Бездыханные (СИ) - Айзель Кон Страница 23

— Как дети.

— Да ладно тебе, мистер Правильность, — с закрытыми глазами проговорила Мелори. — Ну да ладно. — Она села нормально и взглянула на меня, — итак, говорят, новичкам везет, да? Для тебя эта примета, видно, имеет другой характер.

— Видно да, — согласилась я, вспомнив слова Локки, про умение подцеплять странности.

— Что ж, думаю, ругать тебя смысла не имеет, так как с одной стороны ты поступила правильно. Так что на этот раз будь все как будет, — она взглянула на Данте. Тот кивнул.

Рейн же недовольно фыркнул. Видимо он хотел, чтоб меня отчитали.

— Кстати, — вспомнила я, — я до сих пор не понимаю, что с Крисом.

Только сейчас я заметила, что только его не было в гостиной.

— А, это…  — протянула Мелори, — тут все сложно. В общем, у него что-то вроде раздвоение личности. Крис рассказывал, что его с детства мучили кошмары. Будто его тело что-то захватывает, и он не может двигаться. Потом появляется кто-то очень похожий на него и просто смотрит ему в глаза. Близко, и очень долго, будто насмехается. Эти странные сны подействовали на его детскую психику, поэтому Крис стал замыкаться в себе. Когда его мать узнала об этих снах, она очень испугалась. Разные талисманы, молитвы, кресты…  Они пробовали все, но ничего не помогало. В результате, его мать сама слегла с психическим расстройством. Отец Криса тоже пытался чем-то помочь, но все было напрасно. Вскоре началась вторая Мировая Война. Они жили в Чикаго. Поэтому, когда война коснулась США, восемнадцатилетнего Криса забрали в армию. Там он погиб. Он не хочет говорить о своей смерти, поэтому мы не знаем точные причины. Нам только известно, что на войне также погиб его отец, а мать скончалась через пять лет после его смерти.

Она на минуту замолчала, потом продолжила:

— Крис спокойно отнесся к своей смерти. Об особенностях своей теперешней жизни он узнал сам. Вот только он немного отличается от нас.

— Отличается? — Переспросила я.

— Да. Как ты заметила, мы немного похожи на зомби и вампиров. Но нас нельзя ровнять на них. Потому что мы более совершенные существа. Одна причина в том, что мы существуем на самом деле. Нас не выдумали писатели, про нас не снимают фильмы. Мы такими не рождаемся, нас такими делает жизнь. Нам не нужны сон, пища, отдых. Мы умираем, перед тем как возродиться в новой форме, поэтому, мы зовем себя умершими. Считай это новой ступенью эволюции человека. Мы бессмертны, но в тоже время мы тоже умираем. Только не так как все. Если нас ранить смертельно, то в нашем разуме происходит что-то вроде перезагрузки. Тебе ведь уже приходилось опять умирать, так?

— Да…  — я на секунду задумалась и вспомнила о том дне, когда я ударилась головой об гвоздь. Тогда я еще узнала, что Крис умерший. — А ведь и, правда. Тот момент был похож на мою первую смерть.

— Верно. Но если при первой смерти ты на несколько минут теряешь сознание, то в последующих случаях все будет происходить быстро. И независимо, сколько раз ты умрешь, даже через сотни лет, ты будешь помнить все свои смерти, до единой.

По взгляду Мелори, я поняла, что она не шутит.

— С Крисом же немного посложнее, — продолжила она. — После каждой смерти, в нем просыпается его второе я — Кристофер. Он странный и скрытный, несмотря на его противный характер. Но думаю, Крис уже привык к этому. Все-таки он знает больше, чем рассказал.

— А как долго Кристофер находится в теле Криса?

— Не больше часа. Думаю, — женщина посмотрела на часы. — Крис уж пришел в себя.

— Тебе лучше еще раз извинится перед ним, — резким тоном произнес Рейн, — ведь это ты бросила его под машину.

— Не нужно извиняться, — возразила Мелори, — просто поговори с ним.

Я пару минут топталась на месте, не решаясь пойти. Ненавижу чувствовать себя виноватой, как и извиняться. Но, собравшись с силами, я немного неуверенно зашагала к выходу.

— Задний двор, — подсказал мне Данте.

Глава 7

Слабый дождь превратился в ливень. Я оглянулась по сторонам. Чтобы зайти на задний двор, нужно было обойти все здание. По крайней мере, про черный ход я не знала, поэтому пошла в обход. Дом был довольно широким, так что мне пришлось обходить его минут пять, учтя то, что я шла медленно.

Задний двор был большим и просторным. Ровно выстриженный газон, пожелтевший из-за осени; посередине деревянный столик и скамейки; несколько деревьев, раскиданных по всему двору, и темная фигура, стоящая под ливнем.

Я шла медленно, делая один шаг в минуту, и с каждой минутой расстояние между нами уменьшалось. Сейчас во мне боролись два чувства: вина и страх. Если честно, то я ненавижу нерешительных и слабых людей. Главная причина в том, что я сама такая и есть. Я нерешительная, потому что боюсь. Боюсь той неизвестности, что будет дальше. А что если я сделаю что-то не так? А что если меня возненавидят и отвернутся? По своей натуре я одиночка — никогда не гналась за людьми, не старалась выглядеть выше в глазах общества. И если на чистоту — я ненавижу людей. Грубые, жестокие, алчные существа. Я тоже человек, и где-то глубоко внутри я тоже себя ненавижу. Но, несмотря на всю грязь, людям свойственны некоторые обязательные чувства: дружба, ревность, любовь, жалость и мое самое ненавистное — привязанность. Несмотря на свою любовь к одиночеству, я слишком сильно привязываюсь к людям. Из-за этого чувства и своего характера, я стала эгоисткой. Если я привязываюсь к человеку, неважно будь то девушка или парень, они всегда должны быть со мной и только со мной. У них не должно быть никого близкого кроме меня. Если кто-то попытается сблизиться с этим человеком, он автоматически станет мне врагом. Если тот, кто мне дорог, отдалиться от меня, я и его возненавижу. Поэтому я не могу ужиться с людьми. Кто-то обязательно станет для меня дорог, и когда-то я его возненавижу. Я уже свыклась с этой мыслю. Возможно Ирен и Локки, самые близкие мне люди, тоже когда-нибудь найдут свое место в жизни, и мы больше не сможем играть тройку школьных друзей. Поэтому я жду того момента, когда вместо привязанности в моей душе загорится ненависть.

Но с недавних пор в мой маленький мир вторгся еще один человек. Он появился внезапно и перевернул мою жизнь с ног на голову. Я не знаю дорог ли мне Крис как друг, человек или парень, но одно я знаю точно — я слишком сильно к нему привязалась.

Я не хочу кого-либо терять опять. Уж слишком многое у меня забрала жизнь.

— Эй, — прошептала я.

Крис стоял в десяти метрах, спиной ко мне. Дождь лил как из ведра, и он полностью промок. Я не знала, как начать и что сказать.

— Они, наверное, тебе уже рассказали обо мне, — сказал он, всё ещё не поворачиваясь ко мне.

Я кивнула, хотя он и не увидел.

— Знаешь, почему я стал таким? — Крис грустно засмеялся. — Вроде бы у меня не было несчастливого детства: маленький уютный домик, любящие мать и отец, старшая сестра, собака. Мы небыли бедны, но и не разбрасывались деньгами. Я жил, не зная забот, хоть то и были предвоенные времена. Я много читал. У отца была большая библиотека, которая сгорела на войне. Когда я был мал, то часто засиживался там допоздна. Там было много разных интересных книг. Я перечитал половину библиотеки. И вот однажды он принес книгу, которую купил за копейки у одного прохожего в баре. Это была черная книга без автора и названия. Написана от руки, она сразу привлекла мое внимание. Я хотел ее прочесть, но успел только заглянуть внутрь, как отец тут же забрал ее у меня. Тогда мы впервые поссорились. Я был разбалованным тринадцатилетним мальчишкой, поэтому долго плакал — считал это несправедливым. Как я был глуп. Однажды отец уехал на неделю по работе и я, как ни странно, начал перерывать всю библиотеку в поисках той книги. Она оказалась спрятана в сейфе за картиной над камином. Чтоб открыть сейф, нужно было ввести четырехзначный пароль. Я перепробовал разные комбинации, но все было впустую. И тогда я посмотрел на картину, которая скрывала сейф. Будучи смышленым, я догадался подсмотреть ответ на ней, — тут его слова прозвучали с сарказмом, — как же я был рад, когда пароль оказался датой написания картины. В сейфе были разные документы, деньги, но они меня не интересовали. Я получил то, что хотел. — Крис на секунду остановился, будто вспоминая, но потом продолжил, — я прочитал книгу за ночь. Она сильно напугала меня, поэтому несколько дней мне снились кошмары. Тогда и появился Кристофер. Я кричал во сне, плакал. Мне помогала сестра. Она была на четыре года старше меня. Просыпаясь ночью, я часто перебирался к ней в кровать, так как был трусливым малым. Через некоторое время я забыл про книгу. Отец ничего не узнал, так как я положил ее на место, как было. Остались только неясные кошмары. Прошло пять лет. Я повзрослел и теперь смотрел на мир глазами взрослого человека. Но не успели мы оглянуться, как пришла война. Отца и меня забрали воевать. Матери из-за волнений часто нездоровилось, но с ней осталась сестра. Я не рассказывал о сестре Мелори и остальным, как и все то, что ты сейчас услышала, так как считал это слишком личным. Не знаю, почему я делаю это сейчас. Наверное, мне просто нужно выговориться.