Ложное божество 2 - rassvet Страница 45

Глава 27

— Гггхаааккххх, — раздался недовольный, гневный рев статуи, чьи многочисленные лики уставились на виновницу сего бардака.

Глаза же Анастасии сузились в ожидании дальнейших действий врага.

— Пади ниц, — изрекло одно из лиц изваяния и в тот же момент чудовищная сила пала на маленькое тельце девочки, отчего она буквально распласталась по земле.

— Все твое наше, — изрек другой лик статуи и, открыв рот, поглотил всю ману в помещении, попутно высушив энергетическое тело Анастасии досуха.

— Приди, — вновь заговорило все тоже обезображенное лицо, что и прежде, и вдавленное в каменный пол тело девочки поднялось вверх и поплыло по направлению к идолу.

Остановившись в полуметре от головы статуи, Настя, лишившаяся всей своей огромной магической силы, безвольно посмотрела в глаза изваяния, довольно демонстрирующего свое полное превосходство.

— Скажи нам всю правду, — воздействовал на разум парящей перед ним восьмилетней девочке, идол, — кто тебя послал, откуда про нас узнал, говори все! — усилил давление он, и разум Насти поплыл в бесконтрольном бреду, вот только прежде чем она сказала хоть слово, ее тело неожиданно засияло.

— ААА⁈ — слишком поздно осознал происходящее ложный бог, удивившись всеми своими ликами, в тот момент как тело девочки начало разрывать на части.

БАБАХ!!! Раздался мощнейший взрыв, буквально испаривший все в помещении, а также разрушавший стены, пол и каменный свод самой пещеры, что неминуемо привело к обрушению горной породы находившейся сверху.

Часть довольно крупного холма, буквально схлопнулась внутрь себя, заваливая образовавшуюся внутри пустоту тысячами тонн камня и земли.

Между тем в десяти километрах от того места, в образе черного дыма парил над облаками Зигфрид, который все это время наблюдал за всем из глаз своего создания, полностью сотворенного им из волоса настоящей Анастасии.

«Все прошло как по маслу, я был прав, посчитав, что ни один маг не сможет принять контрмеры против гомункула, ведь кроме меня, обладающего сиддхой полного преобразования тела, никто не сможет создать точную живую копию человека, неотличимую на вид и ощущения. А если кто-то и обладает похожей силой, то он едва ли столь же искусен в магическом плетении как я, поэтому, сие творение можно назвать уникальным, такого в мире больше нет. У них не было даже шанса не попасть в мою ловушку, но даже так, какой чудовищной силой обладает эта чертова статуя. В гомункуле принцессы было помещено пятьдесят процентов моей силы, и этого не хватило для противостояний изваянию, оно просто подавило врага чистой превосходящей мощью, затем насильно лишило маны, и без страха и волнений начало допрос. Если бы я не внедрил в ее тело собственноручно приготовленную взрывчатку, и не подорвал всю эту мерзость, победа явно была бы за статуей, причем безоговорочная».

Взирая на обрушившийся холм с безопасного расстояния, Зигфрид, с помощью печати поиска, пытался выследить любые изменения окружающей среды.

«Сильно сомневаюсь, что даже такой взрыв, произведенный вплотную в замкнутом пространстве, может убить данное нечто в виде каменного изваяния, но возможно, была нанесена серьезная рана, и появился шанс добить нечисть. Сейчас я в полной боевой готовности, за два с небольшим дня я полностью восстановился и смогу нанести один сверхмощный удар издалека. Главное необходимо подтвердить состояние и местонахождение идола. К слову, а ведь пещера, в которую перенесли моего гомункула, находится совсем рядом с изначальным местом расположения пещеры Чудес, они буквально соседствуют друг с другом. Стоп! Пещера чудес расположена на месте бывшего полигона с инцидента в котором все и началось, но она гораздо меньше его по площади и если все расщипать правильно, то она будет находиться в правой его части, а тот самый холм, в котором укрывалась статуя идола, будет торчать прямо в центре бывшего полигона, примерно на том самом месте, где и была печать перемещения и гора трупов благородных».

Начал анализировать ситуацию с немного другой стороны, Зигфрид, тем временем не ослабляя бдительности, и по-прежнему следя за предполагаемым местом нахождения изваяния.

«Если все так, а это так, то данная проклятая статуя должна быть напрямую связана с изменением нашего мира, и всеми последующими искажениями. Теперь ее невероятная сила становится оправданно логичной, ведь она прямо или косвенно связана с тем непомерным, что изменило всю планету. Более того, теперь те разноцветные кристаллы в руках изваяния можно смело охарактеризовать камнями стихий, которые каким-то образом порождают духов стихий. Да чтоб их всех все начинает сходиться, если монарх и его семья заключает контракт с самой статуей, и затем они теряют часть воспоминания и самих себя, то их вассалы заключают договор с одним из камней, обретая ту или иную силу стихий, и также теряют часть памяти и подвергаются изменению характера. Да и вообще, теперь понятно откуда в этом мире вдруг появились духи стихий и им подобное, это все напрямую порождалось этой проклятой статуей. И еще не факт что она одна, хотя она, скорее всего, как минимум является главенствующей, раз расположена на месте пространственного разрыва».

Размышляя о том, как теперь вычислить остальные, возможно разбросанные по всему миру статуи, Зигфрид наконец заметил движение у обрушенного холма.

«Что это за… — вырвалось у него, когда гигантские глыбы из камня и спрессованной земли начали подниматься вверх вместе с травой и деревьями на них, — да сколько же у него силы, и как он это в принципе делает? Сиддха наподобие телекинеза? Видимо да, потому как нитей маны я не вижу. Плохо, если он владеет сиддхами, то бой с ним становится еще более непредсказуемым, — внимательно наблюдая за тем, как тысячи тонн породы взмывают к небу, продолжал размышления он, — а что если его способность поглощать ману противника это тоже сиддха? Что если каждый из его ликов обладает отдельной сверхспособностью? Как тогда его победить-то?»

Честно сказать способности противника начали ставить Зигфрида в тупик, слишком уж ультимативными они казались. Первоначальный план, основанный на добивании раненого врага, пришлось срочно менять, ибо сражаться с чем-то подобным в лоб, было слишком опасно.

В это же время ранее обрушенная часть холма, успела уже полностью воспарить к небу, а в уничтоженной взрывом пещере, начало твориться что-то непонятное. Некая грязно-серая пелена бурлила там и переливалась из стороны в сторону, формируя из себя антропоморфную фигуру безликого чудища.

Монстр, созданный из земли и грязи, потихоньку начал выбираться наружу и, оглядев окрестности, поднял свои безобразные руки к верху.

— Хуууу, — начал издавать он непонятные звуки, а глыба в небе стали менять свою форму, вновь становясь цельным куском ранее обрушенного холма.

«Этот монстр повелевает массами земли в тысячи тонн, более того, одновременно с этим он преобразует ее и полностью подгоняет под изначальный ландшафт, дабы восстановить предыдущий вид холма, — подмечал каждую мелочь Зигфрид, — а ведь сейчас все его внимание занято этой невероятной работой, да и большая часть энергии уходит туда же. Идеальный шанс для нападения, в любой другой ситуации, данное создание было бы очень грозным противником, но сейчас его можно убить одним мощным ударом».

Решив так, пребывающий в образе черного дыма, Зигфрид, начал создавать сам в себе плазменный сгусток сияющей энергии, в который с каждой секундой вливалось все больше магической мощи.

И вот, когда чудовище закончило формирование разрушенной части холма, и стало потихоньку опускать ее вниз, откуда-то издалека, из темных ночных облаков, вылетел ярко-алый сгусток силы, за пару секунд преодолевший расстояние почти в десять километров.

Монстр, не успевший вовремя среагировать на атаку врага, не смог ничего предпринять и плазменный шар энергии, пронзив его грудную клетку, вошел внутрь организма и произвел взрыв.

БАБАХ!!! И с ужасающей вспышкой, чудовище исчезло в ярком огненном шаре, а парящая в небе глыба начала падать вниз и с невообразимым грохотом накрыла уже разрушенную пещеру и поглощенного пламенем монстра.

В этот раз холм был разрушен полностью, можно сказать почти до самого основания.

«Отлично! Лучшей атаки и придумать нельзя, когда враг наносит сам себе больше урона,