Проклятая квартира - Георгий Вед Страница 10

Остаётся только этот странный старик, который всё время что-то юлит и не договаривает. Порой понять его сложнее, чем разгадать кроссворд. Не дед а какая-то ходячая интрига и загадка. Сначала нагружает проблемами с сыном, потом говорит, что ему ничего не надо. Мол, ты сам догадайся и всё сделай правильно, теперь ты крайний. Молодец, конечно же, дед, нечего сказать.

Вот только как теперь понять чего же на самом деле означает весь этот сон, и что это за зверь такой был в нём? Может он тоже попал в беду и ему требуется помощь. Милый пёс, чего тут душой кривить. Зашёл в душу не вынешь теперь долго.

Ещё немного поколебавшись и поразмышляв, Димка отправился обратно, искать старика, пока ещё совсем не стемнело. Вряд ли этот дед будет ночевать в разрушенной квартире. Надо было хоть адрес спросить, где его избушка находится. Таких домиков здесь вокруг всегда было пруд пруди. Искать можно долго, да и как узнать, что это именно его избушка? А поговорить то с этим дедом стоило и о многом.

На улице смеркалось, а в доме и вовсе уже был полумрак, но Димку это вовсе не смущало. Его зрение становилось всё более приспособленным для видения в темноте. Вот и диван который он совсем недавно разнёс в клочья. Подумать только откуда такая сила взялась?

Спустившись по лестнице на первый этаж, Димка прислушался, всё было тихо, даже ветер к вечеру стих и перестал стонать в разбитых проёмах дома. Немного пахло табачным дымом, хотя, скорее всего им здесь давно уже пропитались все стены, судя по количеству затушенных окурков на полу в комнате деда.

Димка вошёл в комнату через двери и пригляделся. Старик лежал на полу, возле окна скорчившись и без движений. Липкий холодок пробежал по Димкиной спине. Нет не от страха, а от обиды по поводу того, что он опоздал. То, что старик мёртв Димка знал и так по ощущениям, и ему не нужно было подходить ближе и щупать пульс.

Умер он своей смертью. Его просто доконали многочисленные болезни и не малая доза облучения, полученная им когда-то во время ликвидации аварии. Хотя, вполне возможно, что он и потом не раз ходил там, где радиационный фон был высоким. И старик знал об этом и всё же продолжал рисковать. Но зачем?

Когда-то Димка работал на атомной станции, правда, только как слесарь и высокого допуска в святые святых не имел. О чём впрочем, никогда и не жалел. К чему такая большая ответственность? А вот мужики и тогда много чего интересного рассказывали про станцию.

Некоторые даже на полном серьёзе утверждали о том, что лично сталкивались в подвалах атомной станции с полтергейстом. Правда им никто не верил, как впрочем, и сам Димка тоже. Мало ли чего может померещиться со страху в темноте? Не всему же надо верить. Правда, сейчас мнение на этот счёт у Димки кардинально изменилось. Видимо жизнь всегда всё расставляет по своим местам.

Помочь деду он уже ничем не мог, как впрочем и наоборот. Возможно, кто-то вскоре хватится старика и найдёт его здесь, раз уж он тут проводил столько времени в течение многих лет.

Только сейчас Димка обратил внимание на то, что старик сжимал в руке связку ключей. Возможно они были от его избушки, либо от чего-то ещё. Кто знает, какие ответы можно найти там, под замками? Что-то всегда лучше, чем ничего. Димка наклонился и, разжав окоченевшую руку старика забрал связку ключей.

Пихнув находку в карман, Димка постоял ещё немного, озираясь по сторонам, после чего вышел на улицу через стену и направился в сторону атомной станции. Четыре километра не крюк. Всё-таки стоило разобраться самому с тем, что здесь когда-то произошло. Увидеть всё своими глазами и перестать уже заниматься домыслами.

Когда-то знакомые до мелочей дороги и тропинки теперь было сложно узнать. Асфальт был виден лишь местами, а очертания дорог и тротуаров были не ясными. За все эти годы природа очень постаралась забрать всё своё обратно насколько смогла. Бордюрные камни полностью покрылись слоем земли и перепревших листьев, а некоторые деревья и кустарники и вовсе проросли сквозь асфальт посреди дороги.

Димка ориентировался больше по направлению движения и выделяющимся на общем фоне узнаваемым высоткам. В это время суток, желающих поискать острых ощущений людей, не было. Да и сам Димка в последнее время как-то перестал бояться случайных встреч на улице. Получалось так, что это его должны теперь все обходить стороной и бояться встретиться с ним лицом к лицу лично. И особенно в тёмное время суток.

На выходе из города теперь стояло что-то вроде КПП со шлагбаумом, который перегораживал проезжую часть. Как оказалось, весь город давно уже как был обнесён колючей проволокой. Забор был не высоким, но проволока была натянута довольно часто, и пробраться сквозь неё не получилось бы у обычного человека. Тот, кто строил этот забор, понимал в своей работе толк. Без подручных средств преодолеть это забор было бы сложно.

Рядом со шлагбаумом стоял небольшой вагончик сторожа, обитый листами ржавого железа. Один из прожекторов, что располагался на крыше вагончика, был включен и освещал шлагбаум. Рядом с пустым импровизированным гаражом возвышалась смотровая вышка, сделанная из вертикальной трубы с приваренной к ней лестницей от башенного крана.

Сторож, мужчина с усами средних лет сидел в вагончике и заваривал себе чай, поглядывая одним глазом в небольшой телевизор. В окно вагончика было хорошо видно, что сторож собирался перекусить на сон грядущий. Перед ним на столе стояли банки со съестным, и лежал нарезанный ломтями хлеб.

В направлении из города послышался звук приближающегося автомобиля. Остановившись перед шлагбаумом, он посигналил в ожидании реакции сторожа. Димка тем временем, не желая мозолить глаза, зашёл в пустой гараж, что вплотную примыкал к вагончику сторожа.

Таких машин Димка в своей жизни раньше не видел: большая по меркам легкового автомобиля, красивая, отливающая блеском покраски и скорее всего заграничная, судя по названию.

В машине сидели четверо мускулистых парней и на туристов они точно похожи не были. Тот, что сидел рядом с водителем, судя по всему был у них за старшего. Он по-хозяйски оглядел всё вокруг и прикрикнул на выбежавшего из вагончика сторожа:

— Шевелись, давай! За что тебе только деньги плачу!

— Одну