Этранж - Безымянный и эльфы Страница 9

— И-и-и?! — хором пропели несколько человек.

— И я спросил, почему он зачастил в К.

— И-и-и?!

— Ну что вы: «И» да «И»!

— Да не томи! Дальше давай, дальше!

— Он мне сказал, что встретил… эту, ну (посмотрел на Девочку), Фею — вот! А я говорю: «Подружки у нее, случайно, нет?» А он ответил: «Да сколько хочешь! Только идти долго, почти до Дубовой горы».

— И ты — молчал?!

— Да забыл я, ну мало ли, о чем с кем болтаешь! Всё же не упомнишь! — оправдывался Пожарник. — Голова, она ведь не резиновая!

— Насчет головы ты прав! — произнес майор таким тоном, что трудно было понять, шутит он или всерьёз.

В разговор вступила мать девочки:

— Знаете, верно! Стоят у Дубовой головы, ой, простите — у горы, палатки! Целый туристический лагерь. Но туда часа полтора-два добираться, а ночью — и дорогу не сыскать!

Все облегченно вздохнули, понимая, что их Миссия завершена, и результат — не так уж плох. И дружно принялись обсуждать Поведение Безымянного, Голову Пожарника, Коварство горных троп и Пропавший выходной вечер! Однако Метеорологу досталось не больше других: причина-то у него была — Уважительная!

Обсудив ситуацию, решили собраться возле машин: Милиционер попросил дождаться его людей, чтобы ехать вместе. После этого он отправился в лагерь «сектантов» со своими спутниками. Вскоре туда возвратились и любители ночных купаний. Они попытались уговорить начальство остаться здесь до утра, но майор доходчиво объяснил персонально каждому, почему тот должен вернуться.

— А я вот задержусь! И завтра доведу дело до конца. Поэтому приказываю: через двадцать минут быть возле машин, а сразу по прибытии в город, без промедления, в отдел: сдавать оружие. И не забудьте забрать троих наших!

Дав Полищуку несколько конфиденциальных наставлений, друг Безымянного лично проследил, чтобы группа вышла на нужную тропу. Вернувшись, он уселся у костра рядом с гражданином Йогом, ни поза, ни выражение лица которого нисколько не изменились с момента последней встречи.

Ему подали чай с печеньем и принесли одеяло.

Девочка, расстроенная прощанием с Матильдой, не показывалась из палатки, а ее мать, удивленная таким поворотом событий, подумала: «Надо же, остался! Кто мог предположить, что он способен на это! Верно девчонки говорят — мир меняется!»

Вскоре подчиненные майора добрались до места.

Ярко пылал огонь, выхватывая из темноты «морды» Уазиков, на бревне сидел босой Депутат, а напротив него, на надувной подушечке — Стоматолог — симпатичная, худенькая, кареглазая, веселая женщина. Уставший после ночного дежурства Пожарник спал, картинно привалившись к дубу. Доктор обеспечивала всех, кто принимал участие в поисках, горячим чаем с бутербродами; хватило и для вновь прибывших.

Узнав о поступке друга, Депутат объявил, что также остается до утра, и был поддержан в этом порыве двумя проводниками из местных. Но передумал, когда Полищук пошептал ему что-то на ухо.

Обнаружив, что запасы провизии иссякли, народный избранник поблагодарил всех Участников и осведомился, скоро ли прибудет транспорт. Убедившись, что машины ждут, он попросил присутствующих организованно занять свои места.

Через несколько минут по проселочной дороге, подпрыгивая и обгоняя друг друга, мчались два переполненных Уазика. Из открытых окон, заглушая шум моторов, доносилась песенка: «Пусть бегут неуклюже!..»

В багажном отсеке милицейской машины на промасленной куртке лежала Матильда, украшенная, в дополнение к венку из живых цветов, еще и красивой бумажной лентой, подаренной Девочкой при расставании. Несмотря на грохот железа, тряску и крики людей, Собака была по-настоящему счастлива.

Напившись чаю, оставшийся у «сектантов» Милиционер впал в депрессивно-отупелое состояние, возникшее на почве общего утомления и праздничного переедания.

Ему хотелось пообщаться с обитателями лагеря, но головная боль не давала сосредоточиться. И майор уже начал сожалеть, что не поехал с остальными, как вдруг появилась хорошая мысль: «Нужно пойти искупаться!» Из палатки вышла его спутница, укладывавшая дочку спать, и он спросил:

— Тут бойцы на речку ходили, далеко это?

— Да нет, совсем рядом. Наши-то девчонки — как утки. Вдали от воды не селятся. А хотите, я провожу?

Женщина захватила фонарик и полотенца и попросила Йога присмотреть за Девочкой, если та проснется. Они спустились к реке, что заняло всего несколько минут.

— Вот здесь яма, метра два глубиной: можно нырнуть. А заходить лучше с этой стороны, по галечке, чтобы ноги не пачкать. Вы не стесняйтесь, идите. Я отвернусь. А потом вы постоите, а я окунусь.

Вода не баловала теплом и имела специфичный речной запах, но ему она показалась живительной силой, и он несколько раз бултыхнулся, издавая дивные молодецкие крики, чем слегка напугал свою знакомую.

Выбравшись на берег, друг Безымянного почувствовал, что заново народился на свет.

Затем пошла купаться мать девочки. Он успел-таки подсмотреть, как славно сложена его спутница, и, испытывая смущение от содеянного, тут же придумал себе оправдание: «Профессиональное любопытство». Совесть кивнула и больше не беспокоила.

Небо в эту ночь поражало воображение сиянием россыпей драгоценных камней, и они казались майору не столь уж холодными. То и дело падали звезды, искушая загадать желание, но товарищ Безымянного решил повременить. Лишь посигналил в мерцающую бездну лучом фонарика, мол, «знай наших», а может и в тайной надежде, что разглядят. Зато позднее, когда готовился ко сну, майор отважился и спросил у Звёзд, правильно ли сделал, оставшись с этими людьми. И загадал на неисполнимое: «Если мой поступок верный, пусть метеор упадет, курсом — точно на поляну!» В тот же миг яркая звезда устремилась в их сторону. Она ослепительно вспыхнула прямо над головой и рассыпалась, подобно искрам салюта, заставив его не на шутку испугаться. «Ну вот, заказал на свою голову! — прошептал изумленный Милиционер. — Скажи кому — засмеют!»

Но это случилось позднее, а пока они возвращались с реки, и женщина спросила:

— О чем задумались, господин майор? Если, конечно, не секрет.

— Да вот, припоминаю, когда последний раз смотрел на небо…

— И когда же?

— Прошла целая вечность.

— Эк у вас всё… даже жаль вас.

— Ну, жалеть меня не надо. Как говорится: «Умерла так умерла!»

— Ничего, не хороните себя, завтра утром оживете.

— Откуда вы знаете?

— Да тут столько народу разного перебывало! Кто на ночь, кто на неделю, кто на месяц оставался. Все уезжали со слезами на глазах! Словно в первый раз природу увидели! То ли место особое, то ли мы совсем одичали в наших городах…

— А вы откуда прибыли?

— Из Питера, точнее из Петергофа.

— Далеко забрались. А на море — не захотели? Здесь ведь довольно близко.

— Были, как же! Просидели неделю и сбежали. В ушах до сих пор звенит: «Че-бу-ре-ки! Че-бу-ре-ки!» Но дочка довольна. Накупалась!

— А сюда как попали?

— Подруга пригласила. Ее сейчас нет, уехала. Палатку с вещами нам оставила и умотала. Она с девчонками обливанием занималась. А недавно в Индию подалась, к Саи Бабе. Уж чего ищет — сама не знает!

Они подошли к лагерю.

— Ну что, выдать вам матрац со спальником?

— А вы с чем останетесь?

— О, у меня полный комплект, хоть зимуй!

— Может, посидим у костра?

— Пожалуй. Спать совсем расхотелось.

Было изумительно тихо, и никто не мешал Милиционеру беседовать с новой знакомой, слушать, как живет Ночь, смотреть на светящиеся угли и вспоминать, что он в жизни понял не так.

— Все-таки молодец этот ваш пропавший друг! — засмеялась мать девочки. — Взял — и ушел!

— Конечно, умно сделал. А мы, дураки, должны с ног сбиваться, обыскивая лес.

— Но он оставил записку, и кто же виноват, что вы ее не поняли. Причина, как мне кажется, не в нем, а в вас. Если бы относились серьезно к его внутреннему миру, то наверняка бы заметили, Что он собирается сделать.

— Да, только причем здесь внутренний мир, если он признакомился с девицей и остался у нее ночевать.

— Но откуда вы знаете, что все обстоит именно так! Вы тоже признакомились и тоже остались. И где здесь криминал? Неужели ваш друг — такой конченый ловелас и недалёкий человек, чтобы бросить гостей и улизнуть, не догадываясь о последствиях своего поступка?

— Если честно, не знаю, что и думать! Ведь у него семья, правда, жена с детьми гостит у родителей. И он не лишен чувства ответственности. Горы знает, следовательно, заблудиться не мог. Допустим, произошел несчастный случай или нападение: кто тогда сделал надпись на камне? А она выполнена его рукой, это не вызывает сомнений. Значит, жив и здоров. Даже если предположить, что захотел остаться у этой феи, то, скорее всего, вернулся бы и шепнул тихонько одному из нас. Здесь что-то не вяжется. Впечатление такое, как будто у него не было времени сообщить.