А. Котенко - Манга по-русски Страница 9

Парни переглянулись. Боязно было следовать за японцем в неизвестность, но альтернативы не имелось, поэтому сначала блондин, а потом брюнет, направились к нанимателю.

На втором этаже таинственной виллы расположилась гигантских размеров лаборатория, снабженная не одним компьютером. Датчики и роботы заполонили комнату. Постоянно что-то мигало, пищало или трещало, откуда-то выдавалась длинная лента распечатки периодического графика, или просто на экране громадного телевизора мелькали разные лица. Стоило гостям ступить в эту комнату, как щупальца находившихся там роботов опутали обоих по рукам и ногам и усадили в широкие красные кресла.

– Эй, Киномото! Что это значит? - возмутился блондин, отчаянно пытаясь избавиться от резиновых пут.

Но наниматель спокойно прошествовал мимо пленников и уселся перед самым большим монитором лаборатории. Его пальцы забегали по широкой японской клавиатуре, насчитвающей далеко не привычные четыре ряда, как европейская. Каждый щелчок отдавался звуком захлапывающегося замочка капкана в душах русских агентов. Недоброе задумал этот наместник, но помешать ему не представлялось возможным.

– Мне нужно кое-что о вас узнать, - протянул японец, наслаждаясь тем, что теперь выпала его очередь поиздеваться над сумасшедшим водителем и его напарником.

Длинные пальцы Санджи снова забегали по клавиатуре, что русские наемники с несколькометрового расстояния не могли уследить, что он там ворожил. Даже хакер Иван дико смотрел на монитор с мелькавшими на нем файлами, что были написаны на языке иероглифов, в ужасе предполагая, что мог нарыть японский дознаватель.

– Итак, - Киномото нажал кнопочку, и роботы выпустили из плена российских подданных, - Иван Дурак, или попросту Бака-сан, добро пожаловать в Ниххонию.

Японец протянул руку блондину, и тот крепко пожал ее.

– Простите за неудобства, - смялся Санджи, - но дело слишком ответственное, не мог я довериться кому попало.

Он вытащил из принтера распечатки и пробежал по ним глазами, остановившись на нескольких строчках внизу.

– Так-так, белорусский подданный, 1984 года рождения, ныне получил прописку в Москве и российское гражданство, место работы - вычислительный центр академии наук, магистр техники и технологий, диплом защищаете через полгода, я правильно говорю? - поднял вопрошающий взгляд на Ивана Киномото.

А в душе у Санжди царило недоумение - так молод и неопытен, справится ли этот парень с непредсказуемой Ниххонией? Но ответ на терзающий душу японца вопрос дали нижние строчки досье:

– Пройденные миссии - спасение большого мира от глобального захвата власти темными силами, выведение Лесоморья из смуты.

О русских народных сказках Киномото знал не понаслышке. С этого мирка и начались его скитания по фрактальным аномалиям, только об этом японец пока решил промолчать и, выбросив в голубенький раствор бенький досье на Ивана Дурака, перешел ко второй распечатке. А в это время лист превратился в облачко и растаял.

Положив ногу на ногу, довольный Тутанхамон с дьявольской улыбкой на лице не спускал глаз с японца в предвкушении того, что тот вычитает в его анкете.

Светлые брови Санджи сомкнулись на переносице, как только он начал изучать эту распечатку.

– Что за чертовщина? - изучающим взглядом он уставился на напарника Ивана.

– А что вам не нравится? - не теряя достоинства, ответил тот. - Досье как досье, в нем нет ни слова лжи.

– Н…но, - заикался японец, - тысяча триста тридцать третий год до нашей эры… Это точно не опечатка?

– Не-а! - покачиваясь в кресле, смаковал Тутанхамон.

Ему еще во время гонки на 'Субару' понравилось издеваться над прокуренным японцем. Он не хотел позволять нанимателю манипулировать собой как игрушкой. Не нравится, видите ли, как он машину водит, так теперь еще и в кресло приковали, пока по секретным каналам досье ковыряли.

– Хорошо сохранился, - похвалил его Санджи, погружаясь в дальнейшее чтение интересной анкеты.

И тут лицо его вдруг стало белее простыни, и он немеющими губами произнес:

– Откуда у русских… в отделении… мог взяться наследник мадзоку?

– Кого???? - хором протянули Иван с Тутанхамоном.

Да, Киномото совсем забыл, что терминология, используемая в Ниххонии, больше никому не доступна. Мадзоку - темная семья, самый старый и самый опасный клан во всей ниххонской аномалии. С представителями этого рода старались не иметь дела, потому что убить их невозможно, а амбиций у них на войско Наполеона хватит.

– Нет, я не такой, - пожал плечами Тутанхамон, слезая с кресла, - мне не нужно господство над миром. И с вашей Ниххонией ничегошеньки меня не связывает. Я родился в большом мире…

– Но зато я понял, мальчишка, почему ты так гнал машину, - подмигнул ему Санджи, - ты питался моими страхами. И не говори мне, что у тебя тысяча лиц, и ты можешь ходить по астральным полям как по реальности.

– Представьте себе, я живу на этом свете всего девятнадцать лет, у меня всегда было одно и то же лицо, а в астрале я никогда не был.

Этим он вызвал только недоуменный взгляд японца. Что-то не складывалось в его голове в единую мозаику: досье - одно, парень говорит совершенно другое. Или просто анкета до такой степени засекречена, что несчастный японец просто не смог ее открыть и прочитать как данные на Ивана Дурака.

А что, если главный тут не магистр-недоучка, а этот нахальный мальчишка. Такая мысль еще больше напугала Санджи.

– Так, как тебя зовут? - злые янтарные глаза сверлили парнишку насквозь.

– Тутанхамон, - врать не было нужды.

– Не верю, - фыркнул Санджи, читая анкету, - отец - Эхнатон, правитель Кемета, мать - Кия, принцесса Митанни… принцесса?

Последнее слово будто подействовало на какой-то переключатель внутри японца. Взгляд Киномото в мгновение изменился. Янтарь его зрачков вспыхнул золотым огнем, и он решил ни за что не отпускать российского агента:

– Познакомь меня со своей мамой!

Рты Ивана и Тутанхамона самопроизвольно открылись. Они могли ожидать от Санджи всего, но не этого. Женщина - главный враг шпиона, но… Киса, оказалось, был падок на принцесс. Он, словно ребенок, бегал по лаборатории и нашептывал себе под нос любовные песенки, что он адресует прекрасной Кие из Митанни.

Знал бы этот несчастный Дон-Жуан, что госпожа Кия давно мертва, что при жизни они была несчастна, и что вряд ли она пошла за обычного наместника ничем не выделяющейся фрактальной аномалии. Только вопли Ивана Дурака по этому поводу так и остались неуслышанными адресатом.

Японец, причмокивая, уселся в кресло и принялся рисовать в графическом редакторе розовую с завитушками открытку, пестрящую надписями на японской азбуке.

– Господин Киномото! - потряс его за плечо Иван Дурак. - Давайте ближе к делу. Вы нам помогаете разобраться с пропавшими в Ниххонии подростками, а потом мы так и быть познакомим вас с госпожой Кией. Кстати, коли ее сыну девятнадцать, то вы должны понимать, что она…

– Раза в три меня младше! - Санджи, словно на карусели, повернулся к программисту на своем кресле.

На лице его сияла счастливая детская улыбка, а Иван с Тутанхамоном смотрели друг на друга вытаращенными от удивления глазами.

– В три раза младше Кии? - хором переспросили они.

Ки-Са, или Киномото Санджи 1887 года рождения, пленник времен русско-японской войны начала прошлого века. Бравым он был воином, прекрасно владел боевыми искусствами, но судьба распорядилась так, что русская армия привезла его в Хабаровск. Было тогда молодому человеку от силы восемнадцать.

Так начиналась статья о наместнике Ниххонии, что нашла Катя Дельская в архивах ОСЯ. Документы, касающиеся японского подданного, давно уже устарели и были перенесены в хранилища под Химками. Пленнице обстоятельств, Кате, так и не удалось позвонить мужу и рассказать обо всем, что с ней произошло: о дурацкой службе по борьбе с потусторонними явлениями распространяться было запрещено, а на работу-прикрытие девушка еще не устроилась. Утром звонил ей Шаулин и говорил, будто он договорился с руководством Останкино, чтобы Дельскую взяли в группу монтажа.

Но пока Катя побаивалась дергать мужа из родного города: а что, если сорвется, если она попадет в немилость подозрительно доверчивого и добросердечного Антона Викторовича. Конечно, она скучала по любимому, но стоило ей посмотреть на сопровождавших ее Машу и Иру, она говорила себе: 'Мой Леша по крайней мере не на оперативной работе. Я уверена, что он вернется домой целым и невредимым'.

– У Санджи было немало шансов сложить свою голову где угодно и как угодно, - читала досье на японца Катя, усевшись в мягкое кожаное кресло рядом с Ириной, - в России в те времена имелся большой ассортимент способов уйти на тот свет. Только Киномото было уготовано другое.