ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky Страница 38

прямых контактов сводится к нулю. Действуй от лица своего сетевого образа! Заручись акциями влиятельных компаний: раскрытие их конфиденциальных данных поможет получить скидки в нужное время и в нужном месте. Покажи им, на что способна, и они испугаются, ведь если боятся - значит на коротком поводке. Так ты заставишь деньги работать, а следовательно, приумножаться. И только потом настанет время для политики; до тех пор же тебе пригодится терпение. Будущее принадлежит тем, кто готовится к нему сегодня.

- Вы уж извините его, мой папаня просто мастер загружать! - проворчал с дивана Нобуюки. - Даже под самой ядерной синтетикой я не смог бы представить, что рядовой препод способен замутить с тремя подростками кибер-аналог мафии. Одуреть...

Я уставилась в одну точку, не зная, что и думать. Мысли разбегались, как потревоженные пауки. Я чувствовала возбуждение и головокружение одновременно. Вот так слёту осознать, что все твои амбиции осуществимы - это вдохновляет. Однако... чем больше я верила словам Ютака, тем больше мне становилось не по себе. Только сейчас я ощутила тянущийся от него знобящий сквозняк. Как всегда, я знала, кто не пожадничает мне уверенности.

- Каким будет твой анализ услышанного, Задира?

Та расхохоталась, да так беззаботно, словно мы обсуждали её любимую юмористическую дораму:

- Лично я руками и ногами за то, где пахнет деньжатами. Этот пучеглазый кент толкует правду-матушку: давно пора применить твои знания против власти... И только вздумай заикнуться, что ты струхнула.

- Возможно.

- Ты издеваешься?! Алло, ты же всегда только об этом и мечтала!

- Как-то он уж слишком быстро всё это придумал.

- Пф, и это говорит та, кто любит делать всё за пять минут. Дядька реально на стороне революции, и в этом нет ничего постыдного: он унюхал золотую жилу и решил, что это прекрасный шанс подсуетиться. Тем более родственнички его в деле, вряд ли он станет палить контору. Да и если он сам с нами... Он же с нами?

Вынырнув из смутной пелены раздумий, я обратилась к Синигава-старшему:

- Возникает вполне резонный вопрос: если в точных дисциплинах я и сильна, то в истории, юрисдикции и экономике придётся поднатореть. Вы согласны помогать нам?

- Нам? - с удивлением, фальшивым, как четырёхдолларовая купюра, спросил Синигава-старший.

- Да, нам!.. - вновь огрызнулся Нобуюки; вскочив с дивана, он молнией подлетел к столу и хлопнул нас с Масами по спинам, да так сильно, что я чуть не клюнула носом шахматную доску. - Мы прекрасно сработались, так что завидуй молча. И на карманные расходы Кими отстёгивает солидно. Побольше тебя. Да только не стриги всех под одну гребёнку: мы с ней не из-за денег...

Ютака взмахом ладони велел ему замолчать, хотя жест этот был скорее в нашу сторону - мол, погодите, пришло время урегулировать некоторые внутренние разногласия.

- Про деньги речи пока и не шло. Мне пришлось изучить твой виртуалайзер, потому что я заметил, как ты изменился за последнее время.

- Изменился? Да ты понятия не имеешь, какой я на самом деле!

- Ошибаешься, наоборот... Я слежу за тобой, пускай и не афиширую этого: ты стал больше употреблять, а я всё чаще стал находить дома пахнущие жжёными тряпками окурки... - Ютака извлёк из складок пледа пакетик с недокуренной самокруткой и швырнул его на шахматную доску. - Твой последний «косяк» заставил меня обеспокоиться ещё больше. Прости, но я не удержался от соблазна. Так и жаждал проверить, во что на этот раз ввязался мой непутёвый отпрыск.

Открыв пакетик, Нобуюки подцепил бычок кончиками металлических пальцев. Достал его и повертел перед глазами. Принюхался. В гостиной запахло горелым сеном, и мы с Масами переглянулись. Синигава-младший развернул самокрутку: содержимое высыпалось на узорчатый коврик. Пригладив пожелтевшую бумажку, он заглянул в неё и издал ехидный смешок.

- М-да уж, взял с поличным... А я всё голову ломал, с чего это вдруг ты в мой визер полез.

Бумажка для самокрутки оказалась банковским чеком на обналичивание. Завидев недогоревшие цифры счёта и сумму, я сразу смекнула, что к чему. Именно такой платеж я отправила Нобуюки неделю назад в качестве аванса за грядущий контракт. Проклятье. Этим чеком Синигава-сан поставил нам шах и мат. Кто знает, сколько ещё неопровержимых улик припрятано в его расставленных под линейку шкатулочках. Братья смотрели на меня в ожидании ответа, но я понятия не имела, как всё это комментировать. Ютака поднял чашку указательным и большим пальцем, медленно осушил ее, почмокал, вытер губы тыльной стороной ладони и только потом произнёс:

- Я готов стать твоим персональным секретарём, но моя доля - четверть всех доходов.

- А губа не треснет?.. - возмутилась Задира.

Поставив чашку на подоконник, Ютака задумчиво посмотрел на правую руку: казалось, он разглядывал невидимый маникюр. Сняв с безымянного пальца обручальное колечко, он положил его на шахматную доску и пододвинул его на мою половину, будто ставил в азартной игре последнее, что у него осталось.

- Не знаю, рассказывал ли Нобуюки о маме... о моей жене... ей необходимо лечение... - он взглянул на сына; тот понурил взгляд в пол. Пыл недавних пререканий развеялся, а глаза обоих затуманились, будто рябь пробежала по их выцветшим радужкам. - Уверен, что не рассказывал, но я его не осуждаю: иногда так трудно поделиться проблемами. Так сложно признать слабость, открыть кому-либо свою боль. Мою жену зва... зовут Таке. Диабет мучил её ещё со школьной скамьи. Таке боролась с болезнью долго и достойно. Затем опухоль и второй инсульт, после второго врачам пришлось ввести её в состояние искусственной комы... - Ютака надвинул очки на нос и посмотрел в окно, но я успела заметить, как заблестели от слёз его огромные глаза. - Я своею рукою, своей же подписью отправил её в долгосрочный сон. Это было, есть и навсегда останется на моей совести... Сад, который ты видела снаружи. Таке лично садила каждый цветок, каждый кустик. Он был её отдушиной. Её лекарством. Пока она занималась садом, я строил этот дом. Этот дом - моя душа, а сад - душа моей жены. Мы как единое целое, и... когда она поправится, я хочу привести её сюда и показать ей, как берёг её память. Признаюсь прямо: я ввязываюсь в ваши тёмные дела исключительно ради денег. Мне необходимы средства на её содержание и реабилитацию. Если я потеряю её, то жизнь потеряет для меня всякий смысл. Если Таке будут закапывать, то я рухну на её