Юрий Леж - Черный дом Страница 18

И он шагнул к этой обольстительной сирене… сначала чуть нерешительно, потом все быстрее… а мулатка, едва Ворон приблизился, грациозно присела на землю… нет, не на землю, там было что-то постелено, какие-то мягкие и длинные листья… и тут же опрокинулась на спину, увлекая за собой Алексея… он не сопротивлялся, исподволь, уже не шестым, а седьмым или восьмым чувством контролируя только сохранность пистолета в кобуре… но стоило Ворону ощутить сквозь грубую толстую материю своего комбинезона твердость женских возбужденных сосков, как всё остальное исчезло из этого мира… и Алексей даже думать не смог о том, что вокруг них, по деревеньке, бродят десятки аборигенов, что его товарищи по рейдовой группе вполне могут заглянуть в этот укромный закуток между хижинами…

…Он вернулся в этот мир так же внезапно, как и выпал из него. Поначалу Ворону даже показалось, что ничего вокруг не изменилось и времени прошло всего-то чуть-чуть… он стоял на коленях, на мягкой, заботливой листве, перед ним лежала ничком усталая, измученная мулатка, подсунув тонкие руки под голову, бесстыдно раскинув красивые ножки так, что видна была мутная, белесая жидкость, вытекающая из неё… А совсем рядом, в двух шагах, слышались голоса.

— Вот-вот вернутся, господин майор, — негромко говорил Гранд, но по его тону Алексей мгновенно сообразил, что старший группы общается с кем-то из начальства, но не своего, штурмового, а постороннего и — очень высокого ранга. — Тогда точно будем знать, куда перехватчики ушли…

— Тут вариантов немного, — поддержал разговор второй голос, незнакомый пока Ворону. — Восток, миль на пятьдесят, готовая площадка для приема их группы, ну, и Юг, но там больше трудностей с дальнейшей транспортировкой… все-таки, они не у себя дома…

Лихорадочно застегивая комбез, Ворон вскочил на ноги, одновременно проверяя карманы. Всё было на месте, вот только с десяток патронов, которые он таскал без обоймы про запас, выпали во время неистовой любовной игры и сейчас тускло поблескивали на лиственной подстилке. И тот факт, что никто не взял ничего из его вещей, поразил Ворона, наверное, не меньше, чем само случайное соитие.

В этот момент в укромный закуток между хижинами заглянули Гранд и незнакомый, высокий мужчина с офицерской выправкой и породистым лицом высокородного дворянина.

— Хрен ли ж ты здесь… — начал было Гранд, мгновенно разглядев и мулатку и беспорядок в одежде Ворона, но тут же спохватился: — Это наш снайпер, Ворон.

— Майор Голицын! — отрекомендовался офицер, внимательно приглядываясь к мулатке. — Пожалуйста, переверни её, Ворон…

С непонятной самому себе осторожностью Алексей склонился над девушкой, коснулся её плеча и бедра и бережно перевернул на спину, стараясь при этом незаметно свести вместе её ножки. Но, видимо, вовсе не для того, чтобы подробнее рассмотреть женские прелести, приказал перевернуть мулатку майор. Его взгляд цепко задержался только на её лице и плечах, будто разыскивая особые приметы.

— Так я и думал, — удовлетворенно кивнул он сам себе и тут же, чуть понизив голос, обратился к Алексею: — Ты себя не упрекай, унтер-офицер. На твоем месте и я бы не устоял. В этих местах развита особая техника женского воздействия, почти гипноза, они её усваивают с детства. При желании эта девушка могла такое сотворить с любым мужчиной. Даже с Христом, не побоюсь прослыть богохульником…

Если бы в этот момент Голицын продолжил обсуждение случившегося едва ли не на его глазах неизбежного грехопадения штурмовика, то перестал бы существовать для Алексея, как личность. Но у майора чувство такта было, видимо, врожденным.

— Как думаешь, сколько часов нам потребуется, что бы догнать перехватчиков? — поинтересовался он у Гранда.

— Ушли они давно, но — с грузом, да и петлю закладывать пришлось часа на полтора-два, — рассудил старший группы. — Если Зяма найдет точный след, да на амфетамине — часов за десять догоним.

— Собирай людей, — посоветовал, но твердым приказным тоном Голицын. — Надо догнать раньше.

А когда Гранд отошел шагов на десять, вполголоса, будто и вовсе не ему, при этом даже поглядывая в другую сторону, сказал Ворону:

— Не тревожься, с ней ничего плохого не случилось, пусть так и лежит, отдыхает, ей надо восстановить силы… не только ты их потратил.

Впрочем, вместо обычной для мужчин приятной усталости, желания поваляться в горизонтальном положении, а еще лучше — подремать часок-другой, после этого соития Алексей ощущал невероятный прилив сил и бодрости. Будто он не занимался любовью почти сорок пять минут без перерыва, а нормально выспался и отдохнул часов восемь, а то и все десять. Может быть, от того и обессилела так девушка, что передала ему часть своей жизненной энергии?

… -…просто фантастика, — с легким хмельным восторгом сказала репортерша. — Да уж, знакомство у вас получилось экзотическое, дальше некуда… а что потом? что там дальше было?

— С мулаткой этой? — нарочито не понял Воронцов. — Да ничего не было, она там, в деревеньке, осталась, а мы — ушли догонять перехватчиков…

— Да при чем тут мулатка, — досадливо отозвалась Нина. — Мулатка — это, конечно, интересно, но ведь не главное, точняк?

— Не главное, — согласился Алексей.

"А что же главное? — подумал он. — Четыре маленькие красные таблеточки? И легкий, будто крылья к ногам приросли сами по себе безо всякого волшебства, бег по саванне…

Где-то в стороне, на самом краю зрения мелькали диковинные растения, стада непуганых антилоп, грациозные, пятнистые жирафы. Рядом бежали ребята из группы и четверка во главе с майором Голицыным. И над головой было бездонное синее небо. Такое небо бывает в горах, высоко над землей, но тут вовсе не было гор, просто слегка всхолмленная, бесконечная равнина. Никогда ни до, ни после этого Ворон не видел такого неба.

И был на удивление легкий бой. Грандовцы обошли перехватчиков, и в самом деле задержавшихся в пути из-за конвоирования упрямо, хоть и пассивно сопротивляющегося негра, заложенной в самом начале пути петли, а главное — из-за рискованного чувства собственной безопасности. Они просто не задумывались над тем, что кто-то еще может так оперативно подхватить их охоту за объектом.

Ворону повезло с первых же секунд боя, когда он оказался на достаточном удалении от перехватчиков, чтобы поработать винтовкой. Он забрал жизни у троих из двенадцати убитых в том бою. Еще трое были тяжело подранены, но сразу их добивать не стали, чтоб не внушать опасное чувство обреченности пятерке взятых живыми и относительно невредимыми. В группе потерь не было, только Хряку пуля пробила руку, но кость и крупные кровеносные сосуды не задела, а вот из пришедших с майором молчаливых ребят двое были убиты. То ли подготовка у них была не та, что у штурмовиков, то ли опыта не хватило, то ли больше они следили во время стычки за безопасностью самого Голицына.

Настигли перехватчиков уже на закате, бой был скоротечным, но вот сразу после него на саванну упала темнота, резко и неожиданно, будто кто-то на небесах просто щелкнул выключателем, как оно обычно здесь бывает. Надо было бы, не теряя времени, тут же и возвращаться, но Голицын настоял на немедленном допросе захваченных, причем выделил из всех перехватчиков мужичка помощнее, раненного в плечо навылет. Ну, и, конечно же, того самого негра, из-за которого штурмовики, да и сам майор оказались здесь, на краю света.

Расположились двумя лагерями, в одном — охрана и четверо плененных перехватчиков, а метрах в пятистах поодаль, у ствола грандиозного баобаба, распалили малюсенький костерок и собрались остальные. Впрочем, три двойки Гранд тут же отрядил в охранение, не столько из опасений внезапного нападения, хотя и это тоже предусматривалось, сколько из соображений секретности — мало ли чего сболтнет этот негр или допрашиваемый перехватчик такого, что вовсе не предназначено чужим ушам. У костерка остались пленные, майор с единственным уцелевшим мужиком из прибывших с ним, Пан, как переводчик, его напарник и Гранд с Вороном.

Только сейчас Ворон сообразил, что даже не узнал, как звали, ну, или хотя бы как дразнили голицынских сопровождающих, при жизни мужиков крупных, но не тяжелых, молчаливых, как тот самый баобаб, у подножия которого они расположились. За все время пребывания в группе они не сказали и десятка слов, а сам Голицын при необходимости обращался к ним безлико "ты"…

Допрос начался с перехватчика, с которым говорил сам майор на странной британской тарабарщине. Ворон с трудом выхватывал и понимал из речи Голицына отдельные слова, но чтобы составить из них предложения и понять о чем идет речь… хотя до сих пор Алексей был уверен, что британским владеет неплохо, на уровне разговорного, конечно. Единственное, что твердо уловил и понял Ворон, было слово "diamond", повторяемое снова и снова. "Это что же мы — охотники за бриллиантами? — усмехнулся про себя Алексей. — Буссенар какой-то получается…"