Павел Блинников - Убийцы Страница 21

Дуло пистолета указало на фужер с коньяком, стоящий на журнальном столике рядом с креслом. Тут же находилась и бутылка.

— Конечно, Скорпион. — Преступник наблюдал, как Скорпион медленно подходит к журнальному столику. Со времен их последней встречи, убийца ни капли не изменился: все такой же крепкий, широкоплечий, с длинными седыми волосами и совершенно инородный в любой среде. Скорпион нигде не мог вписаться в окружающую картину, всюду он был как гвоздь, вбитый в основу реальности, и это очень пугало. За свою жизнь Гаврила имел дела с убийцами, насильниками, наркоманами, психопатами, маньяками и даже людьми, отправлявшими армии на верную смерть, но никто из них не вызывал такого страха, как этот, со стороны, обычный киллер. Но на уровне подсознания, на уровне древних инстинктов, Гаврила чувствовал самыми кончиками нервов — обычность Скорпиона напускная, и преступнику совсем не хотелось прорываться за стену тайн убийцы. У Гаврилы даже родилась мысль: «А как самому Скорпиону живется там, за им же возведенной стеной?» — но мысль эта растворилась, как таблетка шипучего аспирина в стакане.

— А можно мне у тебя кое о чем спросить? — сказал преступник пересохшим горлом.

Гаврила сидел, почти не шевелясь, наблюдая, как Скорпион наполняет его фужер почти до краев. Он немного расслабился. Пистолет убийцы с глушителем, руки одеты в перчатки, поэтому если хотел бы убить, уже убил бы. Такие как Скорпион не играют на публику, а исполняют заказ. Они не беседуют с жертвой, не развлекают зрителя, как в фильмах, а просто нажимают на курок. А, следовательно, он пришел не ради убийства.

— Да? — отозвался убийца.

— А что с моими охранниками?

— С какими? — брови Скорпиона поползли вверх. — У тебя, мне кажется, нет охраны.

Гаврила побелел, его кожа стала напоминать цветом кефир. Во дворе и в доме дежурило тридцать пять человек, не считая прислуги. И «дежурило» очень правильно поставлено в прошедшее время.

— Зачем ты пришел? — спросил преступник.

— Вот и ты позволь мне задать тебе вопрос, — проигнорировал его Скорпион. — Когда я, по доброте душевной, дал тебе свой адрес, как ты думаешь, зачем? Ради того, чтобы ты растрезвонил о нем каждому встречному-поперечному? Или быть может, чтобы послать ко мне мальчишку, который так тебя напугал, что ты решил убить его моими руками?

Убийца сделал добротный глоток из фужера, оставив примерно половину жидкости, и продолжил:

— Хороший коньяк. Зачем?!!!

Гаврила вздрогнул — последнее слово Скорпион проорал так, что барабанные перепонки чуть не лопнули.

— Я… я не знал, Скорпион… извини, я…

— Ты получил его мейл? — перебил убийца.

— Д-да.

— Где он у тебя записан?

— В компьютере, — Гаврила повернулся к стоящему на письменном столе ноутбуку.

— Ну так давай, стирай. Что непонятного?

Гаврила подскочил, будто сидение кресла вмиг раскалилось. Он чуть не бегом рванул к столу и начал судорожно выходить в интернет. Музыка подавалась тоже с ноутбука, как раз сейчас заиграла веселая мелодия. Со стаканом в руках Скорпион начал пританцовывать и медленно приближаться к спине преступника.

— Хорошая музыка, Гаврила, уважаю вкус.

— Спасибо, — ответил преступник. — Вот, вот его письмо.

— А ну-ка. Борис Семенов. Блин, парень все же тупой. Давай, нажимай на удалить. Ага, а теперь из корзины. Ну, вот и хорошо. Ты присаживайся, а то у тебя ноги дрожат.

Гаврила опять упал, на этот раз в кресло с колесиками, рядом с письменным столом. Скорпион же вернулся к журнальному столику и взял бутылку коньяка. Потом опустошил фужер и пошел к Гавриле.

— Это очень опрометчиво, давать мой адрес кому попало, Гаврила, — сказал Скорпион, наполняя фужер до половины. — Ты должен понимать, я не клоун и я не убиваю бесплатно. — Убийца достал из внутреннего кармана маленькую бутылочку и влил содержание в коньяк. Потом протянул Гавриле. — И за все надо платить, Гаврила.

— Это яд?

— Почти. Умереть не умрешь, но здоровье попортишь конкретно.

— Я не буду!

— Предпочтешь альтернативу?

Дуло пистолета посмотрело на лоб преступника. Гаврила зыркнул на убийцу исподлобья, но увитая перстнями рука все-таки взяла бокал.

— Только до дна, — сказал Скорпион.

Гаврила приложил фужер к губам, янтарная жидкость полилась в горло. Он почти ничего не пролил, хотя вкус у коньяка оказался дрянным.

— Вот и умница, — сказал Скорпион. — Надо ли напоминать, что если я еще хоть раз услышу о тебе, или заподозрю, что ты плетешь против меня какие-нибудь козни, я вернусь, и тебе придется выпить вторую порцию. Оценить, что с тобой будет, ты сможешь уже очень скоро.

Убийца неторопливо пошел к выходу, но, открыв массивную резную дверь, остановился и сказал:

— Ах да, и о Барсе ты теперь забудешь. Навсегда. Пока, Гаврила…

Скорпион скрылся, но преступник уже почти не видел его. В груди горел пожар, перед глазами все плыло, дыхание вызывало боль. Он попробовал достать из внутреннего кармана мобильник, но трясущиеся руки уронили его, телефон упал, батарея вывалилась. О том чтобы его собрать не могло идти и речи — с такой трясучкой он действительно пару раз кончит, если пойдет помочиться.

Он упал с кресла и пополз из зала. В мозг словно забили гвоздь, все окрасилось сиреневым цветом. Пару раз ему казалось, он видит рогатую фигуру широкоплечего мужчины без лица, но видение исчезало. Его рвало, он обмочился, и желудок освободился, пытаясь исторгнуть из организма яд, но тот слишком силен. А пока полз через весь дом, чтобы добраться до свежего воздуха и позвать на помощь, Гаврила увидел самую страшную картину в жизни. Он повидал много мерзости на веку, сотни людей отправил на тот свет, но такого видеть еще не приходилось. Трупы телохранителей лежат или стоят с дырами в голове и с недоумением на лицах. Один все еще держит в руках маленькую чашечку кофе. Это зрелище на некоторое время даже оттеснило жуткую боль по всему телу. Трупы и смерть, смерть и трупы. Всюду.

Гавриле повезло, спустя час в дом пришла уборщица сменщица, она и вызвала знакомого врача. Преступник пролежал в больнице почти месяц, прежде чем поправиться, но все равно врачам не удалось полностью устранить вред от яда. Левая сторона лица отказала, правую руку пришлось отрезать, так же преступник лишился части желудка и кишечника — на их место встал пластик с силиконом. За это время люди Гаврилы судорожно избавлялись от трупов, тратя миллионы, чтобы сохранить все в тайне. А выйдя из госпиталя, преступник поселился в новом доме. Загородном. Ему стали противны звуки большого города…

— Ты такой мужик, — сказала она, гладя голую грудь Барса. — Такой красавчик… хочешь еще час бесплатно?

— Почему нет? — ответил Барс, пересаживаясь на свое сидение.

Он достал из бумажника пару купюр и протянул ей. Она взяла их и полезла за сумочкой на заднее сидение. Он не удержался и провел ладонью по ягодицам, она лишь хмыкнула. Барс кинул взгляд назад. Она расстегнула молнию на сумочке и положила деньги в толстую пачку точно таких же.

— Это ты заработала за ночь? — спросил Сеня.

— Не, это выручка нашей бригады. Мы так называем друг друга… эй, ты чего?!

Когда она повернулась, дуло пистолета уперлось ей в лицо.

— Сядь ровно, — сказал Барс.

— Ах ты ублю…

— Заткнула пасть и села ровно! — рявкнул Барс.

Она подчинилась, он нажал на спуск. Окно на ее двери он опустил для удобства, чтобы она могла вытащить ногу, так что мозги полетели наружу. Барс ловко подхватил мертвое тело, стараясь не запачкать обивку.

Подъезжая к Багаевке, он завернул машину на окрестные болота. Там и упокоилось тело ночной бабочки, сгоревшей в огне Барса. Пустая сумочка утонула в болоте минутой позже, а Барс поехал в гостиницу. По пути он курил ее сигареты, но они ему не понравились. Въехав в Багаевку, он купил другой сорт — такой же, какой курил Скорпион.

Глава 2

Дети людей очень жестоки. Это известно всем. Но посмотрите на детенышей зверей. Не правда ли, они очень милые и их никак нельзя назвать жестокими или плохими. Не говорит ли это о том, что мы все-таки не звери? Не вышибает ли это еще один стул из-под теории эволюции? Ведь именно в раннем возрасте человеческая природа виднее всего. Именно здесь, интеллект еще не настолько развит, а именно инстинкты главенствуют. Маленькие дети еще не научились врать должным образом, чтобы обманывать других и казаться лучше, чем они есть.

— Ну как? — спросил Сеня.

— А не маловато? — спросил Влад, явно с завистью. Сеня понял это и, усмехнувшись, похлопал друга по животу.

— Жрать меньше надо.

— Да пошел ты! — отстранился Влад.