Демонология по Волкову - Наталья Николаевна Тимошенко Страница 30

— Он, похоже, и сам еще не оклемался, — заметила Алиса. — После того, как мы убили бездушного, он не выходил. — Она кивнула на стену, и Влад все понял.

— О, я должен был догадаться, — сокрушенно покачал головой он. — Бездушный, попробовавший моей крови… А ты как?

— Чуть-чуть поцарапана, но цела, — заверила Алиса.

В палате не было никаких стульев, а садиться на кровать к Владу показалось ей неэтичным, поэтому Алиса так и топталась рядом, не зная, чем занять руки. Влад немного расспросил ее об охоте на бездушного, а потом сказал:

— Раз Леон еще болен и ты пока не занята, могу я попросить тебя кое о чем?

— Конечно, что угодно!

— В городе живут мои родители. Я дам тебе адрес и попрошу Софи выдать часть моей зарплаты. Сможешь съездить к ним, купить продуктов? Обычно я делаю это раз в неделю, они у меня уже старенькие, сами из дома почти не выходят, а доставок боятся, думают, что там их непременно обманут. — Влад закатил глаза, давая понять, что думает о таких страхах. — А я тут слег, неизвестно, когда еще встану.

— Конечно, не вопрос! — заверила Алиса. — Давай адрес, все сделаю.

— Спасибо, ты настоящий друг! — Влад расплылся в улыбке. — Список они тебе дадут, я позвоню, предупрежу, что ты приедешь, иначе и дверь не откроют. Попрошу много не писать, чтобы тебе не тяжело было тащить. Только самое необходимое.

— Пф-ф-ф, об этом даже не думай, не такое таскала, — отмахнулась Алиса. — Как объяснишь, что сам не приезжаешь?

— Скажу, что Леон работой загрузил. Они поверят, знают, что иногда работаю без выходных.

Записав в телефон адрес, Алиса попрощалась и вышла из палаты. Разговор для Влада оказался слишком длинным, поэтому он уснул почти сразу, как она вышла. София тоже без лишних вопросов (вообще без единого слова, если уж по правде) выдала Алисе необходимую сумму, и та утром следующего дня выкатила из гаража байк и отправилась в город, решив, что и сама задержится там на несколько дней. Проведает мать, Любке компьютер выберет наконец, а то дотянет так, что и не успеет. До дня рождения меньше месяца осталось.

Родители Влада не показались Алисе такими уж забитыми стариками. Что отцу, что матери едва ли было семьдесят. Выглядели они хорошо, дверь ей открыли не в домашних халатах и тапочках, а в простенькой, но опрятной одежде. В их доме даже не пахло старостью и лекарствами. Впрочем, таскать из магазина продукты им наверняка все равно было сложно, особенно если привыкли, что это делает Влад.

Прежде чем вручить Алисе список покупок, они пригласили ее на кухню и налили чаю с домашним печеньем. Правда, очень скоро Алиса пожалела о том, что согласилась, а не сослалась на отсутствие времени.

— Чем таким занят Владик, что даже не звонил почти неделю? — поинтересовалась его мама, присаживаясь рядом с Алисой за столом.

Алиса едва не поперхнулась печеньем. Вот что соврать? Не говорить же правду, что их Владик едва Богу душу не отдал.

Хотя едва ли его душа досталась бы Богу, если уж по правде.

— Ну, у них с Леоном там какие-то дела были, — она неопределенно махнула рукой, а потом решила, что всегда можно сказать почти правду: ее отличить от откровенной лжи труднее. — Честно говоря, я сама всего неделю работаю у Леона, меня в детали пока не посвящают.

Мама Влада посмотрела на мужа, покачала головой.

— Ох уж этот Леон, — проворчала она в пустоту. — Я так не хотела, чтобы Владик шел к нему работать. Надо же было такое придумать: темный колдун! Не доведет он его до добра.

— Ну что ты такое говоришь, Таня, — мягко упрекнул ее муж. — Ты же знаешь Леона с детства…

— В том-то и дело, что знаю! — не дала сбить себя с толку Татьяна. — Нормальным парнем был всегда. Шустрым, конечно, наглым и отчаянным, но обычным, нормальным. И что в голову потом зашло?

Алиса оторвалась от чая и заинтересованно посмотрела на маму Влада.

— Вы давно знаете Леона? — уточнила она.

— Да с детства! — с готовностью ответила Татьяна. — Они с Владиком в одну школу ходили, дружили с первого класса. Его родители в соседнем подъезде прожили всю жизнь.

— Значит, он не всегда был колдуном?

— Да что вы! — Татьяна махнула рукой. — Нормальным пацаном был.

— Не скажи, — тихонько хмыкнул отец. — Поел он нервов родителям.

— А кто в его возрасте не ел? — внезапно кинулась на защиту Леона Татьяна, а потом вздохнула: — Ну да, характер у него был тяжелый. Где какая драка — к гадалке не ходи, он учинил. В милиции на учете стоял. Уж как его отец лупил, как Сидорову козу ремнем драл, но ему все нипочем было. Младший у них совсем другой: тихий, спокойный. А Леон!.. Из дома несколько раз убегал, милиция с волонтерами искали, возвращали. Впрочем, в такой семье — неудивительно.

Татьяна замолчала, но по ее лицу Алиса поняла, что она не против посплетничать, ждет лишь нужного вопроса. И Алиса не стала ее разочаровывать, уж больно хотелось узнать немного больше о Леоне. Не из праздного любопытства, должна же она знать, на кого работает?

Ну да, конечно… Себе хоть не ври.

— А какая семья была у Леона?

Отец Влада хмыкнул, поднялся из-за стола, подошел к раковине и принялся обстоятельно мыть чашку, а вот мама была рада рассказать.

— Богема, — закатив глаза, выдала она. — Мать — известная художница, отец — поэт. У них вечно гулянки до утра были. Детям в школу вставать, а там музыка до четырех утра гремит. Соседи участковому жаловались, да толку? За них заступались кто надо. Как же, гордость всей области! У Жени выставки в Москве каждый год, у Сергея — сборники выходят. На таких не жалуются. А что дети растут как трава при дороге, так кому какое дело?

— И все же младший был тихий, — повторила Алиса ее же слова.

— Характер такой, — развела руками Татьяна. — И в одной семье противоположности рождаются. Младший — тихий, а старший — оторви и выбрось.

— И вы разрешали сыну с ним дружить?

Татьяна помрачнела.

— Запрещали, конечно, да как проконтролируешь? Я об одном Владика просила: чтобы не влез никуда. Но он был мальчиком поспокойнее, более рассудительный. Может быть, если бы не влияние Леона, вообще отличником вырос бы, в институт поступил. Но хоть по наклонной не пошел, и то хорошо.

Не Алисе было судить, конечно, но иногда ей казалось, что их город способен сломать и подчинить себе самого светлого человека. Всегда серый,