Без обмана - Seva Soth Страница 2

Захотелось устроить истерику, накричать на рекрутера в поисках справедливости, но, конечно же, я такую глупость не сделал. Асагава-сан ни в чем не виновата. Она просто делает свою работу и действует сообразно инструкциям. Вот и все. А инструкция не предусматривает найма сотрудника, из-за которого есть риск получить штраф.

– Спасибо за уделенное мне время, – выполнил финальный поклон по всем нормам этикета. Будет глупо, если какие-то шансы получить работу у меня все-таки есть, а я их разрушу грубым поведением. Интересно, они не пустят меня в свою столовую? Хочется заесть стресс, которым является собеседование.

Не пустили, конечно. Всем кандидатам оставалась всего одна дорожка – к служебному лифту, в котором оставили активной только одну кнопку, ведущую в холл небоскреба Окане, “второго по высоте и первого по числу рабочих мест в префектуре”, как говорила девушка, проводившая экскурсию. Она была тут, в коридоре. Сопровождала своих подопечных до самого финала. Мне от красавицы достался безучастный поклон. Ну да. Как я могу быть ей интересен? Я никому не нужен даже в той отрасли, где очень хорош. Рассчитывать на успех в чем-то другом не стоит и надеяться.

В итоге, заел неудачу в обычной уличной раменной, осилив сразу три порции. И ничуть не объелся, к слову, смог бы больше, но деньги не бесконечные, а мне еще за аренду платить. Во внутреннем кармане пиджака начал вибрировать мобильник. Недорогая модель смартфона, выделяющаяся только размерами экрана. У меня большие руки и девайс под них нужен соответствующий. “Ниида Хиро” – высветилось на экране. Отец звонит. Он у меня записан по фамилии и имени, а не просто “Папа”, как сделало бы большинство. Все-таки разработчики операционной системы старались, продумывали сценарии использования своих приложений. Адресная книга, упорядоченная по фамилии и имени – часть замысла. Зачем же я буду его разрушать? Это выйдет вредительство какое-то.

– Pronto! Ниида Макото слушает, – отвечаю на звонок. По какой-то психологической причине мне до крайней степени некомфортно произносить обыкновенное моши-моши, которое используют абсолютно все. Почему? Не знаю. Обращаться к психологу с подобной ерундой я постеснялся. Никакого урона ни мне, ни собеседнику от того, что я отвечаю в своем стиле, ведь нет. Выход нашел в использовании иностранных слов. Pronto, holla, allo, wei. Специально заучил варианты на самых разных языках. Мне кажется, что забавно.

– Моши-моши, сынок. Это на каком языке ты мне сейчас ответил? Я звоню узнать, как у тебя дела с собеседованием. Ты рассказывал, что это очень хорошая компания.

– На итальянском, пап. Все хорошо, меня наверняка приняли, – сказав это, я чуть не взвыл от прострелившей меня резкой головной боли. Врать мне почему-то физически больно. С самого раннего детства так. Можно сказать, что я и не врал никогда. Сегодня может быть второй или третий раз, когда открыто и сознательно обманул. У папы проблемы с сердцем. Если сказать ему, что и тут я пролетел, будет сильно переживать, а там и до сердечного приступа недалеко. Ложь во спасение. Злая ирония в том, что я, со своим жутким лишним весом, обладаю куда более здоровой сердечно-сосудистой системой, чем мой худощавый и жилистый отец, всю жизнь проведший за тяжелым физическим трудом…

– Ох, как я рад за тебя, Макото! – судя по голосу и правда рад. Ну хоть обрадовал старика. Ему одному есть дело до того, как идут мои дела. Как бы потом отцу еще и объяснить, почему я все еще безработный? Вот она, паутина лжи! Один обман цепляет за собой другой и так далее. Надо будет честно во всем признаться, только выбрать самый подходящий момент, чтобы без урона здоровью. Например, скажу после того, как все-таки устроюсь в другое место.

Попрощался с папой, сказав что у меня рамен остывает. Вот тут никакого обмана. Отец меня вырастил и знает, насколько щепетильно я отношусь к питанию.

Добрался до своей крошечной квартирки, которую можно смело называть каморкой. У нас, в Кофу, цены на аренду жилья пониже, чем в Токио, но все равно что-то большее я себе в этот период позволить не могу. Да мне и не надо. Я простой человек со скромными запросами. Вкусно поесть, сладко поспать, хорошо выполнить свою работу. Вот и все, что мне нужно от жизни.

Поддался приступу внезапно накопившейся усталости и завалился спать, едва переступил порог. Даже новые вакансии искать не стал. Да их в нашей провинции считай, что и нет, если ты не ювелир и не умеешь обрабатывать хрусталь. Наверное, придется переехать в Токио. Там по моему профилю работы на порядок больше. Но столицу я не очень люблю. Слишком большая, слишком шумная.

Снилось мне что-то плохое. Очень плохое. Всех подробностей я не запомнил, но был я во сне не собой, а каким-то низеньким худощавым человечком, пронырливым как обезьяна и таким же хитрым. Этот человек из сна жил, судя по окружению, то в эпоху Эдо, то в эпоху Тайсё, а то и еще раньше. От начала семнадцатого века, когда огнестрельное оружие еще не получило такого серьезного распространения и до середины двадцатого. Последние сны были полны боли и страданий от ожогов по всему телу, а также темноты.

Человек из прошлого только и делал, что врал и хитрил. Причем обманывал он, а голова болела у меня, да так раскалывалась, что недавний приступ острой боли после вранья отцу показался бы несущественным укольчиком. Даже ослепнув под закат своих дней, он продолжал врать, притворяясь ветераном войны, потерявшим зрение в результате бомбежек, хотя в военной форме ни один из снов его не показал.

Или вот еще. В одном из приснившихся мне эпизодов, обманщик собрал группу самураев, планирующих заговор не то против Императора, не то против сегуната Токугава и уговорил их сделать пожертвования на общее дело, собрав приличную сумму, после чего скрылся с деньгами, пообещав каждому из заговорщиков, что они получат известия, когда придет время начинать.

Проснулся я после обеда. Я и после обеда. Обычно я просыпался за минуту до будильника и успевал его выключить. А тут и будильник вчера не поставил и проспал. Что проспал? Никаких особенных планов у меня на сегодня не имелось. Ну разве что уборку в своих невеликих владениях сделать. Подождет. У меня чисто. А какие у меня вообще есть дела? Точно-точно, нужно устроиться, наконец, на работу.

Вчерашняя