Михаил Высоцкий - Иноземия, или туда и снова туда Страница 94

Если описывать готовый результат, то это был полутораметровой ширины проход, идущий где-то на глубине три метра, с вертикальными стенками, выступающим над водой не более чем на пару миллиметров. Видя если не восхищение, то уважительное отношение Зака к данной конструкции, Ажау дополнительно похвастался:

— Заметь, Зак, все это произошло в полной тишине! Более того, уровень воды и скорость ее потока не изменились ни на йоту, так как одновременно с тем, что ты наблюдал, под водой открылись специальные трубопроводы, прокачивающие воду с одной стороны прохода на другую. Ну и, конечно, и замок, и все дома на другом берегу тут построены так, что заметить этот проход можно или подойдя вплотную, или из этого зала. Больше он ниоткуда не виден. Как тебе?

— Классно, Ажау, вот только я не понимаю, при чем тут кони…

— А кони тут при том, что этот путь был специально сделан для конной эвакуации меня из замка. Конечно, тут есть многочисленные подземные и воздушные ходы, но этот — единственный, по которому можно проехать верхом, да и к тому же это единственный, который невозможно перекрыть. Потому что до того, как я его задействую, этот проход — просто набор металлических конструкций на дне, и ничего большего.

— Хорошо, а все же, где же кони?

— Будут тебе, Зак, кони.

Ажау убедился, что Менского ему все равно не удивить, и протанцевал второй танец по плиткам, не такой сложный и запутанный, но все равно воспроизводимый с большим трудом. После его окончания опять заработала механика, на этот раз более примитивная, открывающая всего лишь ход вниз, в подземные конюшни. Именно туда и спустились наши герои, после чего ход за их спиной автоматически закрылся. Оказались два правителя в большой и хорошо проветриваемой комнате, сухой и теплой, вдоль стен которой были проложены специальные желоба, по которым текла вода, и какие-то полоски, на которых было насыпано что-то зерновое злаковое.

Ну и, конечно, тут стояли, ходили и лежали кони. Нет, чтоб никто не подумал неправильно — коней тут было не так уж и много. А конкретно — три штуки, один стоял, один ходил и один лежал, легко подрыгивая ногами. Кони эти были самых разных мастей, а именно: вороной, белый и в горошек(это тот, который лежал). Чувствовали себя тут животные настоящими хозяевами, то есть посмотрели на незваных гостей взглядом, который иначе как «хозяйский» и не назовешь.

Помимо животных, еды и пищи для них в комнате было пусто, так как даже такие обязательные в любой комнате атрибуты, как вход и выход, тут отсутствовали. Потому как называть входом десятки узких бойниц можно было только в том случае, если ты — комар, причем комар худой и голодный. Да и то готовый пролезать боком, с хрустом и скрипом.

— Я понял, сюда чудища не попали, потому что сюда можно попасть только через секретную дверь! — догадался Зак.

— Почти, — подтвердил Ажау, — Если считать за секретную дверь эту стену, а за ключ к ней — кирку и несколько дней работы, то да.

— То есть, — не понял Менский, — Ты хочешь сказать, что тут дверей нету? Ну а как же сюда попадают кони, или те, кто за ними ухаживает, да и выходить отсюда…

— Кони сюда попадают через эту самую стену, только до того, как ее уложат. Выходят — точно так же, когда ее сломают. Ухаживать за ними не ухаживают, они кони, а не женщины. Корм и вода сюда поступает методом конвейера, из кухни, расположенной в противоположном конце дворца. Без участия человека. Точно так же, автоматически, выводятся отходы. Пол время от времени несколько опускается, и все, что на нем, кроме коней, смывается. Потом точно так же сюда задвигается новый пол с новой соломой.

— Но зачем все это? Да и если тут животные действительно всю свою жизнь стоят, им и побегать негде, это же издевательство, и…

— Это их служба, Зак. Да и не жизнь они стоят, а всего год. На случай чего. Вдруг у моего главного коня, как ты их называешь, нога сломается, или, как сейчас, враги нападут. Каждый год сюда приводят три коня из того места, где они живут, и после службы уводят назад, резвиться дальше. По-моему, вполне гуманно. А причину секретности ты и сам можешь понять. Это для тебя эти животные не в новинку, хотя как так может быть — не представляю. А для всех остальных людей это — нечто нереальное, божественное. Ну я и держу реноме человека, которому доступно недоступное.

— Вроде понятно. Ладно, хорошо. Если тут нет выхода, то как же мы…

— Подожди немного. Автоматика пока работает, и скоро ты поймешь, что и как тут устроено.

И действительно, не успел Ажау закончить говорить эту фразу, как пол под ногами наших героев пошел вниз. Медленно так, неспешно, что ни звери, ни люди этого сначала даже не почувствовали, пол погружался глубже и глубже, стены поднимались выше и выше, и вот этот своеобразный лифт уже и довез своих пассажиров до пункта назначения. А именно — в одной из стен открылся проход, тот самый, который вел на другую сторону реки, и можно было в любой момент садится верхом и ехать по своим делам. Ажау так и поступил, с легкостью запрыгнув на вороного.

— Ну что же, Зак, поехали.

— Подожди, а разве мы не должны сначала дождаться, чтоб твои планы дошли до места назначения, чтоб генералы войска разместили в нужном месте, чтоб…

— Зак, если это мои генералы — то все уже готово. Мой план, наверняка, и им тоже пришел в голову, и когда моя стража доставит его — они лишь покивают головой и введут в дислокацию мелкие изменения. Не более того.

— Ты так уверенно говоришь о своих людях… Знаешь, у меня часто бывало, что строишь план, хороший, и тут кто-то возьмет, да и подведет в последний момент. И все приходилось брать на себя, потому что только себе я и могу верить.

— Зак, если ты не заметил — я эту страну под себя не одну сотню лет меняю! Тут все — мое творение, сознание народа такое, каким я его сделал. Я — это Южный мир, как вы его называете. Мы друг от друга неотделимы, и мои решения — решения всех остальных людей. Не спорю, этого было тяжело добиться, но я это сделал, и я этим горжусь. Потому моим генералам можно в вопросах тактики и стратегии верить. Ты едешь?

— Еду, конечно, — подтвердил Зак.

И хоть прямо у него под боком стоял прекрасный белый конь, гордый и сильный, Зака потянуло именно к лениво поглядывающему на все происходящее жеребцу в горошину, который только после длительных уговоров встал и позволил на себя усесться. После чего, столь же неспешно и неторопливо, думая о чем-то своем, выехал из конюшни и, переваливаясь с бока на бок, легкой трусцой последовал за своим вороным товарищем. Ажау выбор Зака тоже несколько удивил, однако он не сказал по этому поводу ни слова, а лишь, дождавшись, пока Зак пересечет реку и выедет на берег, легким движением руки нажал на крошечный рычажок. Чего, как оказалось, вполне достаточно, чтоб вся громада прохода исчезла под водой, не создав при этом на поверхности даже особо сильной ряби.

— Ух ты… Хорошо ты тут устроился, Ажау, эта вся техника, сам придумал? — спросил Зак, пока они неспешно ехали к мосту, чтоб опять перебраться на центральный остров и дат монстрам знать — мы тут, ловите нас.

— Нет, конечно. Я лишь утверждал проекты. А делали все это обычные инженеры, Южный мир богат на таланты. И что бы обо мне не говорили, я всегда уважал и ценил людей, хоть на что-то годных. Другой вопрос, что таких мало, а бездумная толпа никчемных как правило держит обиду, считая, что они обделены без всяких на то оснований.

— А скажи, Ажау, — решил выяснить Зак некоторые вопросы по теории управления государством, решив в последствии их, частично и в переработанном виде, воплотить в Мене, однако Ажау его перебил.

— Потом, Зак. Похоже, нас заметили.

И действительно, не успели наши герои ступить на мост, как с той стороны показалась и исчезла физиономия одного из чудовищ. Исчезла лишь для того, чтоб через несколько секунд появиться в компании еще сотни таких же физиономий, за которыми показалась вторая сотня, третья… Заку было интересно — каким образом огромные массы чудищ так спокойно пересекали реку, и почему никто не пытался задержать их на мостах. Оказалось, что все очень просто — монстры хоть и кое-как, но умели плавать. Встречай их десять тысяч лучников, и за время неспешной переправы весь миллион был бы перебит еще до того, как достиг бы середины реки. Однако, как было сказано выше, основой армии Южного мира был меч, стрелковое оружие было только на кораблях, которые не ходили по реке, а потому и воспользоваться такой хорошей возможностью никто не мог. Конечно, реши монстры вплавь штурмовать дворец — их бы отбили с легкостью, однако переправиться с одного незащищенного берега на другой им было по силам, что все новые и новые чудища и делали.

Причем, хоть плыли они и не ахти как, в этом месте ширина реки была небольшой, всего порядка двухсот метров, а значит даже с их скоростью на пересечение ушло бы не больше минут пяти-десяти. Немногим больше, чем надо было тем, кто перебирался по мосту. Понаблюдав за переправой пару секунд, Ажау вынес свое вердикт: