Александра Адорнетто - Нимб Страница 23

— Я подразумевал ситуации, не людей. Я не возражал бы против сложности. Слишком простые отношения часто переоценивают.

— У тебя всегда готов ответ, — простонала я.

— Такой у меня дар. Бет, давай я помогу тебе?

— Ладно.

Прежде чем я успела осознать, что происходит, Ксавье за подбородок притянул меня к себе. Его рот скользнул по моим губам легко, как перышко, но я задрожала. Мне нравилось, как его руки касаются меня — словно я хрупкая и могу разбиться. Он прижался ко мне и замер, как будто в нашем распоряжении была вечность. Восхитительный жар начал растекаться по телу, я потянулась к его губам и прильнула к ним в страстном поцелуе. Я таяла в его объятиях. Его тепло проникало сквозь мою тонкую рубашку, я чувствовала, как колотится его сердце.

— Эй, полегче, — шепнул он и мягко, решительно отстранился.

Он заправил мне за ухо прядь волос и одарил мечтательной полуулыбкой.

— Ну?

Ксавье скрестил на груди руки. Моя голова была пуста.

— Что «ну»?

— Передумала?

Вместо ответа я погрузила пальцы в его мягкие каштановые волосы.

— Видимо, да, — сказал он с нескрываемым удовольствием.

Этот день прояснил для меня еще одну вещь: я жаждала не только его общества! Сомнения оставили меня. Лицо пылало, и я желала, чтобы все повторилось снова. Раньше я считала, что у меня есть единственный вариант — порвать с ним навсегда. Теперь впереди меня забрезжил выход. Конечно, я совершила серьезный проступок, но все равно это страшило меньше, чем разрыв с Ксавье.

И отбросила всякую осторожность.

— Пусть мы будем вместе, — зашептала я.

Наши пальцы сплелись. Мы стояли так близко, что соприкасались носами.

— Если ты меня хочешь… ты меня получишь, — ответил он мне на ухо и поцеловал в шею.

Я вздохнула.

— Есть еще кое-что, — начала я. — Ничего не получится, пока ты не узнаешь…

Если Ксавье и впрямь дорог мне, он заслуживал честного отношения. Но вдруг истина отпугнет его? Значит, он не разделяет мои чувства. Что же, я приму это. Ксавье должен увидеть «нецензурированную версию» меня, а не ту идеализированную, которая существует в его голове.

— Ну же, Бет, — произнес он.

— Не сейчас и не здесь.

— Тогда где?

Он был заинтригован.

— Ты пойдешь на костер на побережье? — быстро спросила я.

— Я хотел пригласить тебя туда.

— Хорошо. Там я тебе и расскажу.

Ксавье поцеловал меня на прощание.

А я оперлась о край стола, будто только что пробежала марафон.

Глава 14

Я БРОСАЮ ВЫЗОВ

Целую неделю предстоящий костер на пляже маячил в моем сознании. Я была в ужасе и испытывала возбуждение. Я приняла решение, и с моих плеч свалился тяжкий груз. Теперь, покончив с душевными дебатами, я испытывала удивительную уверенность в себе. Я часто проигрывала в уме речь, которую собиралась сказать Ксавье, и вносила в нее поправки.

Ксавье теперь вел себя так, словно мы пара. Мы оказались в нашем собственном мире, куда не было доступа посторонним. Значит, у нас есть будущее. Это не просто юношеская влюбленность, которая пройдет с возрастом. У нас имеются обязательства друг перед другом. Я помнила предостережения Айви и Габриеля, но мне было уже все равно. Даже если Небеса разверзнутся, обрушив на меня огонь и серу, это не сотрет улыбку с моего лица. Думая о Ксавье, я становилась счастливой. Чудесное ощущение вспыхивало в груди, крошечными струйками растекалось по телу, вызывая в нем дрожь и покалывание.

Жизнь с Ксавье так много обещала!

Я пыталась скрывать свою бурную радость от Айви и Габриеля — а они с трудом оправились после моей прошлой эскапады с Ксавье, второй им не выдержать. Я превратилась в двойного агента и беспокоилась лишь о том, как бы не выдать себя. Брат и сестра пребывали в неведении. Наверное, я заметно преуспела в утаивании своих чувств, поскольку никаких комментариев не последовало. Только сейчас я поняла смысл выражения «затишье перед бурей». Все шло без сучка без задоринки, но видимость обманчива, верно? Под внешним спокойствием семьи таились гнев и обида. Когда Айви и Габриель обнаружат мое предательство, мир в нашей «счастливой» семье исчезнет.

— Один из младших учеников спросил сегодня, существует ли Лимб,[11] — сказал Габриель однажды за обедом.

Какая ирония! Наш разговор свернул в сторону наказания за грехи.

Айви положила вилку.

— И что ты ответил?

— Заявил, что этого никто не знает.

— Почему? — удивилась я.

— Добрые дела нужно совершать по своей воле, — объяснил брат. — Если человек осведомлен о Страшном суде, то и вести себя он будет соответственно.

Логично.

— На что похож Лимб? — не унималась я.

— Он принимает разные формы, — произнесла Айви. — Зал ожидания, железнодорожная станция.

— Некоторые души говорят, что он хуже Ада, — добавил Габриель.

— Чушь! — фыркнула я.

— Они правы, — сказала Айви. — Представь, Бетани: год за годом ждать поезда, который никогда не приходит, или надеяться, что тебя окликнут по имени. Люди просто зависают в бесконечности. Умоляют пустить их на Небеса, пытаются прорваться в Ад, но из Лимба выхода нет. Души бесцельно бродят по этому месту. На Земле проходят столетия, а они по-прежнему маются и страдают.

— Да, дерьмово, — вырвалось у меня.

Габриель и Айви удивленно посмотрели на меня и разразились смехом.

А я спрашивала себя, могут ли ангела сослать в Лимб.

Во вторник во время ланча я сидела с Молли и другими девицами на залитой солнцем лужайке. На ветвях деревьев зеленели почки. За нашими спинами высился главный корпус школы «Брюс Гамильтон». Здание отбрасывало тень на скамейки. Мы расположились неподалеку от огромного древнего дуба, увитого плющом. На западе до самого горизонта простирался океан, над нами лениво проплывали облака. Девчонки лежали на траве и пытались загорать. Я набралась храбрости, подтянула юбку и обнажила колени.

— Молодец, беби!

Отмечая мой прогресс, девушки хлопали в ладоши, восклицали, что я стала «одной из них». Вскоре они переключились на излюбленные темы: принялись обсуждать учителей и отсутствующих подруг.

— Мисс Лукас жуткая дура, — пожаловалась Меган. — Заставляет меня переписывать «Русскую революцию», потому что работа слишком небрежная.

— Ты же потратила на нее полчаса, — хмыкнула Хейли. — А что ты хотела — получить А[12] с плюсом?

— Думаю, она просто мне завидует, потому что у нее волосы как у йети, — заявила Меган.

— Напиши жалобу, — посоветовала девушка по имени Тара. — Она пристрастна к тебе.

— Согласна, она придирается к тебе… — начала Молли и внезапно смолкла, устремив взгляд куда-то мне за спину.

Я повернулась и увидела Габриеля, шагающего к музыкальному корпусу. За его плечом висел футляр с гитарой. Не так давно он отказался от принятого в школе дресс-кода и сейчас щеголял в своих любимых рваных джинсах, белой тенниске и жилете в тонкую полоску. Никто не осмеливался сделать ему замечание. Да и зачем? Он пользовался популярностью, и среди учеников начались бы волнения, если бы его уволили. У него была легкая походка и плавные грациозные движения. Молли подтянулась и пригладила непослушные кудри. Он, однако, внезапно свернул в сторону, углубившись в свои мысли и явно не замечая нас. Молли сразу приуныла.

— А мистер Черч? — беспечно поинтересовалась Тейла.

Я помалкивала, погрузившись в новую фантазию. В моих мечтах меня выбросило на пустынный остров в Карибском море или я оказалась в плену на пиратском корабле и пребывала в ожидании Ксавье. Наверно, поэтому девушки и забыли обо мне, иначе не стали бы болтать о Габриеле в моем присутствии.

— Он — легенда, — выдохнула Молли.

Я почти видела вращающиеся в ее голове колесики. Ее увлечение Габриелем росло день ото дня, подхлестываемое его отстраненностью. Жаль, что Молли получит отпор. Габриель фактически высечен из камня и не способен ответить на ее чувства. Он так же далек от человеческой жизни, как небо от Земли. Глядя на людей, он видит лишь души, которым угрожает опасность. Не уверена, что он вообще отличает мужчин от женщин. А Молли предавалась иллюзиям, что он не сможет противиться женскому очарованию, если девушка ловко разыграет свои карты. Однако она понятия не имела, кто он в действительности. А в Царстве Божьем он известен как Ангел Справедливости.

— Он зажатый, — заметила Тара.

— Нет! — воскликнула Молли. — Ты его совсем не знаешь!

— А ты?

— Хотелось бы.

— Ну-ну…

— Он — учитель, — вмешалась Меган, — и ему за двадцать.

— Музыка — не особо серьезный предмет, — возразила Молли.

— Ну и что? — усмехнулась Тейла. — Подружка, он не нашей лиги.

Молли сощурилась.

— По-моему, он сам по себе.