Кристофер Мур - На подсосе Страница 3

— Пойдем, что-нибудь придумаем. Не капризничай. Посмотрим на людей на Маркет-стрит. Тебе понравится.

Джоди взяла его за руку и потащила за собой к Маркет, по которой взад-вперед текли реки туристов, покупателей и всяких уродов. Реки крови.

— От всех воняет дрочкой и ногами, — произнес Томми, стоя на тротуаре перед аптекой «Уолгринз». Вечер по-прежнему был ранний, и по тротуарам толпами валила публика со съездов и из отелей, словно огромное мигрирующее стадо. Все искали прокорм и водопой. По краям потока удочки забрасывали сутенеры, бездомные и тусовщики — наводили секретную связь между встречей взглядами и кошельком. Стадо же оборонялось, преданно внимая своим спутникам, мобильным телефонам или точкам на тротуаре в двенадцати шагах впереди.

— Ноги и ссаки, — продолжал Томми.

— Привыкнешь, — сказала Джоди.

— Где-нибудь на этой улице найдется хоть одна чистая пара белья? — крикнул Томми. — Люди, вы отвратительны!

— Поспокойней, а? — произнесла Джоди. — На тебя смотрят. Думают, ты чокнутый.

— И отличаюсь от них — чем?

Джоди окинула взглядом улицу. Та просматривалась на три квартала в обе стороны и в каждом человека по три зло орали на прохожих, дико таращились и, совершенно точно, были вольтануты. Томми прав, но Джоди все равно схватила его за ворот рубашки и пригнула ухом к себе.

— Разница в том, что ты уже не живой, а привлекать внимание к такому состоянию неразумно.

— Именно поэтому ты выбрала этот восхитительный ансамбль из особенной блядской коллекции Шлюхи-в-Шмотках?

— Ты же сказал, что тебе нравится. — Став вампиром, Джоди начала одеваться провокационнее — но она считала это выражением уверенности в себе, отнюдь не средством привлекать внимание. Это в ней от хищника? От опьянения властью?

— Сказал. Мне и нравится, но все прохожие парни пялятся тебе в декольте. Я слышу, как у них учащается пульс. Чтобы в эти джинсы влезть, ты превращалась в туман? Правда же?

Томми похлопали по плечу. Сзади к нему подкрался молодой человек в белой парадной рубашке с коротким рукавом и черном галстуке и протянул брошюрку.

— Похоже, у тебя неприятности, брат. Может быть, это поможет.

На своей обложке брошюрка объявляла крупными зелеными буквами: «ВОЗРАДУЙТЕСЬ!»

Джоди прикрыла рот ладошкой и отвернулась, чтобы парень в галстуке не заметил, как она хихикает.

— Что?! — развернулся Томми к парню. — Что? Что? Что? Ты не видишь, я пытаюсь обсудить с моей подругой эти… вот эти вот… — Томми показал на плечо Джоди, где только что были вот эти вот. — Покажи ему, Джоди.

Но та покачала головой и отошла. Плечи у нее тряслись от хохота.

— Тут послание, — сказал парень в галстуке. — Оно может тебе принести утешение. И радость.

— Ну да, я образец того же самого пытался тебе показать, только она унесла их с собой.

— Но эта радость превыше физического…

— Ага, можно подумать, ты в этом смыслишь, — ответил Томми, зажимая себе нос и прикрывая рот ладонью, словно собирался чихнуть. — Слушай, старина, было бы приятно все это с тобой обсудить, но сейчас тебе самое время ПОЙТИ ДОМОЙ И ВЫМЫТЬ СЕБЕ ЖОПУ! От тебя воняет так, будто себе в зад ты скотобойню загрузил!

Томми отвернулся и зашагал за Джоди следом, а парень в галстуке остался на месте — краснеть и комкать брошюрку.

— Не смешно, — произнес Томми.

Джоди очень старалась не расхохотаться, а потому лишь фыркнула.

— А по-моему — очень.

— Неужели они не сознают, что прокляты? Судя по их виду, очень на то похоже. По крайней мере, ты-то видишь. Мы же все прокляты, верно?

— Понятия не имею, — ответила Джоди. Об этом она вообще-то не думала.

— Старик во вводном курсе по вампирству этого не касался?

— Забыла спросить.

— Не беда, — сказал Томми. — Мелкая деталь. Больше ничего ты не забывала спрашивать?

— Я думала, у нас будет больше времени — ну, на разработку темы, — ответила Джоди. — Я ж не думала, что человек, которого я люблю, в первую же ночь закатает нас в бронзу.

— А… ну, это. Да. Ладно. Извини.

— Где ж тут доверие? — спросила Джоди.

— Ты меня убила, — ответил Томми.

— Ну вот, снова здорово.

— Люди, прошу вас. Мне нужен доллар, — раздался голос слева. Джоди опустила голову: у гранитной стены закрытого банка сидел мужик. Грязен он был так, что ни возраста, ни расовой принадлежности не разобрать, аж светился весь от копоти, а на коленях у него лежал огромный косматый кот. Перед ними на тротуаре стояла чашка, а рядом — написанная от руки на картонке табличка: «Я БЕДЕН, А КОТ МОЙ ОГРОМЕН».

Томми, который в городе еще не очень прижился и пока не научился глядеть мимо такого, остановился и принялся рыться в карманах.

— Да, котик у вас и впрямь ого-го.

— Ну. И жрет он столько же. Я больше никак не могу его прокормить.

Джоди пихнула Томми под ребра, направляя его обратно в людской поток. Ей нравилось, что он парнишка добрый, но иногда это очень раздражало. Особенно когда она пыталась втолковать ему всю глубину того, как надо быть исчадьем ночи.

— Хотя у него в основном шерсть, верно? — уточнил Томми.

— Мистер, этот кот весит тридцать пять фунтов.

Томми присвистнул и дал мужику доллар.

— Можно погладить?

— Конечно, — ответил бродяга. — Ему без разницы.

Томми встал на колени и мягко потыкал в кота, потом взглянул снизу на Джоди.

— Огромный какой кот, а?

Она улыбнулась:

— Огромный. Пойдем.

— Погладь, — сказал Томми.

— Нет, спасибо.

— Так, а чего, — спросил Томми у мужика, — вы его в приют не отдадите или еще куда?

— А чем мне тогда на жизнь зарабатывать?

— Можно написать на картонке: «Я беден и только что потерял огромного кота». На меня бы подействовало.

— Вероятно, вы — не лучший пример, — сказал мужик с котом.

— Послушайте, — произнес Томми, вставая и принимаясь шарить по карманам. — Я куплю у вас кота. Дам вам, э-э, сорок…

Мужик с котом покачал головой.

— Шестьдесят…

Голова закачалась непреклонней.

Томми отслоил купюры от скатки, которую вытащил из кармана.

— Сто…

— Нет.

— И тридцать… два…

— Нет.

— И тридцать семь центов.

— Нет.

— И еще скрепку.

— Нет.

— Отличное же предложение, — стоял на своем Томми. — По четыре доллара за фунт, а?

— Нет.

— Ну и на фиг вас тогда, — сказал Томми. — Не жалко мне ни вас, ни огромного кота вашего.

— Доллар не верну.

— И отлично! — сказал Томми.

— И отлично! — сказал мужик с котом.

Томми взял Джоди под руку и повел ее прочь.

— Ну и огромный же кот, — сказал он.

— Ты зачем хотел его купить? Нам в студии домашних животных не полагается.

— Тю, — ответил Томми. — Ужин.

— Фу.

— Полумера, — пояснил Томми. — Знаешь, масаи в Кении пьют кровь своего скота без видимого ущерба для коров.

— Я уверена, мы нарушим договор аренды, если поселим там корову.

— Вот оно.

— Оно — что?

— Аренда.

Томми вихрем развернул ее и снова подтащил к мужику с котом.

— Я хочу взять вашего кота в аренду, — сказал он. — Вам передышка не помешает, а я хочу показать такого огромного кота моей тетушке. Она инвалид и спуститься сюда не сможет.

— Нет.

— Прокат всего на ночь. Сто тридцать два доллара и тридцать семь центов.

Мужик с котом вздернул бровь, и сажа у него над этим глазом дала трещину.

— Сто пятьдесят.

— У меня нет ста пятидесяти, при вас же считал.

— Тогда посмотреть сиськи у рыжей.

Томми глянул на Джоди, опять на мужика с котом, потом опять на Джоди.

— Нет, — спокойно сказала Джоди.

— Нет! — с негодованием воскликнул Томми. — Как вы смеете предлагать подобное?

— Одну сиську, — уступил мужик с котом.

Томми посмотрел на Джоди. Она в ответ глянула до того невинно и зеленоглазо, что описать это можно было б только как «Я тебе покажу, где такие раки зимуют, что целой бригаде хирургов придется тебе задницу вместе с ними ампутировать».

— Дудки, — сказал Томми. — Сиськи рыжей в сделку не входят. — Он торжествующе ухмыльнулся и посмотрел на Джоди — и тут же отвернулся, очень быстро.

Мужик с котом пожал плечами.

— Мне залог какой-нибудь нужен. Права, например…

— Это пожалуйста, — ответил Томми.

— И кредитка.

— Нет, — сказала Джоди, застегивая куртку по самое горло.

— Только без извратов, — сказал мужик с котом. — Я узнаю.

— Тетушке покажу, только и всего, а верну завтра в то же время.

— Договорились, — сказал мужик. — Зовут Четом.

— Ты первая, — сказал Томми. Они стояли в большой комнате по обе стороны футона, на который активно линял громадный кот — помесь персидского, половой тряпки и, вероятно, водяного буйвола. Томми решил, что со всем этим кровопитием поведет себя хладнокровно, хотя взвинчен был так, что хоть по стенам вверх-вниз бегай. Вообще-то он не был уверен, что и впрямь не сумеет бегать вверх-вниз по стенам. Это его среди прочего и нервировало. Но все равно, приехав несколько месяцев назад в Сан-Франциско, он слишком много времени тратил на чрезмерные реакции, поэтому теперь он так не поступит — по крайней мере, перед своей девушкой. Он будет хладнокровен. Если получится.