Александр Киричек - Водоем. Часть 1. Погасшая звезда Страница 16

И гору эту Игорь Александрович, конечно же, обнаружил в черте родного города! Правда, оказалось, что большая её часть скрыта водой, и в настоящее время она представляет собой небольшой остров площадью чуть более половины гектара, находящийся у западного берега Жуковского водохранилища. Как тут было не вспомнить, что Алатырь-Аваллон — это и гора, и остров в одно и то же время!

Появился этот остров, однако, не в незапамятные времена, а по историческим меркам совсем недавно, в середине 50-х годов, когда была возведена 15-метровая плотина Святогорской ГЭС, после чего воды речки Смородинки расползлись вширь, образовав солидное рукотворное озеро, названное Жуковским водохранилищем в память о затопленной деревне Жуковке. Но, по мнению Астрова, наши далекие предки, возможно, предвидели такой ход событий, либо, что более вероятно, во времена Великого Потопа этот холм также на некоторое время превратился в остров.

Все бы ничего, но разогнавшийся ход историкографической мысли Астрова уже было не остановить, и он стал доказывать, что глубоко под землей, под самым центром этого холма-острова находится не только усыпальница великого князя Богумира, прародителя славян, от коего, согласно «Велесовой книге», пошел род «от Кия до князей киевских», но также именно здесь спрятана чаша настоящего Грааля, дарующая бессмертие. Английский же Грааль — всего лишь «копия, подделка, и не более того». Ведь именно Богумир, основавший «Страну городов» или Семиречье с центром в Аркаиме, не только получил от богов рецепт священной сурицы — напитка, возливаемого на алтарь в честь богов, но и узнал от своей матери Марены, богини смерти, рецепт вечной жизни. Мало того, последующими инкарнациями Богумира были другие легендарные герои — и Арий, правивший здесь же, в Семиречье, и Рус, прародитель славянского племени рось, и Бус Белояр, вождь антов. Последний жил уже в нашей эре, в IV веке, и после поражения своего войска был захвачен в плен и распят вождем готов Амалом Винитаром, однако на третий день воскрес и вознесся на небо. Соответственно, и Иисус Христос, также владевший тайной бессмертия, был одним из воплощений Богумира.

И холм, ныне ставший островом, является аналогом рукотворного кургана в Предкавказье, насыпанном над могилой Буса. И поскольку Бус вознесся на небо, то при раскопках кавказского холма, состоявшихся еще в середине XIX-го века, костей скелета в могильнике не нашли. Значит, и в нашем святогорском холме никаких костей князя нет, а вот если что и есть, то это именно чаша Священного Грааля, в которой «непрестанно плещется кровь полубога-получеловека Богумира-Иисуса-Буса Спасителя, способная даровать каждому, испившему её, вечную жизнь». Впрочем, представлять её в виде золотой чаши, украшенной драгоценными камнями, скорей всего, неправомерно. Не случайно поэтому в знаменитом «Парсифале» Грааль предстает в образе камня, дарующего вечную молодость. Иными словами, Грааль может принять любой облик — и камня, и чаши, и чего угодно еще, так что узнать его совсем не просто. И в довершение своих рассуждений Астров напоминал читателям и слушателям, что только безгрешный, чистый сердцем человек может рассчитывать испить из этой чаши, и в назидание приводил историю несчастного рыцаря Ланцелота, которого Грааль «не подпустил к себе». Поэтому тот, кто стремится к Граалю с корыстными, чисто эгоистическими помыслами, непременно будет наказан — точно так же, как были наказаны крестоносцы, стремившиеся к Граалю в Палестину, в частности, лидер третьего крестового похода император Священной Римской империи Фридрих Барбаросса, утонувший в реке. Даже детей, участников крестового похода 1212 года, Всевышний не пощадил: одних уморил в пути болезнями и голодом, а других руками работорговцев отправил на невольничьи рынки Средиземноморья.

Неудивительно, что после всех своих статей и выступлений в эфире Астров сделался известным всему городу, а к острову, который сам Игорь Александрович предложил именовать Новым Аваллоном, потянулись паломники: начиная с членов астровского кружка, сторонников неоязыческих и других неортодоксальных культов и заканчивая любопытными экскурсантами и больными, мечтающими о чудесном исцелении. Частыми гостями на острове были и влюбленные парочки — с некоторых пор общественное мнение, возможно, с подачи кого-то из сотрудников кружка Астрова, утвердилось в мнении, что прикосновение к волшебному Алатырь-камню, найденному «экспедицией Астрова» в центре острова, сделает молодых людей неразлучными, а их брак счастливым и материально обеспеченным.

Начиная с 1991 года, члены астровского кружка медленно, но последовательно обустраивали Новый Аваллон, выкорчевывая из его центральной части, где неглубоко под землей был обнаружен тяжелый черно-бурый валун метрового диаметра, заросли кустарника и крапивы. Вокруг камня, вынутого из земли и помещенного на небольшой постамент, насыпанный из привозной гальки, обустроили открытую площадку, служившую импровизированным капищем. А по его периметру, точно по кругу на расстоянии 12 метров от центра — в честь 12-ти знаков зодиака — рассадили деревья, считавшиеся святыми в ведической религии — березу, дуб, вишню, яблоню и даже два кипариса, привезенных из Абхазии. Последние, разумеется, росли в огромных кадках и выставлялись только на лето, ибо первые уральские морозцы уничтожили бы эти субтропические деревца. Все эти деревья должны были стать труднопреодолимым барьером для нечистой силы: разных злых демонов-дасуней, черных богов, жутких Горынычей, сынов Дыя и прочей нечисти. Таким образом, к середине 90-х годов центр острова был приведен почти в образцовый вид, даже песок вокруг «алтаря» насыпали, а вот его окраины остались в первозданном облике. Заросли кустарника и лютой крапивы по периферии Нового Аваллона должны были исполнять роль естественной преграды не только для ветра, но также «отпугивать» нежелательных посетителей: к центру острова вела всего лишь одна тропинка и найти её среди бурьяна и колючих веток мог только тот, кто уже раньше по ней проходил.

Следует сказать, что к середине девяностых — времени, описываемом в нашем повествовании, — число желающих попасть на остров значительно поуменьшилось. Люди, озабоченные элементарным выживанием, все меньше стали надеяться на чудеса. Да и тот, кто хотел здесь побывать, уже давно побывал, а переправляться на катере через все водохранилище во второй-третий раз было и дороговато, и не имело особого смысла. К тому же, после критических выступлений некоторых авторитетных ученых, вера в целительные способности Алатырь-камня в местном населении стала постепенно подтаивать, тогда как скептицизм, удобренный негативным отношением к реставрации язычества со стороны возрождающейся Православной Церкви, напротив, укреплялся.

И только члены «астровского братства» продолжали верить своему духовному наставнику и регулярно справляли на острове языческие праздники, во время которых водили хороводы, пели старинные песни, обращенные к Вышню и его множественным богам-ипостасям, в день весеннего равноденствия сжигали чучело Коляды, а на Купалу, в день летнего солнцестояния — соломенную «копию» Костромы. Сам же Астров все больше и больше проникался духом язычества, и с некоторого времени стал называть себя «побудком», т. е. великим волхвом, воплощением знаменитого волшебника Мерлина, а его организация мало-помалу превращалась в самую натуральную неоязыческую секту со строгим членством, жестким регламентом и обязательными правилами.

Вот и этим летом «астровцы» собирались устроить очередное пышное празднование, посвященное дню рождения Купалы и Костромы, для чего потихоньку начали приводить остров в порядок. Но за несколько дней до праздника Новый Аваллон стал свидетелем удивительных событий, к рассказу о которых мы сейчас и переходим…

Глава 8. Наследница Ихтиандра

Отправляясь на отдаленный и менее благоустроенный пляж, носивший в народе имя Студенческого (а почему он так назывался, вряд ли смог бы объяснить даже самый продвинутый святогорский краевед), Лена Кострова надеялась, прежде всего, избежать встречи с обманутым любовником Андреем, который со своими друганами всегда тусовался на многолюдном и обихоженном Центральном пляже. Последний был и больше по площади, и располагался ближе к центру города, отличался более чистым песком и гораздо интенсивнее обслуживался многочисленными торговцами пивом, чипсами, вяленой рыбой, раками и прочей снедью. Так что неудивительно, что Лена чаще отдыхала именно там. Но сегодня перспектива встретить кого-либо из своих друзей и знакомых ей была совсем не симпатична, напротив, ей хотелось побыть хотя бы в относительном уединении и покое, по-крайней мере, чтобы никто не доставал своими расспросами и бесцельной болтовней «ни о чем». Именно поэтому она и поспешила на неприхотливый Студенческий пляж, располагавшийся почти посередине дугообразного западного берега Жуковского водохранилища. Южнее были только несколько садовых товариществ, а затем вереницей тянулись еще реже посещаемые дикие пляжи, становившиеся в выходные дни местом пикников горожан, имевших собственные автомобили. Наконец, еще ближе к югу, точнее даже к юго-западу, водохранилище переходило в болотистое мелководье — вотчину рыболовов-любителей — и постепенно сходило на нет, точнее, вновь становилось речкой Смородинкой.