Сэм Крайстер - Наследники Стоунхенджа Страница 17

Очень жаль, что такие последователи обращают молитвы лишь к одному частному богу. Если бы они знали, что их божество способно даровать благословение лишь одного рода! Человеческое желание монополизировать религию замкнуло их умы перед многообразием благости».

Гидеон попытался отбросить ограничения привычного образа мыслей. Очевидно, его отец верил, что камни — некие сосуды. Дома богов. Так ли это безумно? Миллиарды людей верят в нечто подобное: что боги живут в молитвенных домах, что они мистическим образом присутствуют в золотых молельнях над алтарями, что их можно приманить ритуальными жестами или мессой. Кажется, вера отца не более нелепа.

Он опустил взгляд на черные буквы, оставленные чернилами из отцовской авторучки. Страница буквально впитала глубокие размышления отца. Даже через десятки лет после того, как были написаны, слова непостижимым образом эмоционально связывали с отцом. Почти прикосновение.

Не может ли происходить подобное, когда прикасаешься к камням? — задумался Гидеон. Возможно, ты впитываешь мысли и чувства, мудрость людей, живших задолго до тебя — мудрейших из древних, — людей, столь великих, что их почитали за богов.

Только теперь, когда мысль о Святых перестала казаться безумием, он вернулся к чтению. Снова греческий шифр: ΨΝΚΚΦ — кровь, ΖΩΧΗΠΤΠΧΥ — жертвоприношение.

Только теперь он решился целиком прочитать абзац:

«Святые нуждаются в обновлении. Оно должно происходить постоянно, чтобы не ускорилось их движение к упадку и распаду. Доказательства уже есть. Как глупо думать, что мы можем черпать от них, не пополняя! Божественность коренится в крови и костях наших предков. Они отдали себя ради нас. И мы должны отдать себя им.

Необходимы жертвы. Необходима кровь. Кровь ради будущих поколений, ради всех и особенно ради моего любимого сына».

Гидеона потрясло попавшееся ему упоминание о нем самом. Но еще больше потрясли его следующие слова:

«Я охотно отдам свою кровь, свою жизнь. Я только надеюсь, что они окажутся достаточной ценой. Достаточной, чтобы изменить судьбу, которая ожидает моего бедного лишившегося матери сына».

37

— Вы еще не нашли того пропавшего?

Вопрос старшего инспектора Джуд Томпкинс прогремел по коридору, словно тяжелый шар, и Меган Беккер чуть не пролила чай, который несла из кухни к своему месту.

— Нет, мэм, еще нет.

— Но вы им занимаетесь? Вы просмотрели материалы, нашли какие-то ниточки? — Начальница сделала величественный жест. — Я абсолютно уверена, что вы уже связались с его родственниками и получили хотя бы фотографию.

Меган проигнорировала сарказм:

— Мэм, я пока занимаюсь делом Натаниэля Чейза.

— Знаю. Я еще не страдаю болезнью Альцгеймера. Я совершенно ясно помню, что дала вам и дело об исчезновении, поэтому займитесь им. — Еще один ядовитый взгляд, и она удалилась в свой кабинет.

Меган выругалась. По дороге к столу плеснула чаем из хлипкого стаканчика на пальцы и выругалась еще раз. Вытерла руки салфеткой и резко открыла папку, подсунутую начальницей. Она собиралась перевалить ее на Джимми Доккери, но тот смылся.

Она быстро прочитала краткое изложение: сестра-близнец двадцатипятилетнего оболтуса по имени Тони Нейлор заявляла об его исчезновении. Несколько раз, судя по всему. Нейлор нигде не работал, страдал алкогольной зависимостью и, кажется, подрабатывал чернорабочим на стройках.

Типичный перекатиполе. Родителей нет. Постоянного жилища нет. Болтается где попало, вытягивая пособия и нелегально подрабатывая. Она читала дальше. Единственная постоянная связь — с сестрой Натали. Он звонил ей — за ее счет — раз в неделю.

Меган нашла номер, набрала и подождала.

— Алло, — неуверенно отозвался голос.

— Мисс Нейлор?

— Кто это?

— Это детектив-инспектор Беккер из уилтширской полиции. Я занимаюсь вашим заявлением о пропавшем брате.

— Вы его нашли?

— Пока нет. Я не поэтому звоню. Вы можете уделить мне несколько минут?

Молодая женщина устало вздохнула:

— Я уже все рассказала. Сообщила все на нашем местном участке. Почему бы вам не поговорить с ними?

— Мисс Нейлор, вы говорили с дежурным, а я следователь.

— О, понимаю. — Кажется, она осознала разницу. — Ну, хорошо. Что вы хотите узнать?

— Когда вы с ним в последний раз разговаривали?

— Три недели назад.

Меган сверилась с записями.

— Насколько я поняла, он обычно звонил вам еженедельно?

— Не «обычно», — поправила ее Натали. — Всегда. Он никогда не забывал мне позвонить.

— Вы знаете, где он находился и чем был занят, когда звонил вам в последний раз?

Натали заколебалась.

— Послушайте, я не хочу втягивать Тони в неприятности. Можно, я скажу вам кое-что, только чтобы это не попало в его дело?

Меган была не так глупа, чтобы торговаться.

— Мисс Нейлор, вы обратились к нам, потому что беспокоитесь. Я не смогу найти вашего брата, если вы не будете со мной откровенны.

После паузы Натали призналась:

— Последний раз он звонил из Суиндона. Вроде бы помогал каким-то ирландцам. Копал, клал цемент и все такое. Сказал, что работает где-то рядом со Стоунхенджем. Собирался туда добраться, он там никогда не бывал.

— И с тех пор никаких известий?

— Никаких.

— Имена тех ирландцев называл?

— Нет. Говорил о каком-то Мике, но я не знаю, был это Майкл или Микк — знаете, ирландское имя.

— И контактного номера у вас нет?

— Только его мобильный, а он выключен. Извините.

Меган продолжала:

— Во время последнего разговора вы не ссорились?

— Нет! — с обидой отозвалась она.

— Мисс Нейлор, если между вами и братом сейчас или в прошлом случались ссоры, мне нужно знать.

Сестра иронически хмыкнула:

— Мы с Тони только внешне похожи, как мелок и сырок, тем не менее никогда не ссорились. Мы за всю жизнь не сказали друг другу резкого слова.

Меган не видела причин, зачем бы ей лгать.

— Хорошо. Нет ли у него друзей и особенно подруг?

— Нет, ничего такого не знаю. Он — парень ничего себе, если выпадает случай себя показать, но… — она сбилась. — Скажем так, Тони не из тех ребят, с которыми женщины охотно проводят время.

— Отчего же?

Она протяжно вздохнула:

— С чего начать? Он не слишком заботится о гигиене. Тони достаточно принять душ раз в неделю. И он не романтичный. Тони, наверно, и слова-то такого не знает.

Меган больше не записывала.

— Если я пришлю полицейского, вы сможете дать ему недавнюю фотографию?

Она на минуту задумалась.

— Самая свежая, что у меня есть, паспортная — знаете, из тех снимков, что делают прямо на вокзале.

— Какого времени?

— Лет пять назад. Это даже не для паспорта, мы просто дурачились, подвыпив. Я уговорила его сняться со мной.

— Должна подойти. Вы дайте ее бобби, которого я к вам пришлю, и мы постараемся его найти, хорошо?

— Да, хорошо.

Меган повесила трубку и допила чай. У нее было дурное предчувствие относительно Тони Нейлора. Сестра для него была единственным якорем, и не видно причин, отчего бы ему пускаться в свободное плавание. А значит, найти его будет несложно.

В тюрьме или в морге.

38

От Толлард-Ройял до Шефтсбери на машине было пятнадцать минут езды, но Гидеон Чейз потратил вдвое больше. Он то и дело сверялся с картой и полз как улитка через Ашмор и Ист-Мелбери.

В Кэнн-Коммон он свернул с дороги, оставил старую «Ауди» у Эш-Три-лейн, шумно захлопнул дверцу и пять минут просто гулял. Смотреть было не на что. Бунгало пенсионеров. Беленые коттеджи. Черные дымки над кострами в садах. Бесконечные зеленые поля.

Гидеону было не до пейзажей. Он думал о том, чего не хотел видеть. Об отце. Мертвом. Лежащем в похоронном бюро в нескольких минутах ходьбы от него. Конечно, работники морга постарались замаскировать тот факт, что пуля вышибла покойному мозги.

Гидеона внезапно стошнило. Рвота забрызгала асфальт в тихом тупике. Сгибаясь пополам, он пожалел, что не дотерпел до сточной канавы. Если кто-то за ним наблюдает, ясно, что думает: пьяница с чудовищного похмелья. Как же.

У него не нашлось даже платка вытереть рот. Он обошелся ладонью и обтер ее о траву. Спасибо, мать-природа. Обернувшись, он увидел в дверях дома недовольную, наблюдавшую за ним бабулю. Тогда он и решился на поступок, который неизбежно вел к опозданию. Пускай.

Он снова сел в машину и быстро, целеустремленно проехал через Кэнн-Коммон. Нашел объезд и высмотрел торговый центр «Теско».

Он быстро толкал тележку мимо прилавков, забрасывая в нее молоко, хлеб, бобы, готовую лапшу — все, что приходило в голову. И, конечно, зубную пасту, шампунь, пену для бритья и станок с лезвиями. Прихватил пакет белья, носки, дезодорант и даже щетку для волос.