Отъявленные благодетели - Павел Владимирович Селуков Страница 32

Я: Не могли. Тебе я дал свободу, а другим бедолагам не дал. Почему?

Вера: Я не знаю. Не дал бы и всё! Такова жизнь!

Я: Повторяй это про себя почаще.

Сева: А мне что повторять? Я под машину не бросался! Это вы ко мне сели. И что мне теперь делать? Как мне жить дальше? Даже если вы расправитесь с «Некрономиконом», ко мне полиция тупо придет! Я им что скажу? Меня же за соучастие посадят!

Я: Отсидишь.

На мою флегматичность Сева отреагировал темпераментно – чуть вместе с рулем назад не повернулся.

Сева: Олег, и тебе не стыдно?

Я: Почему мне должно быть стыдно?

Сева: Ты все знал! Знал, что за тобой гонятся опасные люди. Знал, что я попаду в их поле зрения! Знал, что я сам с ними никогда не справлюсь! Ты… сломал мне жизнь! Сел ко мне в машину и сломал ее! Самим фактом своего появления!

Я: И что?

Сева: Как – что?! Ты не должен был ко мне садиться!

Я: А к кому должен был?

Сева: Ни к кому!

Я: Но мне нужна была машина. И водитель.

Сева: Я в шоке. Как ты не понимаешь, Олег? Мир не крутится вокруг тебя.

Я: Так он и вокруг тебя не крутится. Он вообще не крутится вокруг людей. Нас на земле восемь миллиардов. Больше нас только крыс. Так что выдохни.

Сева: Не надо вот этого популизма! Объясни мне, как мне жить дальше!

Я: Дальше – это когда?

Сева: Ну…

Вера: Когда мы разойдемся.

Сева: Да! Когда мы разойдемся!

Я: Ты кого-то убил?

Сева: Нет.

Я: А ты?

Вера: Нет.

Я: Ну, так чё вы ссыте? Придут менты – расскажете всё как есть.

Сева: А если придет «Некрономикон»?

Я: Погибнешь, значит. Ты же не всю жизнь жить собирался? Или всю?

Сева: Вообще не смешно. За что мне это все…

Я: А рак людям за что? А смерти детей? А цунами? Ни за что, Сева. Фатум. Судьба у тебя такая. Прими ее и не базарь. Может, если б я к тебе не сел, ты бы еще позавчера зажмурился.

Сева: Почему это?

Я: Да нипочему! Попал бы в аварию на Кутузовском, и все. Есть здесь и сейчас, Сева. Остальное – гнусная мифология. Протри глаза.

Саврас: «Я родился в семидесятом на краю города, моча рано ударила в голову». «Кровосток» бы послушать, а?

Фанагория: Я есть хочу.

Вера: Да тихо вы! Я правильно понимаю, что, когда ко мне придут менты в Краснодаре, я могу рассказать им все как есть?

Я: Можешь хоть спеть им, мне пофиг.

Вера: Вот это и бесит, Олег! Тебе на все пофиг!

Саврас: Вы поженились, что ли?

Фанагория: Жених и невеста, тили-тили-тесто!

Я: Мне не пофиг на все, Вера. Просто в этом мире каждый отвечает за себя, и никто никому ничего не должен.

Вера: Ты мне должен!

Я: Схерали?

Вера: Потому что ты в ответе за тех, кого приручил!

Я: Когда я тебя приручил?

Вера: Когда мотиваторам не отдал! И когда куртку дал с ботинками!

Фанагория: Как порядочный человек, Олег…

Вера: Не лезь! Зачем ты меня не отдал? Чтобы что? Я красивая? Я тебе нравлюсь? Ты меня хочешь? Или ты бы и уродину не отдал, кого угодно бы не отдал? Или ты именно меня не отдал? Потому что я – это я?

Я: Вера, чего ты от меня хочешь?

Вера: Раз ты сделал меня соучастницей убийства, я хочу, чтобы ты всегда был со мной.

Я: Тормози! Да не ты, Сева. Вера, ты сама выбежала на дорогу.

Вера: Это неважно! Ты спас меня, потому что я – это я! Признай это! Ты меня хочешь! Ты влюбился в меня с первого взгляда, но у тебя есть Ангел, и ты из чувства вины боишься себе в этом признаться. Ты трус!

Я: Тебя куда понесло?! Во-первых…

Я не успел ответить – сзади завыла сирена. У нас на хвосте сидела ментовская машина.

Вера: Это что? Это всё?

Сева: Мне остановиться?

Я: Фаня.

Фаня достал из-под ветровки обрез, открыл дверь, свесился, выстрелил в радиатор ментовской машины, вернул себя назад, закрыл дверь и убрал обрез под ветровку. Все это он проделал с невозмутим видом. Ментовская машина завизжала тормозами и съехала на обочину, где и остановилась. Вера и Сева от профессионализма Фани впали в глубокую круглоглазую задумчивость.

Фанагория: Надо срочно менять машину. Блин, реально есть хочу.

Саврас: А я жрать.

Мимо пронесся знак «Кемпинг “Вояж”, 5 км».

Я: Ваши молитвы услышаны, господа. Возьмем этот «Вояж» на абордаж!

Вера: Никаких абордажей! И убийств! И даже драк!

Я: Фурия. Я с тобой еще не договорил. Во-первых…

Вера: Во-первых, ты снимешь мне номер, купишь одежду, я приму горячий душ, лягу в кровать, и мы поговорим с тобой как взрослые люди!

Я, Фаня, Саврас и Сева заржали одновременно.

Вера: Чё вы ржете?! Придурки!

Смех усилился. Вера стукнула меня в плечо.

Я: Всё-всё! Не бей!

Есть все-таки что-то такое в восемнадцатилетних, чего нет в тридцатипятилетних, поэтому, наверное, тридцатипятилетние и тянутся к восемнадцатилетним, а восемнадцатилетние к тридцатипятилетним. Как хорошо, что у меня есть Ангел.

Номера мы сняли без проблем по паспорту Фани, их у него, как карт в игральной колоде. Вообще, оттого, что мы заехали около пяти вечера, народу в кемпинге почти не было. Администраторша только скучала за стойкой. От кемпинга разило девяностыми. Может, потому, что он находился под Ростовом. Ростов-папа и все такое. А может, это свойство любой провинции – останавливать время, консервировать его, будто это и не город, а зона какая-то, лагерь.

Мы сняли два номера: один мне и Вере, второй Севе и Саврасу. Не знаю, почему мы так разделились, само как-то разделилось, естественно. Фаня сразу уехал. Он должен был отогнать Севину машину в ростовский аэропорт, оставить ее там на стоянке при аэропорте, угнать оттуда новые колеса и вернуться к нам ночью или под утро. Фишка в том, что на таких стоянках машины часто оставляют надолго и был шанс, что хватятся ее нескоро. Проблема в том, что я не был уверен, куда понесет Ангела – в Гагру или еще куда. Нет, я надеялся на халулайскую чуйку, на транс, но он тоже нихера не навигатор, бывает, сбоит. Да и энергию высасывает похлеще сексуального марафона, когда виагры хапнул.

Едва мы зашли в номер, Вера тут