Истории небольшого города. Сборник рассказов - Влад Тарханов Страница 3

Ей так нравилось. И чувства, которые могла вызвать в ее сердце любовь, казались ей излишней роскошью, на которую не следовало тратить времени. Сколько женщин, сколотивших проституцией какое-то состояние, теряли все из-за смазливого любовника-альфонса? И зачем ей это? Надо сказать, что Ольга смогла полностью отойти от того странного разговора в видеочате и смогла полностью сосредоточиться на работе. Она была уверена, что ее новый клиент зайдет и еще неоднократно.

Рафик появился через час после того, как клиент покинул ее квартиру. Ольга была встревожена его появлением, протянула деньги, заработанные за ночь. Рафик молча пересчитал, так же молча отложил ее долю, после чего сказал:

— Собирайся. Субботник. Сейчас.

Ольга стала быстро одеваться, стараясь не раздражать своего сутенера.

— Месячные не начались? — лениво поинтересовался незваный гость.

— Вот-вот начнутся, к вечеру точно.

— Успеешь…

Вернулась же она уже под ночь. Месячные начались когда она уже собиралась вызывать такси. У нее болело внизу живота и ломило в затылке. Так было практически всегда. И этот раз не был исключением. А вот обезболивающее она не приняла с утра зря. Ольга быстро скинула с себя порядком измятые вещи, вытащила из тумбочки пачку лекарств, выпила сразу две таблетки, после чего полезла в душ…

Настроение у нее было преотвратное. И дело было не в самом субботнике, точнее, не в самом факте бесплатной работы для своей «крыши», отчего же, Ольга понимала, что такой порядок вещей и если хочешь в этих условиях жить и работать, то правила надо соблюдать. Дело было в особо грязных клиентах, которые, как показалось Ольге, только вчера спустились с горных отрогов. Воспоминание про этих двух горцев вызвали у нее легкое подташнивание. Нет! Хватит! Достаточно того, что они ее чуть не изорвали этим анальным сексом… Вот, надо не забыть смазать противовоспалительной мазью, а то наутро уже не только от месячных скрутит… Грубость, мужская грубость, всегда вызывали у Ольги такое неприятное чувство, ощущение злости на мужиков, которые считали тебя какой-то надувной куклой, которая, правда, живет, но только для удовлетворения их прихотей. Да, она была проституткой, но обходительный вежливый клиент создавал впечатление, что она все-таки женщина, что она имеет какое-то достоинство и право на уважение, хотя бы потому, что она женщина. Но такие вот… такие грубо расставляли все на свои места. Почему-то раньше Ольга так не раздражалась на мужскую грубость. Может быть, она чувствовала ее наигранность? С ней чаще играли в грубость и насилие. Но только не сегодня. Сегодня это была природная грубость и такое же природное насилие.

Ольга привела кое-как в порядок тело. Достала четвертак водки. Это ей, обычно, в такие минуты как-то помогало. В холодильнике нашлась закуска. Пару кусочков рыбы, сыр и соленый огурец. Ольга опять подошла к единственному в комнате замызганному окну. Было темно. Фонарь во дворе и не думал гореть, все как всегда: гнусно, темно, сыро. Соседний дом горел призрачными окнами, за которыми обыватели творили свои обыденные дела. Вот толстый мужик с голым волосатым торсом опрокинул рюмку водки, профессионально и хладнокровно, вон женщина дает затрещину сыну, чтобы тот сел, закончил уроки, как будто мальчику нечем больше заняться, вот старушка кипятит чайник на газовой плите, чайник со свистом, который никто не услышит. Ольга не любила смотреть в окна. Иногда там творилось что-то интересное, но даже тогда, когда можно было понаблюдать за жизнью окружающих, девушка старалась это не делать — не хотелось перегружать свой мозг излишними эмоциями.

Теперь оставалось как-то отойти ко сну. Да вот, не получилось. Эта квартира была с довольно плохоньким ремонтом: Рафик приказал квартиру сменить, в той, что она нашла, его ребята делали ремонт под евро, а Ольга пока работала на не самой приспособленной для ее дела территории. Эта квартира проститутку недолюбливала, казалось, она высокомерно заявляла про свою пролетарскую гордость и высокую образцовую нравственность. Однако, такого финта квартира еще не вытворяла. Свет, который всегда был в ней немного тусклый, стал каким-то совершенно невнятным, что-то зашипело на кухне, и свет тут же погас. В окнах напротив со светом было все в порядке. И это Ольгу еще более обидело. Казалось, что сегодня все ее решили обидеть: Рафик с субботником накануне месячных, эти небритые горные козлы, от которых разило кислым потом многонедельной немытости, да еще и квартира, которая хотела как можно скорее избавиться от своей аморальной постоялицы. Из-за немытого окна свет в квартиру от соседнего падал совсем тусклый и можно было считать, что освещения, как такого и не было. Мобилка, которая могла бы послужить источником света осталась на кухне, там же были свечи и спички. Ольга нетвердым шагом ринулась на кухню, ей хотелось быстрее оказаться на свету, но усталость давала о себе знать, усталость, да еще темнота. Она не поняла, что произошло, только почувствовала боль в ноге, потеряла равновесие, рухнула куда-то вперед и влево, и тут же черная ткань заволокла ее, закрыла весь этот негостеприимный мир — девушка потеряла сознание.

4.

Эта история могла бы на этом и закончится, если бы удар о край тумбочки был бы сильнее. Но Ольга упала как-то удачно: удар пришелся в висок, но по касательной, ободрала кожу, потеряла немного крови да потеряла сознание, правда, на пару часов.

Очнулась Ольга в кромешной темноте. Была глубокая ночь. Но ночь была какая-то неправильная, не такая, как должна была быть. Почему-то в окне не светились окна противоположного дома, а стояла какая-то абсолютная, совершенно непролазная темень. Неужели в том доме тоже пропал свет? Ну вот тебе и начало двенадцатого года. Все как предсказывали: вспышки на солнце, внезапные исчезновения электричества. Интересно, как люди в прошлом так существовали, без электричества? Наверное, их мир был беспросветно темным, особенно в безлунную ночь, когда силы зла… Ну и ударило меня, заговариваться стала! Ольга поняла, что надо на ощупь стать и добраться до кухни. Ее что-то смущало, но она никак не могла понять, что именно.

То ли пол стал каким-то не таким, то ли ее ощущения, но девушке стало казаться, что комната стала меньше, и потолок стал какой-то ниже, почти нависал над нею, как только она приподнялась. Тут же Ольга заметила, что откуда-то из кухни виднеется какое-то странное отражение света. Мерцание, что ли… Она двинулась туда, неловко плечом коснувшись перегородки, оказалась в не таком темном помещении, где чуть тлела настоящая, самая что ни на есть настоящая лучина. Ольга перестала что-то понимать, решив, что ее рассудок просто помутился. Она прекрасно понимала,