Вера Космолинская - Осеннее равноденствие Страница 3

— По моему, все эти духи заснули, — проворчал Антуан. — Может, нам следует вспомнить кого-нибудь поагрессивнее?

— Мне ничего не приходит в голову, — признался Оливье.

Робер хохотнул:

— Поль, придумай-ка нам что-нибудь этакое. Из страшной сказки.

— Не делай этого, — предостерегла я.

— Не буду, — сказал Поль.

Робер торжественно воскликнул:

— Я придумал! Я призываю…

— Молчите, — повелительно произнес Дракула. Но поздно.

— Я призываю Ангела Смерти!

Несколько мгновений ничего не происходило. Вдруг, в комнате поднялся черный вихрь, озаряемый короткими синими вспышками. Эжени завизжала и упала в обморок. За ней последовали Амели и Оливье. Антуан еще держался с полминуты. Его бесцветные глаза были расширены до предела. Наконец, пенсне скатилось с его носа на пол, а за ним и сам Антуан. Кто-то взял меня за руку. С этим легким пожатием, словно придавшим мне сил, ужас, сдавивший мое горло, растворился, уступив место какому-то безразличному свободному восприятию действительности. Я почувствовала себя защищенной.

— Не бойтесь, — спокойно, и даже ласково сказал граф Дракула. — Мы сумеем с этим справиться. Только ни во что не вмешивайтесь.

— Я не боюсь, — пролепетала я, не знаю почему.

— Это может быть опасно, — с сомнением заметил Поль, но тоже совершенно нормальным голосом.

Так значит, граф — колдун! Вот почему он казался таким странным. Эта мысль меня ничуть не пугала. Наоборот, привела в восторг. Волшебство существует! А Поль? Выходит, он тоже?!

Между тем становилось все страшнее. В центре черного вихря, соткавшись из голубых искр, возникла большая фосфоресцирующая мертвая голова. Тут, наконец, пробрало и Робера, который стоял остолбеневший, с открытым ртом. Со слабым стоном он медленно повалился под столик, увлекая за собой глупый лист бумаги с магическими рисунками.

Голова, постепенно все более принимающая четкую, осязаемую форму, издала глубокий вздох и заговорила:

— Кто осмелился вызвать меня в Час Силы?

Голос, похожий на гудение колокола, эхом отражался от стен. Голубое сияние разливалось вокруг.

Поль осторожно потащил меня назад, а Дракула выступил вперед, в мантии из черного облака. В его темных глазах горел призрачный, зловещий огонь.

— Ты знаешь, кто звал тебя.

— Знаю, и заберу с собой. Все смертные здесь — мои по праву.

— Я объявляю твой приход беззаконным, и не выпущу тебя в этот мир.

Из мертвой головы полыхнули молнии.

— Не препятствуй самой Смерти, король немертвых!

Граф рассмеялся в ответ холодно и жутко.

— Ты не сама Смерть. Всего лишь призрак, использующий ее силу, рожденный и кормящийся человеческим страхом. Смерть многолика и безлика. В ее природе нет зла — это просто способ существования.

— Ты веришь в это? — усмехнулась мертвая голова.

— Это должно быть так, — с ударением произнес граф.

— Возможно. И все же я представляю силу Смерти. Померимся силами, старый враг? Почему ты не хочешь отдать их мне? Все умирают. Многие с твоей помощью.

— Если хочешь, назови это соперничеством. У меня здесь свои планы, и мне не нужны неприятности из-за посторонних. В отличие от тебя я имею реальное отношение к этому миру. Я реален и закономерен. А тебе тут не место.

— Тогда удержи меня!

Синий поток хлынул в комнату. Несколько частиц его отделились, превращаясь в неведомых, демонических существ.

Дракула почти лениво сделал шаг назад и поднял руки перед собой. Закружился новый вихрь, бесцветный — в другую сторону. Заметались тени, как стая летучих мышей. Синий поток окружили змеящиеся ослепительные вспышки — белые, алые и зеленые молнии, сплетающиеся в сеть. Поток дрогнул и застыл, как капля густого клея. Поль издал странный звук, похожий на рычание и, как тигр, набросился на ближайшее существо, похожее на ящерицу. Я глазам своим не поверила, когда он оторвал этому ходячему кошмару голову, и швырнул ее сквозь сияющую сеть в черный вихрь. Обезглавленное тело последовало за ней самостоятельно. Поль настиг еще одно создание из бреда и отправил его вслед за первым. Тени, похожие на летучих мышей, дурачили существа, не давая им разбежаться, а молнии загоняли их в сеть. Они еще вырывались оттуда, но все менее и менее успешно.

Почти убедив себя, что все происходящее — сон, я, тем не менее, отыскала глазами висевшее на стене маленькое декоративное распятие слоновой кости с золотой инкрустацией и, бочком, осторожненько перебежала к нему, скороговоркой шепча первые слова из Pater Noster — остальные я позабыла. Распятие оказалось у меня в руках и я снова оглянулась на центр гостиной.

Поль забросил в мерцающую круговерть очередное, не успевшее окрепнуть, чудовище.

— Похоже, это все, — крикнул он.

— Прекрасно, — отозвался граф немного напряженным голосом.

Из огненного смерча в него летели молнии, но гасли не долетая, или проносились мимо, меняя направление, будто отводимые. Синий пульсирующий сгусток света все сжимался.

— А теперь, — властный голос графа прозвучал как гром, — уходи из этого мира туда, откуда явился!

С жутким всхлипом темнота поглотила светящуюся массу, затрещали искры, и все исчезло. Прижимая крест к груди, я перевела дух. В камине бились затухающие отблески. Свечи давно погасли. Погодите-ка, а это что?! Голубое свечение, крылатая мерзкая тварь склонилась над Эжени.

— Еще один! — с азартом объявил Поль.

В то же мгновение они с графом были рядом. Тварь с шипением метнулась в сторону, летя прямо на меня и разевая отвратительную пасть, усеянную кривыми зубами. Во мне вдруг всколыхнулась злость. Я прыгнула ей навстречу, держа перед собой крест.

— Сгинь, демон, во имя Господа!

Волна негодования выплеснулась из меня, прошла сквозь крест. Чудовище завизжало, полыхнув малиновым огнем и бесследно сгинуло. Я удивленно оглянулась: кто это сделал? — ведь не я же, в самом деле. Мне даже стало немного стыдно за мой неожиданный порыв.

Но у Поля тоже был ошарашенный вид. А граф оказался значительно дальше, чем я предполагала и, судя по тому как он оперся о каминную полку, ему было как-то не по себе. Ничего не понимаю… Ох, Эжени! Что с ней сделала эта зверюга? Я подбежала к подруге и, положив крест на столик, попыталась ее бережно приподнять. Она была ужасно бледна и без чувств, но дышала. Дракула неслышно подошел, пощупал ей пульс, подержав запястье и отпустил.

— Ничего не произошло. С ней все будет в порядке.

Я вздохнула с облегчением.

— А что остальные?

Поль поднимал их с пола и укладывал в кресла. Амели он отнес на софу с атласными подушечками и с тем же намерением подошел к Эжени.

— С ними просто приключился глубокий обморок. Видимо с примесью гипноза, — его последние слова прозвучали полувопросительно.

— Верно, — кивнул Дракула. — Отлично проспят до рассвета, и ничего не вспомнят.

Он усмехнулся и взгляд его бархатных глаз обратился ко мне.

— Я должен поздравить вас, мадемуазель. Вы проявили удивительную силу духа, уничтожив это создание. Вашим велением меня и самого чуть не развеяло. Я ведь не ожидал ничего подобного, хотя и знал, что вы способны на многое.

Кажется, я начала понемногу приходить в себя. Что произошло? Неужели на самом деле? Даже дико себе это представить.

— Господа, что это было? — спросила я беспомощно. — Кто вы? Поль, что все это значит?

Граф с отеческой нежностью поднял меня и усадил в кресло. Потом наполнил стакан водой из хрустального графина и вложил его в мою руку. Меня охватило состояние прострации.

— Моя дорогая Луиза, — с любовью и печалью произнес Поль. — Все дело в том, что с тех пор как я уехал, мне пришлось измениться. Мы были друзьями, но ты всегда видела во мне только тщеславного хвастунишку. А я по-настоящему полюбил тебя. По всей видимости, безнадежно. Потому и уехал так внезапно, куда глаза глядят. — После несомненного потрясения все казалось таким простым и естественным. Я приняла это признание как должное.

— Поль, если бы ты знал, как я разозлилась и расстроилась, когда ты уехал, слова не сказав. Ты всегда был таким беспечным и безразличным! — Как смешно это вспоминать!

— Менее чем ты, дорогая. И я уехал. И ввязался в эту глупую историю с волком-оборотнем. Понимаешь, этот волк укусил меня на прощанье, передав свое проклятье.

Я вздрогнула:

— О, Боже! И теперь ты…

— Ну, конечно, нет. Тут начинается самое интересное. Граф Дракула действительно спас меня, не только жизнь, но и душу, избавив от зараженной крови… Он прекрасно разбирается в этих вещах. Что, в общем-то, неудивительно… В его замке я научился многому — как управлять своими силами, не позволяя им взять верх над разумом. Я не стал оборотнем. Я нормальный человек, не лишенный своих чудачеств. И во мне не так уж просто разбудить зверя — в любом случае я буду знать, что делаю. — Он выглядел таким безмятежным и милым, что ко мне начала возвращаться смешливость. И счастье.