ПАРАЛЛАКС 606. Том I - Ganymede Eossky Страница 12

Услыхав последнее слово, Мариус осклабился: по бронзовому лицу расползлась довольная ухмылка. Да, он бы сейчас не отказался зажать какую-нибудь красотулю в крепких объятиях и оприходовать её так, как свет не видывал. Пять лет прошло с того момента, когда он пускал в ход шпагу в последний раз. Перед глазами начали проплывать образы прелестных женских личиков. И не только личиков.

Давид перевернулся на живот.

- Вот тут ты, кстати, не прав, - сказал он.

В полупьяном взгляде Коджо заблестела неслабая заинтересованность:

- С этого места соизвольте поподробнее.

- Слухи слухами, но когда я мотал срок в юго-восточном секторе, то краем уха слышал, что на трёшке чалятся несколько крошек. Лично мне всегда было интересно, за что их туда упекли.

- Представляю я этих «нескольких крошек»... - Коджо нахмурился; лицо его сморщилось, словно засохший баклажан, а белоснежные зубы стали выпирать вперед, как у верблюда. - Там, наверное, такие девчонки. Клуб чёрных вдов. Или вон, как самки богомолов: сначала с самцом того, а потом возьмёт да и откусит ему...

- Типун тебе на язык! – Мариус аж передёрнулся. - Ты в своем репертуаре, одни извращения на уме.

Коджо продолжал рассуждения, пропустив упрёк мимо ушей:

- Интересно, каково им там? Среди этих отбитых свиней, неспособных оценить всю прелесть дамской красоты?.. Э-э-эх... – он тяжело вздохнул. - Привели бы парочку малых ко мне, я бы дал им сыграть на своей диджериду... А с другой стороны, почему мы так уверены, что они нуждаются в сексе? Вполне вероятно, в их милых сбрендивших головушках хватает тараканов и без потребности в сношении.

- Не ссы, им понравится. Инстинкты ведь первичнее рассудка. Как считаешь, красивые они хоть?

- Полагаю, лучше среднего... – Коджо принялся нежно ощупывать воздух. – Груди троечки, как раз чтобы в ладонях помещались. Нежная кожа, осиная талия. Две тёплые булочки в обтягивающем синем комбинезончике. Уверен, дамочкам снизу понравится снизу.

- Контролируй гормоны, булочник, - предостерёг Мариус.

Мужчины расхохотались, а камера наполнилась очередной порцией дурманящего разум смога.

Давида клонило в сон. Покемарить после завтрака казалось заманчивой идеей. Мысли о планах после выхода на свободу и о девушках уровнем ниже постепенно растворялись в пелене разума. Размытые образы таяли перед глазами кадрами засвеченной плёнки. Перевернув подушку холодной стороной вверх, Давид начал посапывать, всё больше погружаясь в сладостные объятия Морфея, а Коджо вернулся к прохождению «Адского Разрушителя-4».

Камеру тряхануло, словно кто-то изо всех сил лягнул её в стену. С потолка посыпалась побелка; тусклая лампа накаливания заискрила. Домашняя атмосфера испарилась, сменившись беспокойством - заключённые тут же принялись шуметь и перекрикивать друг друга.

- Это ещё что за чертовщина?! – откинув геймбой на подушку, Коджо метнулся к решётке. - Землетрясение?.. В долбанной пустыне?

Подковыляв к раковине, Давид обдал лицо ледяной водой; он до последнего полагал, что происходящее - либо дурной сон, либо бэд-трип от гостинца Тони. Не отошедший от полудрёмы разум немного прояснился. Вечно после травы голова гудит. Особенно той, что приторговывают на глубине - обильно приправленной реагентами и прочей гадостью, от которой мозги шалить начинают.

- Вряд ли... - встав рядом с соседом, Давид выглянул в коридор: блоком медленно, но верно овладевал переполох. - В Туркмении сейсмическая активность почти на нуле.

- Тогда какого хрена здесь происходит?

Толчки повторились, на этот раз с новой силой. Натужно заскрежетал металл. Закреплённая на потолке блока газовая труба треснула. Искра, хлопок - из щели брызнул столб огня, точно древний дракон дыхнул пламенем. Мариус судорожно поёжился – в памяти начали всплывать образы двадцатилетней давности. Взрывы, вспышки, свист снарядов, крики сослуживцев. Возгласы узников заглушил едкий писк. Давид нахмурился: аритмичный шум напоминал радиопомехи. «Звуковое оружие?» Светильники заморгали подобно стробоскопам. Задрожали плафоны, задребезжали мостки. Писк прервался щелчком, и в блоке пропало освещение. Все камеры до единой, в том числе и коридор... всё погрузились в кроваво-жгучий полумрак.

- Ого! – выпалил Давид, машинально доставая зажигалку; тесную цементную коробку осветил оранжевый огонёк. За ржавыми прутьями решётки были видны лишь несколько метров бетонного пола и пышущий жаром обломок трубы. – Походу, электричество накрылось.

- Да неужели? – попытался придать словам оттенок шутки Коджо; по его блестящему от пота шоколадному лицу бегали блики. - Мой зад настойчиво сигналит о том, что происходит что-то неладное.

- Не только твой.

- Может, Четвёртая мировая началась?

- Ляпнешь тоже. Как насчет побега с третьего уровня? – предположил Мариус, вытягивая руку с зажигалкой как можно дальше и вспоминая застольную беседу.

- С такими звуками? И тряской?

- Ну мало ли, вдруг психи на склад со взрывчаткой напоролись и устроили фейерверк.

- А как насчёт метеорита? - спросил Коджо. - Или Россия водородные бомбы где-нибудь по соседству испытывает?

- После той недельки в сорок четвёртом все испытания запретили, так что вряд ли.

- Так, может, снова та неделька наступила? - всё не успокаивался сосед.

- Хрен его знает.

Мариус даже при наисильнейшем желании не смог бы определить, какое настроение в данный момент преобладает среди обитателей его сектора. Сейчас он почему-то решил полагаться на других: стадный инстинкт в паничных массовках - штука крайне рисковая, но местный контингент в большинстве своём ребята опытные. С одной стороны, многим было не по себе, ведь подобное здесь наверняка происходило впервые. Одни заключённые перешёптывались, другие улюлюкали и пытались докричаться до надзирателей. С другой стороны, скорее всего именно безрассудное мальчишеское любопытство двигало теми, кто, прислонив лица к прутьям, вглядывались в потёмки в попытке выяснить, что за движуха здесь наклёвывается. В камерах напротив заморгали бледные огоньки спичек и зажигалок. Рвущееся из трубы пламя всё росло и росло - коридор посветлел, открыв взору мостки над головой. В секторе воцарилась таинственная атмосфера ночных скаутских походов, наполненная огненным теплом. Постепенно нарастающий гомон прервался громким женским голосом; тот звучал ровно и спокойно, как прогноз погоды на радио:

- Заключённые второго уровня, объявлена чрезвычайная ситуация. Отойдите от решёток и сохраняйте порядок. Начинается эвакуация в защитный сектор. Держитесь красной линии, изображённой на полу. Внимание: это не учебная тревога. Попытка бегства будет караться расстрелом. Повторяю: это не учения. Держитесь красной линии...

Громкий лязг заставил вздрогнуть. Решётки начали отодвигаться, точно падающие костяшки домино, одна за другой. Загремели железные мостки, зашлёпали подошвы - узники с восторженными криками принялись выскакивать из камер и бежать к открывшимся