Олег Шелонин - Алеша Драконыч Страница 9

— Вот с тех пор его, родимого, и заносить стало, — обрадованная явным вниманием и одобрением сына, продолжила Яга. — Сначала в политику ударился…

— Клево. — Глаза Алеши загорелись.

— Потом ему эта говорильня надоела. Понял, что так всенародной любви не дождешься. Тридцать лет его слушали, потом плюнули.

— А зачем ему любовь? Он же злодей. Это не его профиль.

— Я ж говорю: тронный зал на него уронила.

— Да-а-а… душевно приголубила. Значит, на любовь народную костлявого потянуло? — задумался юноша.

— Угу. Теперь он ее по новому принципу завоевывает: «Будь проще, и к тебе потянутся люди».

— Люди, надеюсь, с деньгами? — поднял брови Алексей.

— Само собой, других костлявый не признает. Он теперь простой нечистый олигарх. Даже хобби заимел.

— Фу-у-у… извращенец, — брезгливо поморщился дракон.

Ведьма укоризненно посмотрела на него.

— Кроме своей дивергенции с ротором ничего в этой жизни не понимаешь.

Дракон открыл было пасть, чтобы возмутиться, но его остановил Алеша:

— Папа, дрязги потом! Давай лучше послушаем, что там за хобби у него появилось.

— Коллекционированием увлекся: статуи, картины и прочая мура, — пренебрежительно махнула рукой Ягуся.

— Ма-а-ама! — возликовал Алексей. — Это же наш клиент! С ним работать и работать!

— Сынок, — испугалась Яга, — ты что, и впрямь Кощея обуть хочешь? Это тебе не олух деревенский, его пяткой в лоб не приголубишь. Он — Бессмертный! И обид не прощает!

— Тебе ж тронный зал простил, раз до сих пор жива.

— То дело особое! Тут, понимаешь, чувства играют…

— А тут? — Алексей сунул маме под нос принтерную репродукцию состряпанной им красавицы. — Думаешь, не заиграют?

— Заиграют, да еще как! — сердито крикнула Яга. — И папашу твоего замочит, и тебя заодно скрадет! Ты ведь у нас принцесса!

— Мама, — нежно произнес Алексей, — ты на меня посмотри и на эту картинку. Разницу чуешь? Мы продаем воздух! И насчет папы не беспокойся. Если мы в оборот возьмем Кощея, то папаше драться вообще не придется. Костлявый сам все на блюдечке преподнесет. С голубой кае-мочкой. Только вот одной принцессы маловато. Он их на своем веку столько наворовал, что они наверняка успели ему всю плешь проесть. У меня бы точно на них аллергия появилась. Вот если б диковинку какую-нибудь коллекционную в качестве приманки, в довесок… Ну, скажем, в виде приданого от злобного дракона. Коллекционеры, они все чиканутые. За фитюльку, на которую нормальный человек и смотреть не станет, последние штаны отдаст.

Ведьма на мгновение задумалась.

— Есть, — решительно махнула она рукой. — Как память о Кощее хранила, но для общего дела не жалко.

Яга оглушительно свистнула, призывая своего коня. В пещеру влетела метла.

— Ты далеко?

— До избы, — буркнула ведьма, взгромождаясь на помело.

— Я с тобой.

— Не бойся, я ее не трону.

— Ну мало ли!

— Нет!

Ведьма понеслась в свои покои. Алеша все-таки успел схватиться за самые кончики прутьев метлы и тоже полетел.

Яга с Васькой занимали весь второй этаж замка. На этом особо настоял дракон, как только они с ведьмой умудрились обзавестись сыночком. Яге столь просторные апартаменты ужасно не нравились, и она внесла в дизайн отведенной ей части замка свои коррективы. В самом центре просторного зала установила избушку на курьих ножках, которая великолепно смотрелась на фоне персидских ковров. В отличие от Яги, ее ветхому жилищу перемена обстановки очень понравилась, и в отсутствие старушки избушка с удовольствием нежила полусгнившие бревнышки на шикарных диванах, расставленных вдоль стен. Мебель приходилось периодически обновлять, так как габариты и вес избушки значительно превышали возможности пружин. Крепость дерматиновой обшивки тоже оставляла желать лучшего. Избушка старательно портила мебель на протяжении многих лет, не обращая внимания на периодические выволочки, которые устраивала ей Яга за это безобразие. Выволочки Яга устраивала только когда была не в духе, а так как в последние годы, в связи с тяжелым финансовым положением, не в духе она была постоянно, дракон предпочитал обходить второй этаж стороной, дабы не попасть под раздачу, и старался не пускать туда Алешу, почитавшего избушку за свою бабушку, ибо она неоднократно рассказывала ему в детстве сказки, уютно поскрипывая ставнями. В принципе Ойхо был абсолютно прав. Зачем рисковать жизнью своей, а тем более сына? Практически невозможно предугадать, в какой момент на этом буйном этаже во все стороны полетят пух и перья, обломки прутьев распотрошенной метлы и останки соломенной крыши. Нетрудно догадаться, что от мебели в апартаментах Яги к данному моменту уже не осталось и следа, а потому избушка осваивала ковры. Она считала, что имеет полное право на заслуженный отдых, ибо давно перевалила пенсионный возраст. Искусно балансируя на одной ноге, другой пенсионерка старательно срывала со стен персидскую красоту.

— Не даете спокойно посидеть, — сердито скрипела она бревнами, — буду лежать. Я свои права знаю! Против КЗоТа не попрешь! Ай!

Избушка опасно покачнулась. На куриной лапе захлопнулся капкан.

— Опять ты?!

— Нет, это не я, — опешила влетевшая в зал Яга.

— Васька… — простонала избушка. — Идиот… Кто ж медвежьи капканы на мышей ставит…

— Бабуля! — всполошился Алексей.

— Умираю… — слабым голосом возвестила «бабуля», взмахом куриной лапки отправляя покореженный капкан в свой кирпичный зев. — Завещаю вам после моей смерти найти этого подлеца и отдать мне на растерзание.

Алеша с Ягой мрачно посмотрели на избушку. Та сделала предсмертное па и демонстративно рухнула навзничь поверх поверженных ковров. Внутри ее чрева загрохотали чугунки.

— А сталь-то качественная, — задумалась ведьма, принюхавшись к извергаемому из бабули дыму.

— Легированная, — подтвердил Алеша, лично оформлявший заказ.

— Не переварит, — расстроилась Яга.

— Нужно лечить, — подтвердил Алексей.

Яга попыталась влететь в трубу, торчащую параллельно полу, Алеша через крышку погреба собирался открыть поддувало. На их беду, у «бабули» в этот момент началась агония. Причем не притворная. Поменявшая пространственную ориентацию печная заслонка в строгом соответствии с законом всемирного тяготения глухо шаркнула, отсекая Ягу от желудка.

— Ую-ю-юй! — заверещала старушка. — Задний ход!

Метла дернулась назад, прутья растопырились в неровностях печной кладки, и ведьма застряла.

— Немедленно открой!

— Ап…ап… — Из окон избушки повалил дым. К счастью, подоспел Алеша. Рывком открыв поддувало и заслонку, он заставил избушку оглушительно чихнуть. Из трубы вылетел слой пепла, который вышиб Ягусю, как пробку из бутылки. Предусмотрительно выскочивший в окно Алеша караулил на выходе, а потому успел поймать старушку вместе с ее потрепанным конем и не дал им размазаться по стене. Он ожидал подобное развитие событий и был на высоте.

— Мамань, — попросил он Ягу, отряхивая ее от золы, — ты только скажи, где эта диковина лежит, а дальше я сам.

— Пусти, — начала вырываться из рук сына старушка. — Сначала я этой трухлявой прическу испорчу, а потом…

— …а потом мне у Муренки солому воровать придется, чтоб обратно ее восстановить. Детский сад, ей-богу!

Аргумент был убойный.

— Ладно, лежит эта фигня между первым и вторым ребро… тьфу! Бревном… Я ее паклей заткнула…

— Ничего там не лежит, — обрадовала их отдышавшаяся дымом избушка. — Вчера опять сперли.

— Кто? — ахнула Яга.

— Я своих не сдаю, — твердо заявила изба, — у меня принципы. Хоть на куски меня режьте… — «Бабуля» подняла куриную лапу кверху и принялась изучать причиненный капканом ущерб.

— А что значит «опять»? — осторожно спросил Алеша.

— Да он его, гад, постоянно ворует, — сердито пропыхтела избушка, — а потом тайком обратно подкладывает. Вместо того чтоб делом заняться, ну, скажем, мышей половить…

— Бабу-у-уля…

— Я что-то лишнее сказала? — невинно шлепнула ставнями избушка.

— Васька… да я его…

— Сам! Лично! Покараю! — пообещал Алеша, отнимая метлу у рассвирепевшей Яги, затолкал помело в услужливо распахнутое чрево «бабушки», немедленно захлопнувшей дверь перед носом хозяйки, и понесся обратно в пещеру.

Он прекрасно знал, где искать воришку. Васька шкодил постоянно, а прятался, переживая бурю, в трех местах, в зависимости от степени совершенного греха. Грехи делились соответственно на мелкие, средние и тяжкие. Данный грех, по определению Алеши, был мелким, ибо воровал котяра постоянно, и не ради наживы, а просто так. Ради спортивного интереса и привлечения внимания к своей персоне. На этом этапе самое главное было — спрятаться от Яги.