Исход (СИ) - Цзи Александр Страница 19

Я тоже отскочил — да так резво, что шлепнулся на задницу. Подхватился, задом отбежал дальше — сам не знаю, как, — схватил автомат и нажал на спусковой крючок. Оглушительная очередь больно ударила по барабанным перепонкам, пули с резким ядовитым звоном отскочили от треноги, ушли в деревянную стену.

Фонарь на лбу замигал. Я, подвывая от страха, побежал к машине и на полдороге заметил, как из груды кирпичей и досок в центре полуразрушенного барака кто-то лезет, как вылезают длинные бледные руки. Заскочил в кабину, дал задний ход, вывернул баранку, снова переключил рычаг.

Назад, назад, в родную Вечную Сиберию!

Пока разворачивался, свет фар широким полукругом мазнул по окрестностям, выдернул из темноты заросшую лужайку за полуразрушенным бараком. По лужайке брели фигуры голых бледных людей — десятка полтора. С ними что-то было не так: тела кошмарно искажены, движения неестественные. Несколько бледных тварей выбиралось из строительного мусора. Донеслись хрип и завывание, уроды отшатнулись от света, скорчились. За краткий миг, пока фары освещали это причудливое шествие, я успел взглядом ухватить шагающую среди них треногу, похожую на боевую машину марсиан из “Войны миров”.

Это ночной кошмар, подумал я. Но в то же время отчетливо ощущал свое дрожащее тело, слышал хриплый свист в глотке, бешеный стук сердца в груди.

Костюмы, в которые переодеваются люди из Посада, чтобы пугать беглецов? Да ни хрена это не костюмы!

Развернувшись, я помчался назад на максимальной скорости. Перед глазами вспыхнули строки:

СОСТОЯНИЕ ОРГАНИЗМА

УРОВЕНЬ СТРЕССА — КРАСНЫЙ

ВОСПРИЯТИЕ ОПАСНОСТИ — НАИВЫСШЕЕ

РЕКОМЕНДУЕТСЯ УСКОРИТЬ СИНАПС-РЕФЛЕКСЫ

ДА/НЕТ

— Да! — просипел я, вертя руль, чтобы вписаться в зигзагообразную колею и не вылететь на обочину.

Внезапно мир вокруг замедлился, воздух стал тягучим, вязким, сопротивляющимся, а звуки низкими — двигатель гудел на октаву ниже, бурчал что-то басом, ветер в открытом окне не свистел больше, а утробно шипел. Я вписывался во все повороты с невообразимой скоростью и ловкостью. В зеркале заднего вида в свете задних габаритных огней бледное полчище словно бы застыло на месте, еле передвигая ноги.

Я пролетел по лесному тоннелю, выехал на пустынную площадку вокруг карьера, обогнул его. Машину занесло на повороте, но я успел вырулить в сторону заноса и удержал мусоровоз на колесах. В гудении двигателя проявились нотки надрывности, индикатор одной батареи упал на четверть.

Когда я въехал в лесок, надпись на моем виртуальном экране уведомила:

УСКОРЕННЫЙ РЕЖИМ БУДЕТ ВЫКЛЮЧЕН ЧЕРЕЗ 5… 4… 3…

Тягучесть воздуха и низкие обертоны всех звуков рывком пропали, зато машина как бы ускорилась — оказалось, что я еду в разы быстрее, чем казалось раньше. Я растерялся и, не успев перестроиться, потерял управление. Машину опять занесло, высокие стебли травы ударили по лобовому стеклу, колеса подскочили на ухабах, машину понесло в овраг. Я вцепился мертвой хваткой в руль, но сильнейший рывок вырвал его из моих онемевших пальцев. Я ударился обо что-то твердое теменем и потерял сознание.

***

Сознание вернулось вместе с тянущей противной болью в черепе. Я открыл глаза и сморщился от света — рассветало, за лобовым стеклом качались стебли. Тишина, двигатель молчит, панель не светится. Я зашевелился, ощупал себя — руки-ноги вроде целые, переломов нет, но тело покрыто мокрым потом, аж одежда промокла.

Минут пять, если не дольше, я приходил в себя, попутно пытаясь понять, куда меня занесло. Слева пологий склон, справа густой лес. Раннее утро — я провалялся в обмороке не меньше часа.

Вспомнились бледные твари и шагающая тренога, и я быстро огляделся — никого. Закружилась голова, но головокружение скоро прошло. Надеюсь, обойдется без сотрясения мозга…

На груди по-прежнему висел автомат. Я подумал: а что если я ударился головой, и мне все примерещилось?

Нет — все было по-настоящему. Я не из тех, кто путает реальность и фантазии.

Вылез из машины. Лес был темным, а небо — насыщенного синего цвета. Солнца нет, хотя достаточно светло. Прохладно. По колено, а иногда и по пояс в траве я обошел мусоровоз в поисках повреждений.

Внешне машина была в полном порядке. Я снова забрался в кабину и попытался включить двигатель, вынимая и возвращая в щель карту — бесполезно. Где-то имелось повреждение.

Или аккумуляторы сдохли?

Я открыл капот — дверку сразу под лобовухой. У мусоровоза капот не выпирал из кабины. За дверкой взору открылась мешанина больших плат и проводов, без намеков на двигатель. Я раскинул мозгами — похоже, у каждого колеса машины свой мотор, а в капоте находятся процессор и распределитель электричества.

Перед глазами возникла надпись:

РАЗРЕШИТЬ ПОДКЛЮЧЕНИЕ АРХИВНОЙ ПАМЯТИ

ДА/НЕТ

“Да”, — мысленно проговорил я, и поверх проводов, на которые я пялился, пролегли светящиеся синие линии. В одном месте линии пульсировали оранжевым. Я полез в провода, отодвинул неведомую пластину и увидел оторвавшийся провод. Найдя в кабине разводной ключ, с трудом открутил промасленный болт, обмотал вокруг него оголенную часть провода и снова затянул болт. Оранжевая линия погасла, остались синие.

Я принялся прилаживать пластину на место и заметил на ее обратной стороне выгравированные слова.

СДЕЛАНО В РЕСПУБЛИКЕ РОСС

Ниже нацарапано от руки:

ПОГАНОЕ ПОЛЕ — НЕ ВЕСЬ МИР

Это мой предшественник начертал? Он тоже подозревал, что Поганое поле не покрывает весь мир, как считается в Вечной Сиберии?

Посетила нехорошая догадка, что я повторяю путь моего предшественника…

Чем он закончил? Жив ли вообще?

Жители Вечной Сиберии ошибаются не во всем — Поганое поле на самом деле населено Уродами и живыми пугалами. Сейчас, при свете нарождающегося дня, события ночи представлялись далеким ночным кошмаром. Стал ли я жертвой очень детальной иллюзии, инициированной чипом?

Я сел за руль, включил двигатель — точнее, двигатели, — и они послушно заурчали. Панель осветилась, индикаторы батарей показывали низкий заряд. Наверное, заряд израсходовался быстрее обычного из-за той гонки, что я устроил ночью. Я осторожно вырулил из оврага по пологому склону, выбрался на дорогу и поехал обратно, в родные, так сказать, пенаты.

Чувствовал я себя сильно не в своей тарелке. Но ехать в дебри Поганого поля не было желания однозначно. Надо все обдумать, обсудить с Витькой. Передвигаться одному по этой неизвестной территории неразумно. Витька нужен позарез.

Ехал медленно, чтобы не разряжать преждевременно батареи, но на каждый ухаб голова реагировала приступом боли. Когда подъезжал к воротам, головная боль почти прошла, зато настроение упало ниже плинтуса. Я проехал на территорию Посада и успел запереть ворота, когда подкатили две машины с четырьмя Модераторами. Они выскочили из тачек, точно спецназ, — все вооружены длинноствольными пистолетами, мне в жизни такие не встречались.

Вперед вышел знакомый крысеныш.

— Возвращение блудного сына! Обнял бы тебя, да твой автомат мешает. Сними его и положи на землю, живо!

В памяти всплыли слова Даши:

“Рано или поздно он тебе отомстит. Да и не только тебе, всем нам. Даже скорее рано, чем поздно”.

Вот и добрался.

Под прицелом пушек Модераторов я послушно снял оружие и положил на утрамбованную землю.

— Ночью выезжать за пределы Вечной Сиберии непозволительно, — заявил Модератор. — Это прямое нарушение закона нашей страны. Не знаю, что ты там потерял и насколько виноват твой глюк — в любом случае это нарушение непреложного закона. Поэтому — добро пожаловать в карцер.

Глава 5. В плену и на свободе

Штаб-квартира Модераторов располагалась в одном из каменных зданий на асфальтовой улице — сравнительно неплохо сохранившемся, но все же довольно старом и потрепанном. Над входным порталом выпирала мраморная плита с барельефом солнца и луны и портретом пожилого человека с аскетическим суровым лицом под ним. Портрет смахивал на икону — лик обращен прямо вперед, одна рука приподнята, ладонь сложена горстью, будто человек держит что-то невидимое. Вокруг головы идущие полукругом слова “Вечная Сиберия воистину вечна” — создается впечатление, что это нимб.