Габриэль Зевин - Другая Сторона (ЛП) Страница 5

— В память об Элизабет Мэри Холл, — продолжает мистер Фредерик, — я призываю вас всех смотреть по сторонам, прежде чем переходить улицу, надевать шлем во время езды на велосипеде, пристегивать ремни, приобретать только те автомобили, в которых есть подушки безопасности для пассажиров…

По-видимому, мистер Фредерик не собирается останавливаться.

«Вот же болтун», — думает Лиз.

Лиз поворачивает бинокль влево. Позади кафедры она замечает прямоугольный белый ящик с выточенными розами по бокам. К этому времени Лиз хорошо представляет, что, или вернее кто, находится внутри. Тем не менее она знает, что сама должна это увидеть. Лиз пристально всматривается — безжизненная девушка в белом парике и коричневом бархатном платье лежит на белом атласе.

«Я всегда ненавидела это платье», — думает Лиз. Она откидывается на неудобном металлическом стуле и вздыхает. Теперь она точно знает то, о чем до сих пор только подозревала, — она умерла. Так или иначе, она мертва, и все, что она чувствует на данный момент, — это пустота.

Лиз бросает последний взгляд в бинокль, чтобы убедиться, что все люди, которые должны присутствовать на ее похоронах, на месте. Эдвард, бегун по пересеченной местности, мужественно вытирает нос рукавом. Ее учитель английского языка здесь, так же, как и учитель физкультуры. Она приятно удивлена, увидев учителя мировой истории. Но что случилось с учителями алгебры и биологии? Лиз удивлена. Это были ее любимые предметы. И она не видит свою лучшую подругу. Разве это не вина Зоуи, что она вообще была на пути в торговый центр, когда все случилось? Где, черт побери, Зоуи? Чувствуя отвращение, она отстраняется от бинокля, прежде чем ее время истекает. Она видела достаточно.

«Я мертва», — думает Лиз. А потом повторяет вслух, чтобы услышать, как это звучит.

— Я мертва. Мертва.

Это странно — быть мертвой, потому что ее тело совершенно не чувствует себя мертвым. Оно чувствует себя так же, как всегда.

Пока Лиз идет мимо длинного ряда биноклей, она замечает Кертиса Джеста. Он смотрит в бинокль одним глазом, не выказывая особого интереса. Вторым глазом он немедленно замечает Лиз.

— Привет, Лиззи! Как твоя загробная жизнь? — спрашивает он.

Лиз пытается небрежно пожать плечами. Несмотря на то, что она не знает, что ей принесет загробная жизнь, в одной вещи она абсолютно уверена — она больше никогда не увидит своих родителей, брата и друзей. В каком-то смысле, она чувствует себя так, будто все еще жива и является единственным гостем на коллективных похоронах всех, кого знала. Она решает ответить.

— Это скучно.

Хотя этот ответ даже близко не выражает того, что она сейчас чувствует.

— Как прошли похороны? — спрашивает Кертис.

— Это стало главным поводом для моего директора обсудить безопасность дорожного движения.

— Безопасность дорожного движения, а? Звучит божественно. — Кертис выглядит слегка озадаченно.

— И они сказали, что я была отличницей, — добавила Лиз, — которой никогда не была.

— Разве ты не смотришь новости? Все молодые люди превращаются в идеальных студентов, когда они отдают концы. Это такое правило.

Лиз задумывается, покажут ли ее смерть в местных новостях. Разве кого-нибудь заботит, что пятнадцатилетняя девочка попала под машину?

— Великий Джимми Хендрикс сказал: «Все любят тебя, когда ты умер: как только ты умрешь, ты создан для жизни». Ну или как-то так. Но, наверное, он был еще до тебя.

— Я знаю, кто он такой, — сказала Лиз, — гитарист.

— Мои извинения, мадам. — Кертис изображает поднятие шляпы. — Хочешь взглянуть на мои похороны?

Лиз не была уверена, что хочет смотреть еще на чьи-то похороны, но ей не хочется показаться грубой.

Она смотрит в бинокль Кертиса. Похороны Кертиса продуманы гораздо лучше, чем ее: тут собрались другие члены группы, знаменитый певец поет свои знаменитые песни со специально переделанными по этому случаю текстами, знаменитая модель нижнего белья рыдает в первом ряду, и, как ни странно, на гробе Кертиса стоит жонглирующий медведь.

— Что здесь делает медведь?

— Медведя должны были снять в нашем следующем видео. Его зовут Бартоломео, и мне сказали, что он лучший медведь в бизнесе. Один из парней в группе, вероятно, думал, что мне бы это понравилось.

Лиз отходит от бинокля.

— Как ты умер, Кертис?

— Вероятно, передозировка наркотиков, я полагаю.

— Вероятно? — переспрашивает Лиз.

— Без сомнения, это то, что они сказали в новостях: Кертис Джест, солист группы Machine, умер от вероятной передозировки наркотиков рано утром в воскресенье в своей резиденции в Лос-Анджелесе. Ему было тридцать лет. Это великая трагедия, как видишь, — смеется Кертис. — А ты, Лиззи? Ты теперь знаешь?

— Велосипедная авария.

— О, это объясняет тему похорон — безопасность дорожного движения.

— Я полагаю так. Моя мама всегда пыталась заставить меня носить шлем, — говорит Лиз.

— Мамы всегда знают, как лучше.

Лиз улыбается. Мгновение спустя, она с удивлением обнаруживает слезы на лице. Она быстро смахивает их рукой, но они не останавливаются.

— Держи. — Кертис протягивает ей рукав пижамы, чтобы вытереть глаза. Лиз принимает его. Она замечает, что шрамы на руке Кертиса заживают.

— Спасибо, — говорит она. — Кстати, твоя рука выглядит лучше.

Кертис тянет вниз рукав пижамы.

— Моя младшая сестра твоего возраста. Ты на нее немного похожа.

— Мы мертвы, ты знаешь? Мы все тут мертвы. И мы никогда не увидим их снова,

— плачет Лиз.

— Кто знает, Лиззи? Возможно, это еще случится.

— Тебе легко говорить. Ты сам это выбрал. — Как только с ее языка срываются эти слова, Лиз сразу жалеет о них.

Кертис молчит, прежде чем ответить.

— Я был наркоманом, Лиззи. Я не хотел умирать.

— Мне очень жаль.

Кертис кивает, не глядя на Лиз.

— Мне действительно очень жаль. Это было очень глупо — так сказать. Я так подумала, потому что некоторые из твоих песен являются, в некотором смысле, мрачными. Но я все равно не должна была этого допускать.

— Извинения приняты. Это хорошо — знать, как правильно извиняться. Мало кто из людей знает, как это надо делать. — Кертис улыбается, и Лиз отвечает ему тем же. — И правда в том, что иногда я действительно хотел умереть, ну, может быть, чуть-чуть. Но это было не каждый день.

Лиз думает о том, чтобы спросить, хочется ли ему наркотиков теперь, когда он мертв, но в итоге решает, что это неподходящий вопрос.

— Люди действительно будут грустить из-за того, что тебя больше нет.

— Будут ли?

— Ну, — говорит она, — мне грустно, что ты умер.

— Но я там же, где и ты. Так что для тебя я не умер, верно?

— Да, думаю да, — смеется Лиз. Это так странно — смеяться. Как сейчас может быть весело?

— Как думаешь, мы навсегда на этом корабле? Я имею в виду, это все, что есть? — спрашивает Лиз.

— Я подозреваю, что нет, Лиззи.

— Но откуда ты можешь знать?

— Может быть, это всего лишь игры моего разума, — отвечает Кертис, — но я думаю, что вижу берег, милая.

Лиз встает к биноклю. В отдалении она видит то, что может быть землей. Она мгновенно успокаивается при ее виде. Если вы мертвы, лучше быть где-то, где угодно, чем вообще нигде.

Часть II

Книга смерти

Глава 4

Добро пожаловать на Другую сторону

— Мы прибыли! — Тэнди выглядывает из иллюминатора, когда Лиз входит в каюту. Она спрыгивает с верхней койки и крепко обнимает Лиз, кружа ее по каюте до тех пор, пока обеим девушкам становится нечем дышать. Лиз садится и хватает ртом воздух.

— Как ты можешь быть так счастлива, когда мы… — Она замолкает.

— Мертвы? — Тэнди улыбается. — Ты наконец поняла это?

— Я только что вернулась со своих похорон, но думаю, я понимала это и раньше.

Тэнди печально кивает:

— Требуется время, чтобы принять это. Мои похороны были ужасными, спасибо что спросила. Они сделали из меня клоуна. Я даже говорить не могу о том, что они сотворили с моими волосами.

Тэнди поднимает свои косы. Глядя в зеркало, она исследует дыру в затылке.

— Она безусловно становится все меньше.

— Разве тебе совсем не грустно? — спрашивает Лиз.

— Нет смысла грустить из-за того, что я могу увидеть. Я ничего не могу изменить. И без обид, Лиз, я устала от этой маленькой комнаты.

По громкой связи звучит объявление: «Говорит ваш капитан. Я надеюсь, вы получили удовольствие от нашего путешествия. От имени экипажа парохода «Нил» приветствую вас на Другой стороне. Температура за бортом составляет 67 градусов, небо солнечное, ветер западный. Местное время 15 часов 48 минут. Все пассажиры должны сойти на берег. Это последняя и единственная остановка».