Отборная бабушка (СИ) - Мягкова Нинель Страница 8

— А колбасыыы… — существо смачно протянуло новое слово и сглотнуло слюну — Больше не осталось?

— Есть еще немного. — созналась я, послушно копаясь в котомке. У самой аппетит от стресса отбился напрочь, так что все мои пищевые запасы лежали в мешке нетронутыми. Я выложила горсть не очень аппетитно выглядящих, помятых кусочков на пенёк и отползла в сторону, не мешая нечисти подкрепляться. Лучше колбасой, чем мной.

Несмотря на неказистый вид, пахло угощение завлекательно. Все-таки натуральный продукт, свежее мясо, чеснок, травы всякие. Кухарка у нас мастерица. Леший подмёл колбасу в момент и долго еще обнюхивал и полизывал щепки. Потом повернул ко мне кудлатую башку.

Мне стало дурно. Колбаса закончилась, а ну как он теперь мной закусит?

— Если я тебя выпущу, ты еще принесёшь? — нечисть проникновенно заглянула мне в глаза. Светящиеся в темноте плошки с вертикальными зрачками пробирали до печенки.

— Конечно, принесу! — быстро пообещала я. Что угодно, лишь бы домой, в тепло и безопасность!

— Все вы так. Обещаете, а потом носу в лес не кажете. — вздохнуло существо. Я усовестилась. Сколько раз его, бедолагу, наверное обманывали, в обмен на возможность выбраться из Чёрного леса, а все равно доверяет людям.

— Я обязательно принесу. — заверила его я, уже абсолютно уверенная — принесу, еще как. И приручу, и прикормлю, и колтуны вычешу. Русская женщина, берущая всех под крыло, жалеющая сирых и убогих, подняла во мне голову в полный рост. — А почему я хозяйка?

Леший бросил еще один тоскливый взгляд на то место, где была колбаса.

— Так видишь же, и слышишь меня. Значит, Хозяйка.

Я кивнула, принимая звание. Не помешает. Звучит уважительно, да и хозяек обычно не едят.

— А тебя как зовут? — спохватилась я. А то невежливо как-то получается. В должность вступила, а не познакомилась толком. — Я Марианна, а ты?

— А как назовёшь. — пожал плечами… или что там у него у шеи, леший, и совершенно по-кошачьи почесал за ухом. — Раньше меня как-то звали, только давно это было, забыл я. Да и Хозяина того давно нет.

— Васькой будешь. — ляпнула я, наблюдая за почесухами. Беднягу, кажется, мучили паразиты. Не забыть бы лук или чеснок в следующий раз с собой взять, будем блох выводить. Или попросить его же показать, где полынь растёт? В хозяйстве тоже пригодится.

Свежепоименованный Василий приосанился. Похоже, иметь хозяина в мире нечисти очень даже почетно, а не унизительно, как можно бы подумать. Не рабовладение, поди.

— Ну что, Вась, выведешь из леса? Обещаю завтра колбаской не обидеть.

Я поднялась, разминая затёкшие ноги. О кровати мечталось уже как о чем-то несбыточном.

— Так ты уже не в лесу. Не забудь, Хозяйка, ты обещала. — сверкнув на прощание глазищами, леший исчез в ближайших кустах. Я огляделась — и правда, та самая опушка на месте. Даже поместье видно. Рассвет занимается уже.

Вот и погуляла.

Отец, завидев меня поутру, вымокшую от росы и в грязном от сидения на пеньке платье, не знал, драть меня ремнём или душить в объятиях. Ни он, ни Санна всю ночь не спали, пытаясь дозваться меня из леса, и уже потеряли всяческую надежду.

Девчонки тоже хотели меня звать, но их в принудительном порядке отправили спать. Сам порыв меня растрогал до глубины души.

Мачеха, естественно, спала без задних ног, и вряд ли вообще заметила бы мою пропажу, если бы отец не сказал.

Кто бы сомневался.

Решив вопрос с объятиями и ремнём в пользу первых, гер Кауфхоф наконец успокоился до вменяемого состояния. Внимательно выслушав всю историю моих ночных похождений — за время рассказа мы успели дойти до гостиной, завернуть меня в плед, и выпить втроём густой ромашковый отвар — и для расслабления нервов, и для обогрева изнутри — он, в свою очередь, поделился занимательной историей.

Как оказалось, лес подарили дальнему отцовскому предку за какие-то заслуги перед короной, а вовсе не в наказание, как я решила. Тогда нечисть еще вела себя тихо — или скорее люди не наглели, перевела я для себя. Со временем деревни отвоевывали все больше территории у дикой природы, вырубка и охота вышла за все допустимые рамки, ну леший и принял меры. То тут, то там стали пропадать охотники и собиратели ягод, потом и водяной подключился, начали тонуть рыбаки. Дурная слава распространилась быстро, отпугивая потенциальных вредителей, а заодно и всех местных жителей вообще.

Чёрный лес стал запретной для людей территорией. Чёрная река, протекавшая мимо одной из деревень, тоже приобрела дурную славу. Стирать белье и рыбачить местные жители ходили аж на границу наших территорий, к степям. Там тоже протекала мелкая, но быстрая речушка, но у ее водяного характер был потерпимей. Или его не так достали в своё время.

Часа три пути в одну сторону, но жизнь дороже.

Меня неумолимо клонило в сон. Даже самый молодой и здоровый организм нуждается в отдыхе после такого стресса. Заметив мои едва сдерживаемые зевки, отец безапелляционно приказал мне идти спать.

— Хорошо. К обеду меня разбуди, Санна, я лешему еды обещала.

Отец и горничная синхронно сделали страшные глаза, но у лешего плошки были куда страшнее. Кое-как я объяснила обоим, что обещания надо выполнять, тем более данные ближайшим соседям. И раз уж я выбралась, то во второй раз все пройдёт быстрее и легче.

Почти как роды, да.

Отец, хоть и был категорически против этой дурной идеи, видя мою упертость, скрепя сердце согласился. Тем более, когда услышал, что леший называл меня Хозяйкой. Как я и догадывалась, это оказался титул. Люди называли таких одаренных Видящие. Рождались они крайне редко, даже не в каждом поколении. В нашей семье таких не было отродясь.

Мне даже пришло в голову, а рождались ли Видящие на самом деле, или становились ими? Как я. Вдруг все те, что были до меня, тоже попаданцы? Очередная мысленная зарубочка на будущее — почитать биографии прежних Видящих. Не изобретали ли они что-то новое и не менялись ли подозрительностей детстве-юношестве.

Хозяев-Видящих нечисть слушалась беспрекословно. Просто физически не могла навредить, срабатывал какой-то психологический блок. Так что отец успокоился окончательно и с легкой душой отпускал меня в лес, а позже и к реке.

К водяному я шла уже осознанно, запасшись продуктами на выбор. Никаких сомнений, что именно он топил сети и несчастных рыбаков, у меня уже не было.

Ждать на излучине реки пришлось долго. Уточнив у лешего, можно ли рвать цветы, надрала себе веник разноцветья — тут и ромашки обыкновенные, и васильки, и мохнатые лапы зверобоя — и принялась плести венок. Под боком странновато пахла колбасой и корицей котомка, под ногами плескалось мелководье. Идиллия.

Водяной появился как-то неожиданно. Без плеска. Поднимаю глаза от почти законченного венка — только закрепить травинкой осталось — и вижу перед собой натуральное чудо-юдо. Хорошо, я в внучками «Пиратов Карибского моря» смотрела, там примерно такие же рожи на призрачном корабле мелькали. Так что не завизжала с перепугу, а вполне вежливо поздоровалась.

Вставать не стала — я же Хозяйка, могу и посидеть. Тем более если поднимусь с земли, придётся смотреть на собеседника сильно сверху вниз. Невежливо.

Влажно блестевшее синюшное лицо водяного оказалось пугающе человекоподобным. Выпученные рыбьи глаза смотрели прямо на меня и часто моргали третьим, полупрозрачным веком. Щупальца, начинавшиеся сразу от головогруди, непрестанно шевелились.

Да, такой рыбака на дно утянет и не запыхается.

Водяной недовольно пожевал толстыми губами.

— Чего звала, Хозяйка?

Я слегка удивилась.

— Я вообще-то не звала. Надеялась просто, что мимо проплывете. Я вот вам гостинцев принесла.

Водяной уже не так смурно повёл щелями, заменявшими ему нос.

— И что просить будешь? — буркнул он, явно одобрив унюханное.

— Разрешите, пожалуйста, людям на реку ходить. Вам если мыло не нравится в воде, вы какую-нибудь заводь организуйте, чтобы постирать можно было. А рыбаки теперь будут ловить с пониманием. Ну а если нет, там уже на ваше усмотрение. Только предупредите сначала, сколько и чего можно, чтобы недопониманий не было.