые. От холмов на зелени голубоватые тени. А из вершин холмов боевые башни выдвигаются — стройные, ажурные, на стальных балках солнце играет. Ну просто прелесть!

Одного не пойму — из-за чего весь переполох? После Конфликта много разных мутантов появилось — но не для них же боевые башни готовят? В нашей качалке ребята, что внешний периметр охраняют, языки полноценно тренировали — но даже в откровенном гоне я не слышал, чтобы против мутировавшего зверья нужны были реактивные снаряды и боевые лазеры…

Летим мы за имперскими флаерами.

Холмов под нами все меньше, а джунгли все гуще. И на горизонте среди зелени блестит что-то. Глянул я на экраны внимательнее — и чуть дышать не разучился.

Потом сообразил — это все мне просто мерещится. Пока док руку мне собирал, каких только наркотиков не вколол. Вот я и галлюцинирую. Ну не может такого быть!

Но Дымок тоже сопит испуганно, и Линский из-за спины чертыхается…

Тревога не из-за диких зверей была. Перед нами, кмах в десяти, через джунгли боевые роботы маршируют.

Парни в качалке рассказывали, что на внешнем периметре боевые роботы случаются. Но даже в байках никогда не было, чтоб за раз больше двух роботов! А перед нами — целый отряд. Цепью, аккуратненько через шестьдесят метров, маршируют на холмы полсотни роботов. Да еще сверху вертушки их сопровождают. А в трех кмах позади — еще одна цепь роботов. А за второй третья, еще с полсотни…

Но особенно рассматривать уже некогда — бой начался.

Имперские флаеры высоту набирают. Над первой цепью промчались — и резко высоту сбрасывают. И давай вертушки сбивать ракетами! А позади нас, на холмах, боевые башни вступили в бой. С двух сторон огненные дуги протянулись — это реактивные снаряды на наступающих роботов посыпались. Ударили по джунглям — и словно огненный водопад на джунгли обрушился. Еще две башни лазеры включают: заколыхались в воздухе две ослепительно-голубые нити — и давай вертушки потрошить.

Тут и рация оживает — генерал просто надрывается.

— Димон! — орет. — Куда прешь! Хочешь мой флаер испортить? А ну брысь отсюда!

И вовремя он нас предупредил. Только Дымок флаер поднять успел, тут же настоящая заварушка началась.

Вражеские вертолеты от имперских флаеров уходить даже не пытаются, вообще на них внимания не обращают — и все вперед рвутся, к боевым башням в холмах. А вот на башни вертушки ракет не жалеют — залп за залпом выплевывают. Воздух сотнями дымных нитей наполнился — словно гигантская паутина все небо опутала.

Тут и роботы подключились. Но они-то не на башни, а на имперские флаеры внимание обратили. Да еще как! Сначала роботы в первой цепи только в стороны прыгали, из-под обстрела боевых башен уходя. А потом вдруг — раз! Все пятьдесят роботов по флаерам залп, каждый по две ракеты!

Ракеты у них маленькие и на химтопливе, вроде бы пустячные. И такие ускорения, как флаеры на гравах, ракеты эти выдавать не могут. Но когда на флаер со всех сторон под два десятка ракет несется — тут и мог бы уйти, да некуда.

Два девяностых ската разрывы ракет несильно задели, а с одним восьмидесятым почти прямое попадание случилось — и реактор у него вразнос пошел. Нехило шарахнуло, под сотню килотонн — ярче солнца полыхнуло.

Остатки вертолетов взрывной волной пораскидало, флаеры кое-как выдержали.

А роботам, что по земле наступают, хоть бы что — почти все еще целые. Вертолеты до взрыва флаера здорово успели холмы посыпать ракетами, и обе артиллерийские башни из строя уже вывели. Одой башне с лазером тоже досталось, она обратно в холм уползла. Вторая башня с лазером еще работает, но от нее никакого толку — от ракет и реактивных снарядов в воздухе столько пыли и дыма, что лазерный луч еще за пару кмов до роботов напрочь затухает, совершенно бесполезен.

А роботы перегруппировались — и снова на холмы маршируют. Тут еще вторая цепь роботов по зазевавшемуся флаеру залп дала и почти достала…

— Дымок! — говорю. — Или давай имперцам помогать, или рвем когти! Если так пойдет, то через час эти роботы в холмы прорвутся и весь славный имперский форпост на кирпичики разнесут!

Генерал словно мои мысли читает.

— Эй, Димон! — орет по рации. — Если у вас есть ядерные боеголовки, прибереги их пока, еще пригодятся! И держись подальше, в бой не лезь!

Лучше бы он за своими флаерами присматривал! Им это нужнее — уже вторая машина чуть не накрылась. А мы о себе как-нибудь сами позаботимся. Не люблю, когда кто-то за меня что-то решает, да еще и объяснить не соизволит. А уж когда от этого моя жизнь зависит…

— Дымок, — говорю, — чего он задумал?

Но Дымок только на мониторы кивает — и быстрее наш флаер в сторону уводит. Некогда уже объяснять.

Один имперский флаер забирается повыше, чтобы роботы своими ракетами его не достали, проскакивает на четырех звуках над всеми тремя цепями, и в паре кмов за последней цепью роботов идет вниз.

От расстройства я даже прицокивать начал. Генерал что, решил обойти роботов сзади — когда те на полной скорости к холмам маршируют?! Если это и есть его обещанный маневр, то недооценил я этого Шутемкова… через полчаса роботы ворвутся в город, а не через час!