Кейт Лаумер - Укротитель времени (сборник) Страница 9

Он взял бутылку, посмотрел этикетку, приподнял ее и, прищурившись, посмотрел на свет.

— Хороший цвет, — констатировал он. — У кого есть штопор?

В ту же секунду четыре ухоженные руки протянули ему четыре штопора — один причудливее другого. Король протянул бутылку и стал наблюдать, как ее открывают. Послышалось громкое — чпок!

Он взял бутылку, понюхал, наклонил ее и сделал добрый глоток. Довольно острые черты его лица осветились восхищением.

— Класс! Нам оно нравится! Дьявольски знатное вино! Такого на нашем столе не сыщешь!

Король посмотрел на Лафайета с явным одобрением:

— Ты все еще утверждаешь, что ты не волшебник, а?

— Нет. Думаю, нет. В конце концов волшебство невозможно. — О'Лири сделал предостерегающее движение пальцем. — Я полагаю, что кажусь вам несколько необычным, но это можно очень просто объяснить. Понимаете, в этом сне…

— Хватит! — Король поднял руку с маникюром. — Вся эта болтовня о снах… не хотим — нам это не нравится, а вот вино нам по душе. Этим делом займется наш Совет.

Он повернулся к худощавому человеку с одутловатым лицом и простуженным носом, одетому в матово-голубой шелк с жабо у горла.

— Вызвать советников, мы рассмотрим это дело. Вполне возможно, что у парня есть простое объяснение всех этих… гм… отклонений.

Король облизал губы, с любовью посмотрел на бутылку и протянул ее О'Лири. Тот почти взял ее, как вдруг монарх резко заторопился, потянул бутылку на себя, потом, словно передумав, отдал ее О'Лири, неотрывно глядя, как тот берет бутылку.

— Мы соберемся через минуту, — сказал король с волнением в голосе.

— Сегодня вечером, ваше величество? — писклявым голосом спросил толстяк в розовом атласном одеянии.

— Конечно! В Верхней палате через четверть часа! — Король Горубл махнул мушкетерам. — Всем оставаться на своих местах! А что касается тебя, — он быстро взглянул на О'Лири, — ты, парень, пойдешь с нами. У нас есть к тебе несколько вопросов.

Король помахал всем на прощание и закрыл за собой и Лафайетом тяжелую дверь. О'Лири с восхищением стал осматривать богатое убранство игровой комнаты. На панельных стенах висели огромные картины в позолоченных рамах, в баре был виден солидный запас напитков, кругом ковры с длинным ворсом. Кроме ярких светильников, висящих над карточным и бильярдным столами, в комнате горело много ламп, которые добавляли свой мягкий свет к основным источникам освещения.

— Я вижу, у вас тут электрические лампочки, — заметил О'Лири. — Я даже не могу представить себе, куда меня занесло.

— Это королевство Артезия. — Король, выпятив нижнюю губу, задумчиво посмотрел на О'Лири. — Ты что, совсем того, парень? Может быть, ты и имя свое забыл и забыл, куда направляешься?

— Нет. Я Лафайет О'Лири. И никуда я не направляюсь: просто я не могу точно определить, в какой исторической эпохе все это происходит. Шпаги, паровые машины, бриджи до колен, электрические лампы…

— О'Лири… хм. Странное имя. Я думаю, ты прибыл из далекой страны. Неужели ты ничего не знаешь о нашем прекрасном королевстве Артезия?

— Гм-м… — промычал Лафайет. — Я думаю, можно и так сказать, хотя живу-то я здесь — или где-то поблизости.

— Что? Как это?

— Да так! Хотя вы все равно не поймете.

— По чьему заданию ты прибыл сюда? — спросил Горубл, нервно покусывая нижнюю губу ровными, белыми, похоже, искусственными зубами. В его голосе, как показалось О'Лири, звучала тревога.

— О! Никакого задания. Просто… вот хожу, смотрю…

— Что смотришь? Чего ищешь?

— Да ничего особенного. Просто осматриваю достопримечательности, можно сказать.

— Так, может, ты хочешь покорить мой народ, подчинить его себе?

— Ну нет. Я не достоин такой чести.

— Каким образом ты оказался здесь? — резко спросил Горубл.

— Ну, это сложно объяснить. По правде сказать, я и сам не совсем это понимаю.

— У тебя есть друзья в столице?

— Ни одной знакомой души.

Горубл сделал три шага, повернулся, потом сделал три шага назад.

Он остановился и взглянул на правую руку О'Лири.

— Твое кольцо, — сказал он, — весьма интересная штучка.

Король впился взглядом в лицо О'Лири:

— Ты его здесь купил?

— О нет, ваше величество, я ношу его уже много лет.

Горубл нахмурился.

— А как оно у тебя оказалось?

— Можно сказать, что оно всегда было со мной. Оно висело у меня на шее на тесемке, когда меня нашли на пороге приюта.

— Приюта? Места для брошенных и бездомных?

О'Лири кивнул. Горубл вдруг оживился:

— Ну-ка, будь добр, сними его. Я хочу его рассмотреть.

— Очень жаль, но я не могу его снять — сустав не пускает.

— Гм… — король пристально посмотрел на О'Лири. — Ну, ладно, у меня к тебе такое предложение, мой дорогой. Поверни перстень печаткой внутрь. Некоторые, увидев изображение секиры и дракона на твоем перстне, могут превратно это истолковать.

— Что это еще за толкование?

Горубл развел руками.

— В тавернах рассказывают такую историю — что, дескать, придет время, появится сказочный герой с этим самым знаком, и придет он, чтобы избавить страну от… гм… определенных затруднений. Конечно, чушь несусветная, но у тебя могут быть неприятности, если они сочтут тебя посланцем, пришедшим исполнить пророчество.

— Спасибо за информацию. — О'Лири повернул перстень на пальце. — Ну, а теперь, если вы не возражаете, ваше величество, я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Ты, конечно, удивлен, почему тебя вместо того, чтобы заковать в кандалы и бросить в темницу, привели сюда во дворец?

— Да нет. Я бы так не сказал. Все, что здесь происходит, кажется мне совершенно бессмысленным. Но раз уж вы начали об этом, то действительно, почему я здесь?

— Такова была королевская воля! Капитану городского гарнизона две недели назад был дан приказ прочесать весь город и доставить каждого, кто подозревается в колдовстве.

Лафайет кивнул и вдруг неожиданно для себя заметил, что зевает, прикрывая рот рукой.

— Прошу прощения, — сказал он. — Продолжайте, я слушаю.

— Все-таки твои манеры производят странное впечатление, — с раздражением сказал король. — Ну, неужели у тебя нет ни капли почтения к королевскому сану?

— Да нет, не в этом дело, — ответил О'Лири. — Просто я немного устал.

Монарх уселся в глубокое кожаное кресло и вдруг раскрыл рот, увидев, как Лафайет плюхнулся в другое кресло, стоящее рядом, и уютно положил ногу на ногу.

— Послушай! — взревел Горубл. — Наше королевское величество не давало тебе позволения сидеть.

О'Лири снова стала разбирать зевота.

— Ваше величество, давайте без всех этих церемоний, — предложил он рассудительным тоном. — Я страшно устал. Понимаете, теперь я ощущаю, что, хоть эти приключения и происходят во сне, а выматывают, как настоящие. В конце концов, мозг — или, по крайней мере, какая-то его часть — полагает, что ты на самом деле бодрствуешь, поэтому он так и реагирует…

— Хватит! — рявкнул король. — У меня от твоей болтовни уже мозги набекрень.

Он пристально посмотрел на О'Лири, пытаясь принять, по-видимому, непростое решение.

— Послушай, юноша. Ты уверен, что ничего не хотел бы нам… ну, сообщить? Например, кое-что из того, что мы могли бы сообща обсудить, а? — Он подался вперед и, понижая голос, добавил: — К обоюдной пользе?

— Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.

— Ответь нам коротко — да или нет? Говори, не бойся — мы заранее даруем тебе прощение.

— Ну, нет. И что из этого?

— Нет?

— Нет! — отрезал О'Лири. — Нечего мне вам сообщить.

— Нет? — Плечи короля тяжело опустились.

— Послушайте, — сказал Лафайет, смягчаясь, — почему вы не расскажете мне, что вас мучает, а? Может, я смогу вам чем-нибудь помочь? Я кое-что умею…

Король выпрямился — вид у него был озабоченный.

— Наше королевское величество привело тебя сюда, чтобы один на один сообщить тебе, что ты заранее получишь наше королевское прощение, а в ответ будешь использовать свое искусство запретной черной магии во имя интересов короны. Ты же отвергаешь наше предложение — и тут же, без всякой паузы — намекаешь нам, что тебе подвластны демонические силы. Создается такое впечатление, что ты сам напрашиваешься на то, чтобы тебя растянули на дыбе.

— Интересно, — сказал О'Лири, — если я сейчас засну, где я проснусь — здесь или в пансионе мадам Макглинт?

— Уфф! — взорвался король. — Мы чувствуем, что какая-то таинственность вокруг тебя есть, поэтому перво-наперво отправим тебя в государственную тюрьму по обвинению в колдовстве.

Взгляд его остановился на бутылке, стоящей на столе.

— Скажи нам, — обратился он к О'Лири доверительным тоном, — как бутылка оказалась в ящике стола?