Алексей Шаманов - Заарин Страница 20

— Га-га-га! — с готовностью ответили они хором.

— Есть хотите?

— Да-да-да!

Бабка всеобщего оптимизма не разделяла.

— А как вернутся бандюки-то?

— Пусть попробуют, — усмехнулся Николай, с нежностью погладив ствол карабина «Тигр».

Между тем Федор Борисович и компания, отъехав на безопасное расстояние от сумасшедшего стрелка, складывать оружие не собирались, отнюдь. Они расположились на втором этаже недостроенного коттеджа, через две улицы, метрах в трехстах или чуть дальше. Собственный особняк был отсюда как на ладони, и один из секьюрити, стоя у окна, не расставался с биноклем.

Ситуация бизнесмена забавляла, и не более того. В девяностые годы, вспомнить страшно, приходилось маневрировать между мощными преступными синдикатами с собственными армиями, разведкой и контрразведкой. Не без потерь (нервные клетки в основном, они, говорят, не восстанавливаются), но вышел-таки господин Рейнгольд сухим из этого штормового океана. А тут, смешно сказать, псих-одиночка с ружьем! Впрочем, с оптическим прицелом и дальностью больше километра, со слов телохранителя. Профессионалам Федор Борисович привык доверять, иначе давно лишился бы этого самого тела, пребывающего в неплохой сохранности для его шестидесяти лет.

Словом, вооруженный психопат должен быть выдворен с его территории как можно скорее, чтобы не подумали некоторые (без фамилий!), что господин Рейнгольд стареет и давно уже не тот. Где она, его хваленая бульдожья хватка? Где реакция циркового жонглера и координация канатоходца? Нет их больше! Размяк, расслабился господин Рейнгольд…

Бред! Он все тот же, но без нужды рисковать своим имуществом, а в эту категорию входили и ротвейлеры с секьюрити… Короче, рисковать он не намерен, пусть рискуют те, кто и обязан этим заниматься, — правоохранительные органы. Им за это зарплаты платят, в том числе и от немалых налоговых отчислений его, Федора Борисовича, компаний, фирм и фирмочек…

Он набрал номер и позвонил не кому-нибудь, а сразу начальнику отдела по особо важным делам Следственного комитета России по Иркутской области. Мог бы позвонить и повыше, но зачем будоражить занятых людей? Все равно его звонок опустится по инстанции на этот уровень, а потом и ниже. Но уж начальник-то отдела будет лично контролировать исполнение.

Очень скоро двор недостроенного коттеджа уже кишмя кишел от поднятых по тревоге спецназовцев, а через некоторое время прибыл и капитан юстиции от Следственного комитета.

О, насколько Иркутск маленький городок! Капитан оказался сыном главного конкурента Рейнгольда! Может, он и устроил ему эту проверку на вшивость?

Федор Борисович покачал головой. Как он мог такое только подумать? Господину Беликову-старшему подобное поведение несвойственно. Притом не стоит забывать, тот парень с третьего этажа его особняка уже почти покойник. Вон ребята ходят бравые в касках и бронежилетах поверх камуфляжа. Сколько их?

Федор Борисович принялся считать, но бойцы постоянно перемещались, и он скоро сбился. Но их уж никак не меньше двух десятков. Пойти на открытое противостояние со спецназом может только упертый смертник-шахид, а парень русский. Да и мы в Сибири живем, а не на Кавказе… Конечно же, он — псих-одиночка, и конкуренты здесь ни при чем…

Придя к такому выводу, господин Рейнгольд вместе со всеми своими ротвейлерами и секьюрити привычно ушел в тень.

По номеру КамАЗа, что запомнил один из таджиков, майор спецназа уже успел выйти на главу строительной фирмы, который назвал имя водителя и его почтовый адрес, ныне не существующий. По имени и фамилии майор по базе данных МВД выяснил всю подноготную Николая Зуева чуть ли не с младенчества. В том числе и то, что на его имя зарегистрировано два серьезных ствола: помповый дробовик Winchester 1300 Marines, производства США, и отечественный карабин «Тигр» с оптическим прицелом и дальностью прицельного выстрела тысяча триста метров. Эти сведения майора, надо заметить, не порадовали.

В общепринятой мировой практике в подобных случаях для переговоров зовут близких родственников террориста, но те, все до единого, оказались вместе с ним в захваченном доме.

— Значит, заложники, — констатировал майор.

— Это осложняет дело, — согласился с ним капитан юстиции. — Майор, усыпляющий газ у тебя есть?

— Есть, конечно. Я уже думал… Но, во-первых, он на основе фентанила…

— Это тот же, что применяли на Дубровке в две тысячи втором?

— Тот самый. Помнишь, сколько отравлений было со смертельным исходом? А у нас двое детей трех и четырех лет.

— Ну а во-вторых?

— У меня средств доставки нет. Не с баллоном же в особняк идти, тем более террорист у открытого окна отдыхает.

— Шарахнуть бы из гранатомета…

— А если там заложники?

Капитан юстиции уже и не знал, что предложить.

— Попробую я все-таки с ним поговорить, — сказал он.

— Попытка не пытка, — кивнул майор, — как говаривал Лаврентий Палыч, светлая ему память.

Капитан юстиции был в гражданском костюме, вооружен, но кобуры под мышкой увидеть было невозможно. По настоянию майора он взял в руки импровизированный белый флаг — носовой платок, примотанный к ручке от молотка, брошенного строителями тут же.

— В парламентера старший сержант запаса стрелять не станет, — подбадривал майор. — Ты, капитан, главное, добейся, чтобы он женщин и детей отпустил, а уж с ним-то мы без проблем разберемся…

Пес, привязанный к ручке входной двери, уже охрип от лая. Триста метров для него не расстояние. Он чуял чужих и давал об этом знать хозяину.

Когда Юрий Беликов подошел к кованым воротам, собака залаяла с новой силой.

Белый флаг в правой руке капитана подрагивал. Он осмотрелся. Одно из окон третьего этажа зияло пустым проемом.

— Зуев! Николай Зуев! — кричал Юрий. — Я безоружен!

Он поднял и левую руку.

— Я хочу с вами поговорить!

Никакой реакции не последовало. Отворив скрипучую калитку, Юрий вошел. Он успел сделать всего три-четыре осторожных шага, когда в распахнутом окне третьего этажа появился ствол карабина.

— Стоять!

Юрий замер на месте.

Раздался выстрел. Пуля калибра 9,3 миллиметра попала ровно в середину ручки от молотка, и срезанный белый флаг упал под ноги парламентера.

— Следующего пристрелю! — услышал Юрий Беликов, и ствол из проема пропал, а потом и окно захлопнулось.

Юрий попятился. Он думал, что стоит ему, не совладав с нервами, побежать, психопат с карабином переменит свое решение и выстрелит ему в спину.

Не выстрелил…

— А он неплохо стреляет, этот старший сержант, — с некоторым даже уважением констатировал майор, потом приобнял капитана. — Ты местный почти, попробуй найти человека для ведения переговоров, которого этот псих точно не пристрелит.

— Попробую, — кивнул капитан и набрал номер сводного брата.

Сначала Артем подвез семью Джины к дому Стаса и только после этого воспользовался его советом — поехал на ближайшую автомойку, где дважды прогнал джип сквозь щетки и струи воды. Насколько это помогло, судить было трудно. Облупленная краска на очищенном от пыли корпусе выглядела ужасающе, да и шины придется менять, хотя они пока держали давление.

Тем временем Стас принял душ и настоял, чтобы и гости, побывавшие на пепелище, подверглись той же процедуре.

Стас переоделся, а его мать подобрала, взамен испорченной, более-менее подходящую для гостей одежду из семейного гардероба.

Джина щеголяла теперь в майке Стаса, которую он носил два-три года назад, джинсовой мини-юбке его матери, сохранившейся со времен ее юности, и домашних шлепанцах. Кроссовки Джины прохудились, а мамина обувь подойти не могла никак. Нога девушки оказалась на два размера меньше.

Джину поселили в комнату Стаса, в которой все осталось по-прежнему, кроме того, конечно, что мать поменяла постельное белье на диване. И когда тоже переодевшийся Артем поднялся к ним из сада по приставной лестнице, никаких перемен он не заметил, их ведь и не было.

В это самое время ему и позвонил сводный брат.

— Николай Зуев, двадцать пять лет, житель сгоревшего Хандабая, — повторил Артем вслух и спросил у Джины: — Кажется, твой бывший сосед?

— Да, — кивнула девушка. — Ты и сам видел его утром на стройке. Или забыл?

— Помню, — кивнул Артем и снова поднес мобильник к уху. — Юра, а что надо-то? Я не совсем понял…

Брат вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию.

— Для ведения переговоров нужен человек, в которого Зуев точно не будет стрелять, — сказал Юрий.

— Зачем вам переговоры?

— В доме, кроме Зуева, его жена, мать и двое маленьких детей. Надо добиться, чтобы он их отпустил.

— Ясно. Я скоро перезвоню, — сказал Артем и дал отбой. Теперь уже он обрисовал ситуацию для Джины. — Насколько хорошо ты знакома с Николаем?