Геннадий Гацура - Число зверя Страница 39

По преданию, кошмары и различные видения особенно начинали преследовать правителей перед какими-нибудь важными событиями в истории страны.

Особенно перед войнами. Не было исключением и начало Великой Отечественной. Сталин надолго был выбит из колеи и длительное время не показывался перед народом…

— Молодой человек, ну сколько вам раз повторять, что пора сдавать книги, мы закрываемся, — сказала бесшумно вынырнувшая откуда-то из-за полок библиотекарша.

— Да, я сейчас, — Сергей захлопнул исписанную датами тетрадь, сдал книги и вышел из читального зала. Внизу он упросил администраторшу разрешить воспользоваться служебным телефоном и набрал несколько раз номер Марины Федоровой. Он давно хотел заехать к ней и забрать свою рукопись, но никак не мог застать ее дома. Слегка расстроенный он вышел из библиотеки и направился на почту, посмотреть есть ли письма из Прибалтики. Писем как всегда не было. Выходя из почтового отделения, Николаев нос к носу столкнулся с Германом Хара. Мистика какая-то. Всем людям, вероятно, знакомо то чувство, которое вдруг охватывает тебя после того, как ты случайно знакомишься с каким-нибудь человеком, а затем начинаешь сталкиваться с ним буквально на каждом шагу.

— Здравствуй. Ты, наверное, подумал о том же, — первый протянул руку Герман Хара.

— Привет, — пожал ее Николаев.

— Ну, твой приятель нашел пистолет?

— Что? — У Сергея глаза полезли на лоб от удивления. Он не имел привычки заводить знакомства, тем более приятельские отношения с занимающимися поисками оружия людьми.

— Ну, ты говорил насчет того, что твой приятель ищет пистолет для тещи.

— А, — облегченно вздохнул Николаев, уже и забывший про свою шутку в кафе дома творчества «Переделкино». — Он решил воспользоваться топором.

— Так-то оно и по-русски, и понадежней будет. Ты в домжур, в подвальчик, не идешь, а то кафе в ЦДЛ закрыто.

— Нет, что мне делать в этом прибежище неудачников.

— Почему неудачников?

— Называю я его так.

— Возможно, ты прав. Удачники пьют на халяву в дорогих кабаках и на презентациях.

— Никаких новых предзнаменований по поводу прихода антихриста у тебя нет? — Улыбнувшись, поинтересовался Сергей.

— Предзнаменований? — Герман Хара вдруг, наоборот, посерьезнел. — Какие тут, к дьяволу, нужны еще предзнаменования, достаточно заглянуть в мой кошелек. Да я сейчас такую кучу предзнаменований накидаю, что даже тот, кто до этого не верил в пришествие сатаны, сам все сделает, лишь бы он пришел и не разочаровал тех, кто его ждет. Вот что может наделать волшебная сила искусства и пустой кошелек у писателя. Власть имущие еще не поняли, что самобеглые коляски и летающие гондолы, космические перелеты с одной планеты на другую и пар, электричество и ядерная энергия, идеи равенства и законы демократического устройства общества, все это прежде всего зародилось в фантазии у литератора, и лишь после этого, трудяги-ученые постарались воплотить их идеи в жизнь. Все благодаря писателям, все их гений!

Герман Хара говорил энергично жестикулируя и настолько зажигательно, что вокруг его тут же начала скапливаться толпа. Но похоже было на то, что самого оратора это только подзадорило.

— Граждане России, мусульмане и православные, лютеране и католики, слушайте меня, ибо только я могу сказать вам правду! Слушайте! Идите к своим депутатам, банкирам, банкротам и начальникам, падите в ноги нынешнему президенту и скажите, что если я немедленно не соберу деньги на опохмелку себе и своим коллегам, то я такое напишу, что им это вовек не расхлебать. Дайте мне денег! — С этими словами он сдернул со своей лысой головы потасканную панамку и пустил по кругу. Сотенные, тысячные и даже зелененькие бумажки с портретами американских президентов посыпались в нее.

Николаев слышал, что некоторые нефтяные магнаты и бывшие первые секретари зарабатывают по несколько тысяч долларов в минуту на российской нефти, но что бы вот так, воочию узреть весь этот процесс, это ему и не снилось.

— Все, все! Хватит! — Вдруг заорал Герман Хара, увидев, что его головной убор переполнился бумажными фантиками. Он выхватил панамку у какой-то старушки, пытавшейся затолкать в нее лишнюю сотенную бумажку. — Кто не успел, я не виноват.

Он мгновенно рассовал по карманам мятые бумажки и, повернувшись к Сергею, спросил:

— Так, как насчет кофе с ликером?

В каком-то смысле это был фантастический соблазн, поддавшись обаянию этого говорливого человечка, уйти от всех своих проблем, но Николаев жил в Москве не первый год и знал, что каких только странных созданий не заносил в стольный град ветер перемен и, если к каждому из них прислушиваться… Он с трудом сбросил с себя некое оцепенение и, все еще находясь в некотором ступоре от голоса этой сирены в мужском обличии, отрицательно покрутил головой.

— Ну и ладненько, — сказал Герман Хара, — нам больше достанется, — и подхватив под ручку какую-то восторженную девицу, слушавшую его все это время с открытым ртом, а также шлейф старичков и молодых людей с военной выправкой, направился в сторону «домжура».

Николаеву ничего не оставалось, как развернуться и направиться в другую сторону.

Мужчина в маске козла сложил пополам листок и поднес к черной свече.

Пламя медленно начало пожирать бумагу. Мужчина подождал пока огонь подберется к его пальцам и положил то, что осталось от листка, в бронзовую ступку и пестиком растолок пепел в порошок. Затем, собрал его и вложил внутрь небольшой восковой куклы. Прошептав несколько заклинаний, он обрядил ее в спортивный костюм. Немного полюбовавшись своим произведением и одобрительно хмыкнув, обладатель козлиной маски раскалил на пламени свечи длинную иглу и, шепча какие-то заклинания вонзил ее в сердце вольта. Восковая фигурка буквально содрогнулась в руке мужчины. Возможно, это лишь могло показаться постороннему наблюдателю, но почему же тогда так изменилось выражение лица этой странной куклы.

Мужчина выдернул остывшую иглу, поставил вольта рядом с остальными восковыми фигурками и злорадно усмехнувшись, сказал:

— Да, ты крепкий мужик, другие на твоем месте бы давно загнулись. Но в теннис тебе в этой компании уже больше не играть. Для меня же в этом сете главным выигрышем было время. И я его получил… Черт, как я устал.

Дикая боль… Не зря говорила бабка, что палка о двух концах.

Анатолий с тоской посмотрел на уставленный различными вкусностями сервировочный столик и уже, в который раз за вечер, протянув чашку с подогретым бульоном Марине, жалостливо попросил:

— Ну, выпей немножко. Сам готовил. Вот увидишь, тебе сразу же полегчает.

Марина опустила голову на подушку и отрицательно покрутила головой.

— Доктор сказал, что тебе обязательно нужно кушать, чтобы быстрей поправиться.

— Не хочу. Я себя не очень хорошо чувствую. Меня всю трясет.

— Ладно, хорошо, потом выпьешь.

Анатолий с тяжелым вздохом поставил чашку с бульоном на придвинутую к изголовью больной тумбочку. Он специально притащил ее из своего кабинета, там она у него служила подставкой для лазерного принтера.

Сейчас же главным украшением тумбочки были огромный букет роз и ваза с фруктами. Все остальное свободное место было заставлено бутылочками и упаковками от заграничных лекарств.

— Может, врача вызвать? — поинтересовался Анатолий.

— Нет, не надо, — вновь отрицательно покрутила головой Марина.

Анатолий взглянул на часы.

— Кстати, тебе уже пора принимать лекарство. Потом поспишь немножко, — он взял с тумбочки ложку и бутылочку с микстурой.

Марина вытащила руку из-под одеяла, положила ее ему на колено и спросила:

— Ведь, ты не уйдешь сейчас никуда? Очень не хочется умирать в одиночестве.

— Вот еще что надумала, — намеренно сурово нахмурился Анатолий, — от такого вкусного лекарства еще никто не умирал. Вот, выпьешь и меня переживешь.

Он налил микстуру в ложечку, Марина приподняла голову и, зажмурив глаза, выпила.

— Вот, видишь, совсем не страшно. Мне бы так поболеть немножечко. А теперь спи. Тебе нужно больше есть и спать.

Анатолий поправил одеяло, выключил верхний свет, одел очки и вновь сел в кресло под торшером возле постели Марины, углубившись в изучение папки с документами по последнему контракту.

Работу его прервал телефонный звонок. Анатолий вздрогнул и быстро поднял трубку.

— Да, я слушаю.

Тут произошло нечто странное. При первой же фразе, что была произнесена его неизвестным собеседником, Анатолий вдруг сильно побледнел. Папка с документами соскользнула у него с колен, но было похоже, что он на это и не обратил внимание. Его собеседник сказал еще несколько слов. Анатолий положил трубку и, наступив прямо на папку с документами направился в прихожую. С момента звонка все его поведение напоминало движение какого-то запрограммированного на определенное задание биоробота.