Ядовитый Факультет. Фея, которую вы заслужили (СИ) - Флоренская Юлия Страница 9

Впрочем, чаще всего владельцы собачонок, квартир, пентхаусов и частных домов с бассейнами пропадают в море Тэсо на личных яхтах или колесят вокруг света. Деньги им девать решительно некуда.

Они вкладываются в строительство спортивных и выставочных комплексов, навороченных больниц, элитных ресторанов и бутиков. А когда всё перечисленное уже негде строить, затевают кругосветку и повествуют о своих люксовых приключениях в социальных сетях, красуясь перед простыми смертными.

Мне нравилась такая жизнь. Хотя, пожалуй, перефразируем. Я отчаянно мечтала о такой жизни. Лощёной, выбеленной, очищенной от налёта бедности и безнадёги.

Но с моими талантами, вернее, их отсутствием даже элементарный вопрос о том, чтобы закончить академию и устроиться на приличную работу, оставался открытым.

Густели сумерки, сгущалась на сердце тьма. Конкретно данной тьме было плевать, что вокруг притягательно зажигаются лампионы и вспыхивают вывески кофеен. Эта тьма была всепоглощающей.

Я бы с удовольствием побилась головой о витрину бутика, за которой расцветали вечерние огни люминоламп и в баснословно дорогих шмотках позировали манекены. Но в этом случае меня сграбастают стражи порядка, отконвоируют в отделение и взыщут неподъёмную сумму за ущерб.

Нет уж, давайте-ка я просто на манекены поглазею, представлю на их месте себя и воображу, что всё у Нойты прекрасно, и что это Нойта стоит там, за стеклом, выпятив грудь и манерно отставив ножку, и именно на ней, Нойте непутёвой, надето жаккардово-атласное платье, шляпка и кожаные туфли высочайшего качества. С минуты на минуту она выйдет за дверь, расслабленной походкой отправится к морю, сядет на яхту и поплывёт под парусом неважно куда.

Кажется, я слегка замечталась. Об меня, точнее, о мою выставленную ногу, споткнулся какой-то напыщенный франт. Его явно только что доставили с фабрики по производству миллионеров. Костюмчик без единого изъяна, обувь в свете фонарей блестит, словно минуту назад в салоне куплена. Лицо скульптурно-правильное, лоб – высокий, скулы – чёткие, губы – идеальные, нос – ровнее поискать…

А вот с причёской полный бардак. Кудрявые волосы, укладке неподвластные, торчали во всех направлениях, громоздились на голове эдакой внушительной копной и сообщали их обладателю умопомрачительную харизму.

Я уже обрадовалась, что нашла родственную душу. Наивная.

Споткнувшись о препятствие моего авторства, потенциальная родственная душа полетела своим ровным носом, высоким лбом и чёткими скулами чётко в асфальт. Благо, в последний момент напыщенный франт догадался ладони перед собой выставить, а не то плакала бы его модельная внешность. Он ведь на модный показ собирался, как я поняла.

– Вы! – Миллионер вскочил, одной рукой отряхивая фалды замшевого пиджака, а палец другой, ушибленной, оцарапанной руки изобличающе наставив на меня. – Какого тухлого корнеплода вы здесь делаете? По вашей милости, у меня чуть важное дело не сорвалось!

«Тухлого корнеплода». Услыхав, как парень ругается, я не удержалась и прыснула.

– Смешно вам? – наседал меж тем он. – Вы создаёте на улицах угрозу для мирного населения, растопырив свои конечности, как вам вздумается. А потом ещё смеётесь?

– Вы там куда-то торопились? Вот и идите себе, – помрачнела я. – Не лезьте ко мне.

– До чего невоспитанная девица. Манерам вас, видно, не обучали, – процедил незнакомец, прокатившись по мне взглядом оценщика недвижимости. Когда взгляд докатился до лица, мне показалось, он чуточку потеплел. Но вскоре чары развеялись. Меня вновь неприязненно сверлили глубокие антрацитовые глаза.

Глава 6. Хуже некуда

Так и подмывало спросить, а не белены ли товарищ объелся. Да кто он такой, чтобы судить о том, чему меня обучали, а чему нет?!

Правда, стоило отдать должное его тембру. Если бы он своим бархатным голосом не нотации мне читал, а, скажем, стихи, пусть даже самые бездарные, слушала бы и слушала. И пила бы с ним чай, много чая с морским бризом вприкуску, и гуляла бы под луной, и на колесе обозрения круг-другой точно бы с ним обогнула…

Ой, чего это я? Вконец Нойта спятила. Мечты она мечтает.

А её тут, как бы между прочим, в грязь втаптывают, на остатки самоуважения покушаются.

Королю высокомерия в ответ на его выпад следовало немедленно надерзить. Только вот незадача: дожидаться, пока я изобрету подходящую колкость, он не стал и принялся спешно удаляться.

– Чтоб вы знали, я лучшее, что случалось в вашей жизни! – проорала я ему вслед, надрывая связки.

Он же лишь плечом раздражённо дёрнул. Наверное, посчитал ниже своего достоинства продолжать словесную перепалку с отребьем вроде меня.

Настроение моё упало ниже уровня моря. Подозреваю даже, что рухнуло оно прямиком в Сверхглубокую Скважину. Или, как её в народе зовут, Цитадель Мучений.

Когда-то давным-давно на Сверхглубокой Скважине трудились ведущие геологи Мережа. Они задались целью как можно глубже пробурить почву, чтобы досконально изучить строение земной коры. И им это удалось. Они достигли колоссальной отметки в тринадцать тысяч метров, побив мировой рекорд. Но, невзирая на успех, все работы на Скважине неожиданно прекратились.

Что-то в недрах Сверхглубокой произошло. Что-то чудовищное и необъяснимое.

Ходят по Мережу слухи, что при раскопках геологам пришлось столкнуться с аномалией. Чем глубже они проходили сквозь толщу земли, тем отчётливей слышали звуки. И не просто звуки. Крики, стоны, вой животный и человеческий.

Кто-то говорит, что они проложили дорогу в иное измерение.

Кто-то уверен, что прямиком в ад.

С тех пор работы на Скважине не возобновлялись. Так и зияет эта зловещая бездна за городской чертой, на юго-запад от курортного городка Сеа.

Туристы, в отличие от местных, относятся к Скважине довольно прохладно. Им не присущ суеверный ужас и мистицизм, их волнует исключительно глубина колодца. Отпетые экстремалы раз в месяц прилежно погружаются туда, обмотавшись всевозможным страховочным снаряжением, но где-то на половине пути не выдерживают гнетущего мрака и сдают позиции под толщей тишины. Возвращаются голубчики как в воду опущенные; выбираются на поверхность, и никому о своём страхе ни слова.

Поговаривают, что существует в целом Мереже всего один человек, который пять лет назад спустился на самое дно Сверхглубокой Скважины и выжил.

А вдобавок выжег. Выжег на дне бездны Врата в ту самую Цитадель Мучений, из которой, если верить слухам, наружу начали просачиваться порождения преисподней.

Смельчака даже одарили потом какой-то почётной государственной наградой, грамоту вручили, денежное вознаграждение. По всем каналам показали, по сети фотографии распространили и предали огласке имя: Ли Фаний Орл.

Выдающийся сверхгениальный сыщик по имени Ли Фаний Орл спас Мереж, спас планету и вообще всех на свете спас. Какой герой, свихнуться можно!

Я целенаправленно игнорировала новости об этом деятеле, переключала каналы и пролистывала стены социальных сетей, чтобы только не видеть его оптимистичную рожу. Зато Вор-Кошмарник и Путеводная Нить сделались прямо-таки преданными его фанатами и всё диву давались, отчего на каждом фотоснимке Ли Фаний Орл выглядит иначе.

То он жгучий стиляга-брюнет, то неженка-блондин с голубыми глазами, то дворовый хулиган в растянутой спортивной форме, а то и вовсе девственно лысый криминальный авторитет, увешанный цепями.

Позёр. Болван показушный. Прославленный кретин. Некоторые, знаете ли, готовы на что угодно пойти, лишь бы к себе внимание привлечь.

Моё правило – держаться от таких выскочек подальше.

Ума не приложу, как вышло, что я стала ненавидеть человека, с которым даже лично не знакома. Почему вспомнила о нём именно сейчас, в самую горькую минуту своей жизни?

Видимо, неприятности имеют свойство притягивать к себе всё плохое – в воображении ли, в пространстве, неважно. Особенность у них такая: цепляться друг за дружку, обрастать мыслеобразами мрачного содержания, как бронёй. Врозь, без поддержки любые беды теряют силу под натиском доброго, вечного, которого, если присмотреться, на каждом шагу навалом.