Макс Роуд - Уходящая звезда. Алмаз Холлистока Страница 10

— Все! — Масси встал с колен, и вытирая рот, посмотрел на Холлистока, сидящего рядом на стуле.

Тот встал, и обойдя вокруг, решительно произнес:

— Давай!

Масси резко сжал Анне горло, чтобы не вытекала кровь, и начал медленными, словно отхаркивающими движениями, отдавать ей назад только что полученную животворную массу. Анна начала медленно розоветь, и как только Масси закончил и отнял руку от горла, на нем уже не были столь сильно заметны кровавые полосы. Они словно начали поджиматься по краям, и когда за дело взялся Холлисток, через минуту от всех нанесенных ран не осталось и следа. Генриху понадобилось еще около десяти минут, чтобы отдать ей необходимую силу, и когда все завершилось, Анна лежала перед ними такой, какой она была, наверное, не меньше десяти лет назад. Кожа стала гладкой, как у двадцатилетней девушки, кое-где появившиеся морщинки исчезли, а грудь окрепла и набухла. Небольшой жирок на талии тоже исчез, заставив ремень у штанов сразу стать непропорционально большим. Холлисток бережно раздел ее, бросив в сторону окровавленную одежду, и несколько минут любовался своей работой. Однако, вдруг заметив, что у него за спиной стоит Масси и тоже смотрит на обнаженную женщину, он подхватил ее на руки и понес в ванную комнату. Аккуратно положив ее в ванну и включив теплую воду, он выглянул из двери:

— Масси, спасибо тебе. Это твоя работа и я не должен так говорить, но эта женщина мне очень дорога, а потому еще раз спасибо. Ты молодец! Убери здесь все как следует, и до вечера ты свободен.

— Спасибо вам, босс! — Масси был явно растроган. — А если я не пойду пока никуда? Все таки ночь, и город не очень знакомый?

— У нее в кармане лежат ключи от ее квартиры. Иди тогда туда.

— Хорошо, босс.

Масси начал выполнять указания, а Генрих вернулся в ванную комнату, и долго мыл свою принцессу, бережно проводя губкой по ее телу. Анна уже дышала, но глаза ее были закрыты, и он, обернув ее в купальный халат, понес ее в свою комнату. Масси еще не ушел, домывая полы, но встретившись глазами, они только кивнули друг другу. Холлисток положил Анну на кровать, заботливо накрыл одеялом, а сам сел неподалеку на стул. Прошло немало времени, постепенно начало светать, и когда он сам начал постепенно засыпать, внезапно в предрассветной тишине раздался знакомый голос:

— Генрих!

Глава одиннадцатая

Холлисток даже вздрогнул от неожиданности. Анна полусидела на кровати и пристально смотрела на него:

— Сколько сейчас времени?

— Десять минут пятого, — он посмотрел на часы. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — она повела плечами. — А как должно быть?

— Так и должно, — Холлисток встал и сел рядом с ней.

— Ты получил все, что хотел?

— Да. Прости, иначе было нельзя.

— Я понимаю, не и извиняйся, — она откинула от себя одеяло и тоже села рядом с ним. — Я теперь вампир?

Генрих молча кивнул.

— И что нужно делать?

— Ничего, — Холлисток даже улыбнулся, — будем дальше жить.

Анна взяла его за руку:

— Мы с тобой так мало знакомы, хотя мне и кажется, что я знала тебя всю жизнь. Наша встреча была не наваждением, а скорее, каким-то волшебством. Скажи, а какую роль при себе ты теперь отводишь для меня?

— Ты моя муза, мой друг, мой помощник, но в первую очередь, ты моя женщина! А то, что ты говоришь о скоротечности знакомства, Анна, так это ничего не значит. Мы живем по иным законам, и течение времени для нас не означает простое чередование дней и лет. Оно может ускоряться или замедляться, и один день может нести в себе больше, чем целый год. У людей тоже так бывает, вот только нечасто им удается прожить этот единственный день так, чтобы он и стал определяющим на всю дальнейшую жизнь.

— Как красиво! — Анна уткнулась ему в плечо. — Женщины часто ждут таких слов всю жизнь, а получают только невнятное лепетание от сменяющихся в бесконечной чехарде мужчин. А те, которые уже вышли замуж, вынуждены жить только воспоминаниями о своем медовом месяце, а наяву слышать только «сделай, подай, должна».

— Ты моя умница! — Генрих нежно погладил ее по голове. — Замужество, как таковое, это удел простых людей. У нас нет такого обряда, все происходит на более высоком уровне, и в отличие от людей, вампиры, связывая себя отношениями, напоминающими супружеские, никогда больше не расстаются.

Анна счастливо вздохнула и прильнула к нему. Посидев так некоторое время в полной тишине, они слушали биение своих сердец, которое говорило каждому из них больше, чем любые слова, а когда наступил рассвет, оба легли в кровать, и счастливо проспали до десяти часов утра.

Генрих, хотя и сильно утомленный тремя бессонными ночами, проснулся первый. Анна лежала рядом, закинув на него руку и ногу и умилительно посапывала, но как только он пошевелился, открыла глаза.

— Доброе утро!

— Доброе утро! — улыбнулся Холлисток. — Мне пора вставать.

— А что такое? — Анна по-кошачьи потянулась.

— Сегодня вышло мое объявление, и с десяти утра будет запись на прием.

— А позвонят?

— Обязательно.

— Ты это чувствуешь?

— Нет, — Холлисток покачал головой, — знаю! Это не сложно. Когда ты занималась магией, ты могла видеть определенные вероятности событий, а теперь ты будешь знать все наверняка. Вампиры в разы чувствительнее людей. Мы, образно говоря, подключены к некоему источнику, дающему нам силу и знания. Конечно, и вампиры все не одинаковы, но я сделал тебя существом высокоорганизованным, а вдобавок, ты женщина, что тоже немало значит.

— Спасибо! — заулыбалась она. — Комплименты с самого утра, это здорово! А мне что сейчас делать, милый?

— Что хочешь. Я сейчас пойду наверх, мы с Масси посидим у телефона, а ты, для начала, просто посмотри на себя в зеркало. Кстати, ты в нем совсем скоро начнешь исчезать, так что в дальнейшем надо будет заказать специальные освинцованные зеркала.

Анна, так ничего на себя и не надев, быстренько вскочила, и через две секунды уже любовалась на себя, оглашая комнату восторженными вскриками.

— Ничего себе! Ты просто волшебник! Я даже забыла, что так можно выглядеть! Хоть сейчас на любую глянцевую обложку!

— Вот тут вынужден тебя огорчить, — Генрих встал сзади, взяв ее за плечи, — на фотографиях тебя теперь не будет видно.

— Вот черт! Ни на каких?

— Ну если только на инфракрасной, да и то, лишь силуэт! — засмеялся Холлисток. — Ладно, милая, любуйся, а мне надо идти.

Он поцеловал ее за ухом и пошел к двери.

— Нет уж! — Анна повернулась боком и одной рукой заложила длинные волосы наверх. — Я еще полюбуюсь! А то пока зеркало новое купим… кстати! — остановила она Генриха, когда тот уже взялся за дверную ручку.

— Что? — с улыбкой обернулся тот.

— Как долго я теперь буду так выглядеть?

— Всегда!

— Всегда-всегда? И не постарею?!

Он отрицательно покачал головой.

— Ура! Ну иди, иди, — Анна повернулась другим боком, — я могу так долго стоять и отвлекать тебя, прости!

Генрих засмеялся и вышел.

Масси уже проснулся и сидел, как всегда, перед телевизором, постоянно переключая каналы.

— Доброе утро, босс! — услышав шаги, он обернулся. — Как там ваша подопечная?

— Прекрасно! — Холлисток сел рядом. — А у тебя что?

— Был звонок. Я там все записал, но будут еще перезванивать, — Масси показал на рабочий стол. — Мужик, наверное, с секундомером стоял у телефона, дожидаясь десяти часов. Ох уж мне эти немцы!

— Быть пунктуальным лучше, чем не быть им, — ответил Холлисток.

Он подошел к столу и прочитал каракули своего помощника:

— Эрих Комбеккер. Консультация, запись.

— Я ему говорю, перезвоните попозже, если хотите поговорить с самим доктором, — сказал Масси, — а он — во сколько, да во сколько? А откуда я знаю!? Сказал, что через сорок пять минут, чтобы отвязаться. Сейчас перезвонит, можно не сомневаться.

— Сходи за газетами, — сказал Генрих, направляясь, тем временем, в свою комнату. — И купи еще большой букет цветов.

— Каких? — Масси с готовностью встал.

Холлисток, уже стоя на пороге своей комнаты, внезапно задумался.

— Пусть будут красные и белые розы, — наконец сказал он. — Только постарайся незаметно пронести их в дом.

— Ясно. Сделаю, босс.

— Иди.

Когда Масси ушел, Холлисток переоделся в домашний халат, умылся, и налив в чашку теплого чая, сел за стол. Не успел он сделать и двух глотков, как раздался телефонный звонок.

— Алло! — Генрих не спеша снял трубку.

— Доброе утро. Могу я услышать доктора Холлистока?

— Это я, здравствуйте.

— Здравствуйте! — мужчина на другом конце провода глубок, и как-то облегченно вздохнул. — Я хотел бы прийти к вам для консультации, но сначала мне нужно убедиться, что я приду по адресу.