Даринда Джонс - Пятая могила по ту сторону света Страница 4

Глава 2.

Я собираюсь жить вечно. Пока получается. ©Надпись на футболке.

Как только я услышала выстрел, мир замедлился, как это бывало и раньше. До меня дошло, что, схватив Куки за руку, Тидвелл развернул пистолет так, чтобы дуло целилось прямо мне в сердце.

Ну конечно. Куда же еще ему целиться?

Я бежала вперед, но, когда замедлился мир, тоже притормозила и успела заметить, как из пистолета Куки вылетает пуля – буквально в нескольких сантиметрах от меня, а позади нее – маленькая вспышка огня. Пуля метила прямо мне в грудь, а я пыталась от нее уклониться.

Однако здесь время течет по-другому. Гравитация действует иначе. Законы физики не работают. Пуля медленно пробиралась вперед, я изо всех сил старалась переместить свой вес с ее пути, но, похоже, только и могла, что смотреть на летящую ко мне угрозу.

Краем глаза я видела зарождающуюся панику на лицах многих посетителей. Одни из них как раз поднимали руки, чтобы прикрыться. Другие по-прежнему пребывали в неведении и смотрели на нас с умеренным любопытством. А третьи, в основном копы, уже начали действовать. Их лица были совершенно спокойны, потому что годы тренировок всегда берут верх.

Пуля по-прежнему приближалась, сантиметр за сантиметром. Нагретый трением воздух вокруг нее рябил. Мне нужно было больше времени. Чтобы понять, что делать. Чтобы понять, как увернуться от пули. В прямом смысле. Чувствуя себя так, будто плыву в цементном растворе, я, кое-как оттолкнувшись от плеча Куки, подалась назад – туда, откуда прибежала. Но недостаточно быстро. Если мир сейчас вернется, пуля попадет мне прямо под левую ключицу. К сожалению, надолго задерживать время я не умею. У него есть дурацкая привычка возвращаться прямо в лоб, словно кто-то отпустил растянутую резинку. В общем, тогда, когда я меньше всего этого ожидаю.

Когда я уже почувствовала, что едва удерживаю время, – пуля прошла очередной сантиметр так быстро, что я и не заметила, звуки стали просачиваться мне в уши, как поцарапанные места на пластинке, - появилась большая мужская рука и убрала пулю куда-то в сторону. На меня пролился теплом знакомый, как солнце, жар. Другая рука легла мне на затылок, и Рейес Александр Фэрроу прижал меня к себе, пряча пулю в ладони.

Это были самые прекрасные руки на свете. Сильные, с проступающими сквозь кожу венами предплечья. Холмы и долины хорошо развитых бицепсов. Широкие, мощные плечи под футболкой цвета хаки.

Мой взгляд поднимался все выше и выше, пока я не заглянула в лицо ангела. Ну или падшего ангела. Хотя точнее в лицо сына падшего ангела. Так уж вышло, что папаша Рейеса – враг номер один всего человечества, самый первый и самый прекрасный из всех падших с небес ангелов. Люцифер. А Рейес был создан в аду. Буквально выкован в пламени греха. Что, конечно же, объясняло его привлекательность.

В темных глазах искрилось веселье, когда он спросил:

- Опять?

Мой рыцарь в сияющих доспехах. Когда-нибудь я научусь сама спасать собственную задницу. Тогда мне не придется быть обязанной людям. Людям вроде сына Сатаны.

С трудом поборов первобытные порывы, которые переполняют меня всякий раз, когда рядом оказывается Рейес, я сказала так беззаботно, как только сумела:

- У меня все было под контролем.

Его губ коснулась порочная ухмылка. Наверное, одна из тех, что он унаследовал от своего порочного отца. И я вдруг поймала себя на том, что второй раз за вечер стараюсь не пустить слюни.

Рейес посмотрел на царящий вокруг хаос:

- Да уж вижу. Что у нее с языком?

Прекратив на него пялиться, я взглянула на Куки. Исказившиеся в ужасе черты лица застыли, а между зубами выглядывал кончик языка.

- Боже мой! Камера в телефоне сейчас работает? Я просто обязана запечатлеть этот момент. – Такой фоткой я могла бы годами ее шантажировать.

Рейес рассмеялся. От глубокого богатого смеха у меня по спине поползли мурашки.

- Вряд ли.

- Гадство. Таких моментов можно всю жизнь ждать и не дождаться. – Я снова посмотрела на него, на невероятно длинные ресницы и сказала: - Пуля летела очень быстро. Что будет с твоей рукой, когда вернется время?

Его взгляд опустился к моим губам и задержался там на долгих несколько секунд, и только потом Рейес ответил:

- Скорее всего пуля пройдет насквозь.

Такой честности я совсем не ожидала.

И тут появилась ямочка на щеке.

- Не волнуйся, Датч. Бывало и хуже.

Он прав. Бывало и хуже. Намного хуже. Но когда уже наступит перебор? Почему он постоянно должен терпеть из-за меня боль? Из-за того, что я вечно влипаю в неприятности?

Рейес поднял голову:

- Сейчас начнется.

И началось. Время вернулось с таким грохотом, будто в бар врезался товарняк. От звука все внутри меня сотряслось. Сила, сравнимая с ураганом, вышибла из меня дух, бросив задыхаться.

Словно мы оказались в самом сердце торнадо, Рейес крепко прижимал меня к себе, пока мы с ним не очутились на той же отметке пространственно-временного континуума, что и все остальные. Потом отодвинул на расстояние вытянутой руки, продолжая держать за плечо, чтобы я не грохнулась. В помещении воцарилась настоящая какофония из криков и визгов. Люди прятались, пытались убежать. Несколько посетителей укрылись за барной стойкой, а пара зашедших передохнуть после смены копов прижали Тидвелла и Куки к полу.

Тидвеллу это вряд ли понравится, зато Куки будет наслаждаться каждой секундой того, как ее будет обыскивать сексапильный коп. Такая вот она у меня потаскушка.

Когда еще один коп двинулся ко мне с теми же намерениями, Рейес дернул меня в сторону, убрав с дороги, и одним плавным движением, использовав инерцию самого копа, влепил его в пол. Причем проделал это так быстро, что, если бы до этого дошло, никто не смог бы рассказать, что именно случилось. Поскольку коп был в штатском, вряд ли Рейеса обвинят в нападении на офицера при исполнении. Вот только этого конкретного копа я узнала, как узнало его и большинство полицейских, пришедших сегодня в бар. Это был почти друг.

Пока Рейес никому не причинил настоящего вреда, я схватила его за руку:

- Рейес, погоди.

Он застыл, но продолжал прижимать Тафта к полу коленом, вдобавок заломив ему руку за спину.

Тафт что-то пробурчал и, понятия не имея, кто размазал его по полу, попытался освободиться. Пока он извивался так и сяк, Рейес без всяких видимых усилий даже не шелохнулся. Я присела рядом с офицером. Скорее всего он шел ко мне, чтобы защитить, а не обыскать или вроде того. Потому что мы с ним, если можно так выразиться, дружим.

- Все в порядке, - сказала я Рейесу. – Он коп.

Судя по выражению лица, на Рейеса мои слова не произвели никакого впечатления. Мне пришлось наградить его гневным взглядом, чтобы он хоть немного ослабил хватку. Само собой, я знала, что Рейесу плевать, коп Тафт или нет. Но мне хотелось, чтобы Тафт поверил, будто если бы Рейес знал, то не шмякнул бы его на пол, как мешок с картошкой.

- Как ты там, Тафт? – спросила я, подталкивая Рейеса плечом.

В конце концов с нарочитой медлительностью он отпустил Тафта.

Получив немного свободы, Тафт отпихнул от себя Рейеса и поднялся на ноги. Рейес тоже выпрямился в полный рост. Чувственные губы с трудом сдерживались, чтобы не растянуться в ухмылке, когда Тафт подошел и встал с ним буквально нос к носу.

Я уже собиралась влезть между ними, но меня отвлекла какая-то возня. Куки вела себя тише воды, ниже травы. Один из копов наклонил ее над столом и завел руки за спину. А Тидвелл боролся с офицерами и продолжал в том же духе, даже когда они сказали ему, кто они такие. От злости его лицо стало просто пунцовым. Впрочем, офицерам без особого труда удавалось держать его на полу. Судя по всему, с интеллектом Тидвелла могла посоревноваться только кухонная утварь. Зато гонора у него хоть отбавляй. Он знает, что нас подослала миссис Тидвелл. Что он с ней сделает? Грозит ли ей теперь опасность?

Народ постепенно успокаивался, и внезапно все взгляды обратились ко мне. Как будто я одна во всем виновата. Я подняла руки, чтобы всех заверить, что на юго-западном фронте все тихо.

- Не волнуйтесь, - сказала я, тряся ладонями, - Куки прекрасно стреляет. Никто из вас не подвергался опасности.

Если в аду есть специальное место для лжецов, я точно попаду туда.

Я оглянулась посмотреть, не развязали ли Рейес с Тафтом Третью мировую, и увидела, как в бар заходит дядя Боб. Воротник расстегнут, галстук ослаблен, брови сдвинуты от любопытства.

Он направился было ко мне, но вдруг заметил копа, который прижал Куки к столу. Это был тот самый, который чуть раньше назвал ее куколкой.

- Иисус в мультиварке, Смит, ну-ка быстро отпусти ее.

Смит послушался, принялся в знак извинений отряхивать Куки и расправлять на ней одежду, но огрызнуться не забыл: