Анастасия Монастырская - Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли) Страница 12

− А секс?

− Секс есть секс. Вот смотри, беру твою руку, пальчики неторопливо массирую, запястья касаюсь. Что чувствуешь?

− Приятное тепло.

− А так?

− Возбуждение.

− Продолжаем.

Продолжаем!

Горячий румянец волной прошелся по ее лицу. Подушечками пальцев я погладила нежную кожу − призывно, надавливая на чувствительные точки. О, есть! Процесс пошел. Всему вас учили.

Да, видно, мало. Вон как растерялась, когда ситуация внезапно вышла из-под контроля. Да, вы особые люди, но люди же! И ничто человеческое вам не чуждо. Просто проявляется оно в особой — извращенной — форме.

Нравится?

Она попыталась отстраниться. Не тут-то было! Я цепко держала изящную лапку с ухоженными коготками. Всей птичке пропасть…

В глаза смотри, сука!

Есть! За сотую долю мне удалось проскользнуть в едва заметную щелку ее сути. И как только углядела!

Инга дернулась, закрываясь, огораживаясь. Но опоздала.

Влажный пружинистый мох. Впереди — затейливая паутина, сплетенье имен, судеб и событий. Я крепко уцепилась за тонкие нити, не боясь их порвать. Они прочнее стали. Можно и порезаться. Осторожно — шажок за шажочком — в кромешной темноте, навстречу тусклому свечению.

В уголке рта стало солоно и горячо. Где-то там, по ту сторону душ¸ слизнула струйку крови. Инга что есть сил извивалась, стараясь освободиться от насильственного вторжения.

Жухлый свет. Я окунулась в мрачный и ядовитый поток. Фу!..

Снова вечность, сквозь которую пронеслась вся ее жизнь, такая жалкая и страшная. Как на доске почета: этапы большого пути, при ближайшем рассмотрении, мизерные.

Вынырнула, отплевываясь. Еще раз фу!

— Теперь можно и выпить. За вас, Инга. Ведь вас действительно так зовут? Немецкие предки по отцовской линии.

Характер холодный, нордический.

Она залпом выпила коньяк и провела ладонью по вспотевшему лбу.

— Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах. Теперь я понимаю, почему. Послушайте, это же больно!

— Что именно? — осведомилась я. На смену страху пришла холодная ярость. Со мной редко случается. Но когда накатывает, лучше отойти в сторонку и не мешать — пойду по трупам.

− Так от чего вам больно? — повторила я.

— То, что вы делаете!

— До сих пор никто не жаловался, — унимая дрожь ненависти, я сделала сырно-рыбный конвертик. С утра и впрямь ни крошки во рту. − Не надо сопротивляться, Инга, и тогда все будет хорошо. Насилие всегда рождает боль. Но вы сами его спровоцировали.

Инга помолчала. Потом:

− Мы вас недооценили, Кассандра. Признаю. Видимо, в психологический портрет вкралась ошибка. Мне бы следовало догадаться еще утром. Стереотипы — сильная вещь. Черт, как голова болит! Вы у меня в мозгах случайно не перфоратором поработали?

− Случайно — нет. Потерпите, скоро станет легче. Фантомная боль. Выпейте коньячку, алкоголь снимает напряжение.

− Издеваетесь. Это хорошо, что издеваетесь. Значит, уже не боитесь.

− Опять ошиблись. Боюсь.

− Страх у вас какой-то неправильный. И вы равнодушны к алкоголю. Нет, не так. У вас нет тяги выпить.

− А вы полагали, что я законченная алкоголичка. Догадываюсь, какой мой психологический портрет вам составили. Ваша ошибка, Инга, что вы не допускаете — человек может измениться.

− Почему же? Попав в иную среду, он изменится. Огурец в соленой воде, хочет он того или нет, станет соленым. Но вы-то среду обитания не меняли. Вас по-прежнему окружают те же люди.

− То есть человеческую волю, желание измениться вы не признаете?

− В редких исключениях. Чтобы измениться, нужно работать над собой. Каждый день. Исследовать свою личность под микроскопом, не жалеть, не сочувствовать. А на это способны единицы. Чтобы изменить жизнь, для начала неплохо бы понять свою проблему.

− Давайте оставим тему. Каждый — при своем мнении.

Скажите, а как это, когда я проникаю в будущее?

— Словно сверло в голове, — она криво улыбнулась. − Чувствую, что вы там, но поделать ничего не могу.

А вот это в моей практике, пожалуй, впервые. Ну да что тут удивительного? Насилие рождает боль. Почувствовав сопротивление, я всегда отступала. Если человек не хочет, я не вправе вмешиваться в его судьбу. А сегодня пошла напролом, через чужое «не хочу», разрушая поставленные преграды. Наверное, ей действительно было больно. Но и мне не легче. Хорошо хоть, что руки перестали трястись. Взмокла как мышь. Во рту — словно наждаком прошлись. Глаза болят. Опять сосуды лопнули.

Инге тоже несладко. Под глазами чернильные тени. Или игра света?

Ну, и каков результат? Да никакого! Сидим друг напротив друга, высунув языки от испуга и напряжения. В гляделки играем. Кто кого. Покамест, похоже, что я ее. Да, теряет дамочка контроль над ситуацией, теряет.

Узнавая тайну, ты сам становишься ее частью…

Черт бы побрал и меня, и собеседницу с ее опасными тайнами, которые впитал мой разум. В голове − губка, разбухшая от чужой боли, неприятностей и растерянности. Теперь я знала, чего и кого боялась Инга, но не представляла, что со всем этим делать.

— И что вы во мне такого особенного разглядели, Кассандра?

— Прекрасный сыр. И рыбка отличная. Не возражаете, я еще салатиком закушу?

— Кассандра!

— Простите?

Я ее раздражала. Сознательно. И она повелась на раздражение. В ней боролись недоверчивость и страх. Страх, к моему удовольствию, побеждал. Видимо, не все дается дрессировкой. Что-то от них ускользнуло. И система дала сбой.

Система всегда дает сбой. Винтик-то оказался бракованный. Пусть и красивый.

— Так что вы во мне разглядели? — спросила она в третий раз.

Снова ошибка. Лишние вопросы — преимущество для противника. Есть ситуации, когда надо остановиться и переждать. А еще лучше — промолчать.

— Что я разглядела в вашем будущем? Значит, верите в мои способности!

− Не валяйте дурака!

− Верите. Забавно. Ведь вы считали меня шарлатанкой. Но как только речь зашла о вас, изменили мнение. Вам так хочется знать свое будущее?

− Каждому хочется.

− При условии, что оно будет счастливым. А если нет?

− Тогда вас называют шарлатанкой.

− Верно! Вы, наверное, думаете, что ваша судьба — исключение. И она резко отличается от судеб других людей. Ирония в том… М-м, какой замечательный коньяк! Ирония, Инга, в том, что все мы живем по одному и тому же стандартному шаблону. Ваш шаблон тоже стандартный. Детство. Отрочество. Юность. Интересно, как вы к ним попали? Случайно?

В ответ — улыбка-воспоминание.

− Если случай — это закономерность, то тогда перемены в вашей судьбе были закономерными. Или случайными. Как угодно. При всей парадоксальности смысл не меняется. Вам хочется, чтобы вас любили. Сами любить вы не способны. Принимаете любовь за слабость, как и чувство привязанности. Для вашей работы — большой плюс. Для окружающих − минус. Вам боятся доверять. И на то есть причины.

Что я еще увидела?

— Неуверенность. Боль. Необходимость принять некое очень трудное решение. Время поджимает, но вы пребываете в растерянности (весьма нехарактерной для вас). Как поступить? И тянете с ответом. Не потому, что вам страшно, а потому, что вы знаете — от этого конкретного решения зависит вся дальнейшая жизнь. Не так ли? Сказать, о чем идет речь? Или не станем упоминать всуе из опасения, что нас слушают. Нас ведь слушают?

Она хорошо держала удар:

— И это ваше пророчество? — презрительная гримаска. — За это я должна заплатить деньги? От визита к психотерапевту больше толку. Трудное решение, непростые времена? У кого их не бывает! Вы могли понять мое состояние по невербальным жестам. Для этого не нужно обладать мифическим даром предсказательницы. Будете удивлены, Кассандра, но моя нынешняя жизнь на удивление упорядочена, в ней нет никаких спонтанных событий или решений. Терпеть не могу импровизации, исключаю все, что может к ним провести. Мое прошлое — пусть и не очень счастливое, зато оно мне дало невероятные возможности для карьерного роста. Мне очень повезло. Что же касается настоящего — оно гармонично.

— Я говорю о будущем. — Я смотрела на живот Инги. — Прошлое для меня обычно закрыто. Редко вижу его, только если очень захочу. Прошлое — как черно-белый телевизор, в нем только один — официальный − канал, но всегда помехи.

— А будущее, значит, в цветных картинках? Голливуд в мозгах?

— Голливуд? Можно и так сказать. Предсказатели видят будущее по-разному. Кто-то умеет разгадывать символические образы, возникающие во снах. Кто-то слушает кристаллы… Я вижу будущее в виде движущихся картинок. Но это не фильм, как вы думаете, а скорее целлулоидная заготовка. Что вижу — о том говорю. И жанры разные.

− Без кассовых сборов?