Фриза - Без памяти Страница 15

Деревянный карниз с треском упал на пол.

— Уходи, пока сам не пострадал.

Сосед даже плечом не повёл. Вокруг них все рушилось и горело, а он стоял как вкопанный.

— Идиот, кусок придурка, а ну пошёл вон отсюда! — Ханна выстрелила, пуля просвистела у парня над ухом. — Убирайся, сейчас же!

Он продолжать стоять там, пока со всех сторон раздавались звуки хлопков. Непрошенные слезы катились по щекам, пока что-то лопалось в спальне. Повалилась очередная порция дыма и Ханна снова осела на пол, прикрывая голову. Вот и всё. Три года и семь месяцев.

Горячее тепло пронеслось по спине. Смотря на тело брата, которое успело превратится в пепел, Ханна заваливалась на бок. Даже в таком виде он не переставал быть прекрасным. Запах гари едва мог перебить аромат зверя, отчего-то с самого начала казавшийся ей знакомым. Она не сожалела ни о чем. Все было правильно. Именно этого она и заслуживала, это было ей необходимо. Избавление, покой.

Второе сознание тревожно носилось где-то в глубине, слишком обессиленное, чтобы ответить. Кровь монстра паниковала, пыталась спастись, но они были совершенно обезвожены. Один раз она избежала смерти, цепляясь за чужой разум, а теперь и его силы иссякли.

Перед глазами появилась ровная поверхность старого стола и стопка бумаг. За окном буйствовал ливень, барабаня по стёклам, прикрытым новыми жалюзями. Гром разносился так близко, будто нарочно пытаясь испугать в самые неподходящие моменты — когда хозяин поместья расписывался на бумагах. Мобильный телефон, средство связи этого времени, больше похожее на плоскую коробочку чёрного цвета, проинформировало об конце рабочего вечера. Белый карлик слегка нетерпеливо спустился по винтовой лестнице и прошёл в другое помещение, где, развернувшись в пол-оборота, упал на мягкое кресло. За стенами его владений уже парковались. Послышался хлопок, затем скрипнула входная дверь и проем, ведущий в залу, озарил свет с улицы. Белый карлик никак не мог унять дрожь в руках и волнение в собственной голове.

Пусто и темно. Отсутствие ног или рук больше не пугало, так же как и большая дыра в сердце. Ханна стояла по колено в воде, чуть сгорбившись. Пыталась что-то увидеть, но не могла. Слух тоже не помогал — в этом месте он был лишним. Стояла мёртвая, абсолютная тишина. Выглядел ли так Рай или Ад? Что она должна делать теперь, оказавшись здесь? Была ли это её душа, блуждающая в этом новом мире или какой-то сгусток энергии, ведь она не испаряется бесследно? Жар коснулся её ноги и щёк. Боль была едва ощутимой, колкой. Ханна не знала ответа на свои вопросы, да и не хотела думать над ними. Её разум купался в скорби по брату.

Картинка исказилась.

Глава 5. Пробуждение

«Память является активным компонентом адаптации. Несмотря на многообразные проявления её в нервной деятельности, генетическом аппарате, иммунной и других системах, имеются основания рассматривать память как общее и необходимое свойство жизни».

— Fratello, sta aprendo gli occhi…

— Si, lo vedo.

— Sta tentando di svegliarsi. Forse ci ruscirЮ.

Тело стремительно приняло сидячее положение. Перед глазами размазанная картинка с передвигающимися тенями сменялась яркими вспышками. Артерии пульсировали, гудела голова, а давление на лоб, заставило снова опуститься на подушки. Закрытое помещение, каким-то участком мозга, поняла она. Полумрак, гниль и узкий прострел света в пяти метрах влево.

— Padrona…

На лицо что-то капало. Шершавая кожа царапнула губы, когда она попыталась вытереть их рукой. Внутри будто что-то слиплось, вокруг стояла отвратная вонь. Нет внутренностей. Нет горла. Некуда есть.

— Padrona?

Она попыталась связать пару слов, но язык отказывался слушаться. Темные фигуры взяли её в плотное кольцо, один сдернул простыню и схватил её ноги.

— Держи сбоку.

— Голову не трогай.

— Там замотано…

— Вот сюда бери.

Время перестало существовать. Голоса то появлялись, то пропадали, темнота сменялась слабым светом. Неизвестные что-то делали с этим пустым телом, породившим в себе безразличие к физическим истязаниям. Мысли стали слишком компактными и примитивными, чтобы обдумать план действий, у причин не было следствий. Её сбросили на пол, по крайне мере, так ей показалось. Сбоку обрушилась струя холодной воды, поливали прямо из шланга, а напор был таким сильным, что толкал назад. У нормального человека остались бы синяки, но не у этого обездвиженного мокрого тела.

Пару раз ударили по щекам. Одна пара рук схватила за плечи, другая принялась обмывать какой-то губкой. Вода поступала в горло, скручивало кишки.

Снова кровать. Они постелили чистые простыни и проветрили воздух — пахло освежителем. Клыки вонзались, казалось бы, в случайные участки тела. Горели плечи и ноги. Ханна представляла мысленную карту с разноцветными зернами вокруг собственной орбиты, пока один из спутников брал кровь из вены на локте, а двое других въелись в бедренные артерии. Они прилипли к ней, будто паразиты, заслоняя своим светом и массой, разрастаясь и прочнея в её атмосфере.

Машина просигналила во второй раз, прямо позади неё. Ханна поежилась, с трудом отцепляя невидимые пальцы от несуществующих колен. Звук повторился снова, в совершенной темноте посреди чёрного озера, в которое превратился вязкий кисель. Сзади, на крохотном импровизированном островке из белого песка стоял он. Высокая фигура с выправленной осанкой, протягивающая свою длинную конечность с крупной ухоженной ладонью. Линии на этих руках были глубоки и болезненны, как порезы. Кровоточили сильно, тяжелыми каплями падая на гладкую поверхность озера. Ханна сделала шаг вперёд, затем второй, пытаясь настигнуть этот светлый ориентир посреди океана темноты, но он стремительно превращался в бесформенный силуэт, по мере того как она приближалась. Затем вовсе, опал костями на пепел под собой.

Ханна потёрла глаза, садясь на кровати. Ветер, казавшейся исходившим от окна был результатом работающего вентилятора, запах мокрого камня принадлежал пропотевшему матрацу, а гул голосов брал начало за деревянной дверью, скорее всего, в коробке телевизора. Слабый свет от горящей свечи на тумбочке небольшой коморки, давал возможность разглядеть сидящего на простынях кареглазого шатена. В своей руке Квинт держал связку ключей, смотрел внимательно, опасливо.

Оттерев пот со лба, Ханна задрала спальную рубаху и оглядела ноги. Она точно знала, что шрамы оставленные двуликими не регенерируют, но их не было и она неуверенно заскользила ладонями по гладким ногам.

Замурованная комната принадлежала старому европейскому замку на одном из холмов в провинции. Дверь из башни вела на второй этаж — длинный узкий коридор с кучей спальных комнат. На первом этаже располагался бывший бальный зал и современная гостиная-кухня с кожаным белым диваном. Горящие лампочки-подсветки по бокам от пешей тропинки за окном уходили далеко к воротам, в метрах ста от крыльца. В охоте на бледнолицых Ханна не всегда навещала старинные дома, ошибочно предполагая, что монстры предпочитали отдаленную и менее очевидную местность, которая бы не представляла ценности для слоняющихся по стране туристов. Здесь же было до ужаса много мест для тактического отступления. Со временем из палаццо можно было сделать неприступную крепость.

— Помни, в твоей смерти нет смысла. Ты — paterfamilias, Префект или нет, он не имеет права ранить тебя.

Машина просигналила дважды и она снова погрузилась в темноту. Слуга вежливо приглашал гостью пройти по коридору. Глухой звук размеренных шагов эхом отлетал от высоких стен, устремляясь далеко вперёд, к тёплому свету живого огня. Белый карлик стоял на том же месте, что и всегда, в своей импровизированной вселенной, окутанной интересом и нервным напряжением. Рядом с ним, не так уж и далеко, зияла черная дыра, над которой одиноко парил серый спутник. Её тянуло туда как магнитом, но Ханна быстро закрыла карту, едва войдя в помещение.

В зале было светло. Череда богатых ковров смеялась картинами и замысловатыми канделябрами на антикварных предметах мебели. Всё было добротно выкрашено под золото и сверкало в свете камина и сотни свечей. Не совсем рабочая обстановка, скорее годная для съёмок крупнобюджетных исторических фильмов.

— Располагайтесь.

Ханна опустилась в глубокое кресло у камина и уставила на ковер под ногами.

— Хотите выпить? Виски? Вино? Чай?

Взгляд медленно пополз вверх, наткнулся на ножки журнального стола и заскользил дальше, пока не обхватил стройные ноги в вычищенных туфлях. В этот вечер на Префекте были обычные чёрные брюки, возможно слишком тщательно выглаженные и травяного цвета рубашка с двумя распахнутыми пуговицами. Линия шеи плавно перетекала в утонченный подбородок, без какого либо намека на упрямство, ровную линию губ, искаженную в полуулыбке и наконец, ровный нос. Ханна остановилась на этом, твердо решив не встречаться с этим существом взглядом. В их последнюю встречу, Префект стоял в одну линию с Императором. Второй был мертв, а первый не последовал за ним в черную дыру, как сделали многие другие зерна, такие же серые как то единственное, что осталось в их галактике.