Софья Ролдугина - Кофейная горечь Страница 12

Эллис против не был. Но он все равно нашел повод для ворчания.

— И зачем вы потащили с собою мисс Тайлер, скажите на милость? Я, может, хотел поговорить с вами наедине, Виржиния!

— Так говорите, — пожала я плечами. Эвани ехала на заметном отдалении от нас и, судя по наклону белой шляпки с широкими полями, была увлечена пейзажами, а не своими спутниками. — Что вам мешает?

— Свидетели!

— Полно, Эллис, Эвани едет слишком далеко, чтобы слышать наш разговор. И ей нужно было прогуляться — она не выходила с тех пор, как увидела мертвую Бесси Доусон. Прогулки с мистером Оуэном по саду не считаются, — я поколебалась, но все же добавила, понизив голос: — Мэдди сообщила мне, что Эвани спит очень беспокойно. Кошмары.

— Ах, вот как? — Эллис оглянулся на мисс Тайлер, привстав в стременах, и наконец смягчился: — Хорошо. Но как мне тогда расспрашивать этого Шилдса о ритуальных убийствах?

— Никак. Невежливо поднимать такие темы во время первой встречи.

— Все-то у вас просто, — вздохнул тоскливо детектив. — А я ведь не как гость еду, а по службе… Ладно, оставим это пока. Что вы думаете о мисс О'Бёрн?

— Миссис, — поправила его я, припомнив, что было написано на конверте. — Ничего не думаю. Она, кажется, вдова. Живет в особняке Флор, который пустовало много лет. Приглашала меня к себе.

— Интересно, — Эллис потер подбородок. Сейчас, в ярком свете, можно было легко различить на нем легкую щетину — похоже, детектив не успевал совершать все необходимые процедуры по утрам, когда увлекался делом. «У Лайзо лицо всегда было идеально гладким», — подумала я ни с того, ни с сего и сама на себя рассердилась. А Эллис, словно в насмешку, продолжил: — Надо будет и мне ее навестить, и лучше вместе с Лайзо. Он в ведьмах разбирается куда лучше меня — Зельда научила.

Теперь в памяти всплыл пресловутый приворот, и мысли о Лайзо стали неприятными.

— Навестим. Надо только определиться с днем. Эллис… — я помедлила с вопросом, настолько очевидно глупым, что озвучивать его было стыдно, но все же продолжила: — Как вы думаете, убийцу получится найти?

— Сказать откровенно? — Эллис вскинул на меня совершенно честные глаза. — Не знаю. Пока слишком мало информации и слишком много версий. Во-первых, нужно сначала поднять в архиве статистику по исчезновениям людей. Во-вторых, опросить местных жителей и заглянуть в табор гипси — туда, кстати, я уже отправил с утра Лайзо. В-третьих, объехать всех ваших соседей. И уже потом что-то решать. Возможно, я наткнусь на верную ниточку. Что же до наметок… Присматриваю за местным доктором — чудно, что взрослый человек так боится крови, уж не притворяется ли он, чтобы отвести подозрения? Еще подозрительно выглядит эта самая вдова, Урсула, и мистер Оуэн — мотива у него нет, но была возможность. Впрочем, если выяснится, что люди пропадают уже некоторое время, то часть из недавно переехавших подозреваемых можно будет отсеять. А, вот еще, — оживился он. — Поговорю с сэром Шилдсом. Вдруг описание травм Бесси Доусон совпадет с какими-нибудь ритуальными жертвоприношениями? Это сильно облегчило бы мне работу. Все ритуалы крепко привязаны к совершенно определенным местам и имеют четко выдержанный период. Если жертв режут исключительно по полнолуниям во славу какого-нибудь кровожадного божества и непременно на берегу реки — это, согласитесь, неплохой ориентир для следствия.

— Да, верно…

Я запрокинула было лицо, подставляя его ласковому солнцу, но быстро опомнилась и надвинула шляпку — веснушки мне были ни к чему.

Лошади мерно вышагивали по тропе, позвякивая сбруей, Эллис говорил, не умолкая, и странным образом его голос действовал умиротворяющее. Меня постепенно начинало клонить в сон.

— Еще можно пойти по пути вещественных доказательств. К сожалению, каких-либо вещей, принадлежавших преступнику, мы не нашли, да и свидетелей того, как пропала Бесси, нет. Представьте, даже время, когда она предположительно исчезла, различается на несколько часов у свидетелей! А это значит, что период для алиби у подозреваемых растягивается… Слишком, слишком много перспективных версий, а времени мало! — с досадой повторил Эллис, и я очнулась от полудремы.

— Но ведь вскоре какие-то сведения вы получите? — мне стало немного жаль его почему-то и захотелось утешить. Пусть и таким вот глупым способом — на словах.

— Да, — с охотой откликнулся Эллис. — Лайзо, как я говорил, уже сегодня отправится в табор, а Брэдфорд — в деревню, якобы проконсультироваться у доктора Максвелла. Предлог глупый, но Нэйт умеет строить мостики взаимопонимания между людьми едва ли не лучше, чем священник… Кстати, о священниках. Надо бы уговорить Марка нарушить тайну исповеди.

— Думаете, что преступник мог покаяться в церкви? — не сдержала я изумленного возгласа. Сонливость от удивления слетела с меня окончательно.

— Всякое бывает, — пожал плечами Эллис и приложил козырьком ладонь к глазам. — Виржиния, а это не то ли поместье, о котором вы говорили?

Я пригляделась к башенкам с синей черепицей, различила над лесом силуэт полуразвалившейся мельницы…

— Да, думаю, это «Глубокие Воды», Шилдс живет здесь. Надо же, а я в детстве и не знала, что оно принадлежит ученому, — созналась я. — Думала, что там обитает какой-нибудь злой колдун. Потому и покосились башенки, потому и разрослись сорные травы у порога…

— А там просто не жил в то время никто. Это дом покойных родителей жены Шилдса, — заметил вскользь детектив и весело сощурился. — Ну что же, время заглянуть в гости!

«Глубокие Воды» мало походили на обычное поместье. Говорят, что чудной особняк, главную достопримечательность этого места, построил двести с лишним лет назад какой-то эксцентричный виконт для дочери, поклонницы романтических сказок. Вместо приземистого строгого дома, столь типичного для наших мест, на лугу возвели подобие дворца в миниатюре, изящного и воздушного. Вокруг него вскоре обернулся зеленовато-коричневой лентой ров, вода в котором была вечно подернута ряской, потом — выросла стена из белого камня. В саду виконт велел посадить розы и белые нарциссы, и не было ничего прекраснее на многие-многие мили вокруг.

Так говорят.

Но время шло. Род виконта угас, и поместье перешло кому-то из дальних родичей. Белый камень стен искрошился и потемнел. Где-то стенки рва обваливались, а где-то ручьи размывали их десятилетиями, превращая ров в чреду оврагов. Две башенки из семи рухнули, и их разобрали. Сад постепенно пришел в запустение; розы частью погибли, частью одичали и выродились, а если на них цветы и распускались, то исключительно мелкие и невзрачные, но с запахом густым и дурманным. И только упрямые стрелки нарциссов все так же вспарывали дерн по весне.

Во времена моего детства поместье стояло заброшенным. Ночью, когда луна заливала его белым, как молоко, светом, оно казалось пристанищем духов и мертвецов. Днем жутковатое ощущение несколько сглаживалось, но все равно среди прислуги ходили слухи один другого нелепее. Что бродит вдоль полуразрушенной стены призрак девочки в голубом платье — дочери того самого виконта, и считает камни; что в полночь во рве вновь появляется вода, прозрачная, как слеза ребенка, и видно становится, как дно сплошь выложено человеческими костями; что от каждой башенки ведет свой подземный ход, к семи деревням в округе; что тот несчастливец, который польстится дешевизной и купит проклятое поместье, не доживет до тридцати…

Глупости, разумеется. Но тогда, в детстве, все это казалось по-настоящему страшным.

— Счастливые воспоминания?

— Что? — голос Эллиса застал меня врасплох.

— Вы улыбаетесь, — объяснил детектив совершенно серьезно и запрокинул к небу лицо, прикрывая глаза. Длинные, как у мальчишки, ресницы вызолачивало солнце. А я внезапно осознала, что уже некоторое время стоит невероятная тишина — ни пения птиц, ни даже стрекота цикад. Лишь вдали слышался перестук копыт и — изредка — лошадиное фырканье. — Люди улыбаются, когда думают о чем-то хорошем… Виржиния, у вас было счастливое детство?

— Детство? — я растерялась. Пауза затягивалась. Я пустила свою лошадь тихим шагом, чтобы хоть как-то заполнить пустоту. — Раньше я сказала бы, что нет. Но теперь понимаю, что, пожалуй, была счастлива. Ведь тогда все были живы. А почему вы спрашиваете, Эллис?

Он перебросил поводья в одну руку и осторожно провел пальцами по лошадиной шее.

— Не знаю. Просто так. Забудьте, Виржиния.

Перед поворотом пришлось попридержать лошадей, чтобы Эвани могла нас догнать. Затем Эллис в последний раз попросил нас «не мешать расследованию и вести себя как обычно». Я отмахнулась — «Обычный светский визит, не стоит так волноваться». И оказалась неправа.

Первая неожиданность поджидала аккурат у самых ворот.

— Вы к кому?

— Добрый день! — вылетело у меня по привычке, но больше я ни слова не смогла выдавить из себя, ошарашенная видом привратника.