Степфорди МайО - Новоумие Страница 5

— Привет, Ванда, страшно рада познакомиться, неискренняя улыбка.

— Ты сказала «неискренняя улыбка»? — Ванда сконфуженно уставилась на меня. Как это типично. Всего минута нашей «дружбы» — и я уже на голову переросла свою «подружку».

Мистер Фэллеси пришел мне на помощь, попросив одного из учеников прочесть вслух очередную порцию текста. Когда я поняла, что они тут читают, у меня оборвалось сердце. Я проходила «Поминки по Финнегану»[6] в детском саду и вовсе не собиралась весь остаток семестра слушать, как преподаватель пытается вложить этот простенький текст в пустые головы окружавших меня недоумков.

После урока Чип проводил меня с английского на физкультуру, без умолку болтая о жизни в Глухомань Виладж и банальных проказах своих тривиальных дружков. Тем не менее я терпеливо слушала весь этот бред, прекрасно понимая, что мальчику просто нужно дать время переключиться на гораздо более интересную тему — обо мне, например.

— Скажи, Бегги, а как ты любишь развлекаться?

— Ну, наконец-то! — Я с нетерпением ждала этого вопроса. — Что я могу сказать тебе, Чип? Определенно, твоя жизнь не представляется мне хоть сколько-нибудь осмысленной. И не надо лезть мне в душу. Не твое собачье дело, как я провожу свое свободное время!

Я была уверена, что это его заинтригует. Такому типу, как этот Чип, никогда не оценить всю прелесть моих утонченных хобби — таких как перечитывание романов Джейн Остин, посещение супермаркета и других занятий, как нельзя более подходящих разочарованной героине короткого, но проникновенного рассказа, которой я так мечтала стать. Так зачем тратить время на ответ?

Урок физкультуры оказался таким же скучным, как и английский, а Чип пожирал меня глазами все время, пока мы бегали кругами.

Поскольку мне было отвратительно его навязчивое внимание, я запустила пальцы в свои длинные роскошные черные волосы, поиграла прядями, а потом игриво перебросила их через плечо. К моему величайшему разочарованию, Чип только слюни пустил от этого зрелища.

Этот Чип мог стать для меня серьезной проблемой, поэтому я решительно подошла к нему после уроков. Перешагнув через лужу слюны, растекшуюся под его ногами, я скрестила руки на своей пышной груди и ласково сказала:

— Слушай, Чип, ты, конечно, выглядишь довольно безобидной разновидностью кретина, но в данный момент мальчики меня абсолютно не интересуют. Мне всего семнадцать, в конце концов! Сам посуди, какой безумной извращенкой надо быть, чтобы решиться на свидания с мальчиком в таком возрасте!

Из Чипа будто весь воздух вышел, и я повернулась к нему спиной, довольная тем, что смогла мягко поставить его на место.

Когда я вошла в кафетерий, Ванда помахала мне рукой с ближайшего столика, где уже сидела целая компания ребят. Я помахала ей в ответ, постаравшись вложить в этот жест искреннее дружелюбие.

В этот день блюдом дня выступал стейк «Тартар»,[7] однако я решила подкрепиться фруктами; признаться, в последнее время меня особенно привлекают бананы. Получив свой обед, я направилась к компании Ванды, приготовившись к очередному граду бесцеремонных расспросов.

«Нет, правда, почему люди не могут просто оставить меня в покое?»

Ванда болтала с двумя незнакомыми мне девушками, сидевшие рядом с ними парни были увлечены собственным разговором, кажется, они общались о том, где бы достать кота.

Я поставила поднос на стол, с грохотом отодвинула свободный стул и уселась. Через несколько секунд мне пришлось встать, снова поднять свой поднос и со всей силы грохнуть его о стол. На этот раз все повернули головы и уставились на меня.

«Боже милосердный, опять эти расспросы!» — устало подумала я, садясь на свое место и заранее смиряясь с участью неизменного центра всеобщего внимания.

— Бегги, давай я познакомлю тебя с нашей компанией, — предложила Ванда. — Вот эту девушку, которая и в половину не такая хорошенькая, как я, зовут Кристина Шай, она стремится к ролям верных лучших подружек. А это Пайпер Тинн, она проходит курс «Стервозность для продвинутых». Рядом со мной сидит мой брат, Тюдор Мэншенел, дальше идут Руди ван Уормер и Джастин Кейс. Большинство других ребят в школе — это просто массовка и отстой, так что не трудись запоминать их по именам. Кстати, я вообще не уверена, что они у них есть.

Довольная тем, что узнала все, что нужно о своих, так называемых, новых друзьях, я придала своему лицу выражение вялого интереса и обвела глазами кафетерий.

Как и говорила Ванда, здесь, по большей части, была одна массовка, однако мое внимание сразу же привлек столик, стоявший в самом дальнем углу большого зала.

За ним сидели трое самых поразительных учащихся средней школы, которых мне когда-либо доводилось видеть (между прочим, я просмотрела все сезоны «Беверли-Хиллз 90210», так что знаю, о чем говорю).

Двое парней и девушка склонились над тарелками со стейком «Тартар» и уплетали его с такой скоростью, что только вилки сверкали. Красный сок капал у них с подбородков, и они то и дело с жадностью облизывали губы.

Надеюсь, вы помните, что моя кожа имеет нежный оттенок слоновой кости, однако по сравнению с этой троицей я выглядела совершенно заурядной, ничуть не бледнее краснощекой Ванды! Кожа у странной троицы была почти прозрачной, и они напоминали группу мимов-альбиносов.

Но это было еще не все и не главное. Главное — все трое были убийственно прекрасны.

Я переводила взгляд с одного лица на другое, и каждое следующее было великолепнее предыдущего.

(Тут я с ужасом поняла, что забыла свой словарь в кабинете английского, поэтому не смогу описать их красоту в подобающих поэтических эпитетах, однако поверьте мне на слово — они были обалденно хороши, чтоб мне сквозь землю провалиться!)

Очнувшись от потрясения, я обернулась к Ванде, чтобы спросить ее, кто они такие, но, прежде чем ко мне вернулся голос, мое внимание привлек холодный дымок, вроде как от сухого льда, плавно струившийся из-под стола загадочных красавцев. Свет в кафетерии медленно погас, но этот единственный столик остался освещен, очевидно, его подсвечивали каким-то скрытым прожектором.

Я посмотрела на своих соседей по столу в поисках объяснения, но они, похоже, ничего не заметили: Ванда продолжала радостно щебетать о каком-то фильме с дурацким названием, который она видела на прошлой неделе.

Внезапно в зале загремела танцевальная музыка, и призрачная бледная девушка вдруг с легкостью вскочила на стул и перепрыгнула на стол. В этот момент я впервые заметила и оценила ее дорогую дизайнерскую одежду. Девушка начала расхаживать туда-сюда по столу, останавливаясь и позируя каждому из своих друзей, которые награждали ее бурными аплодисментами.

Сделав несколько проходов, девушка грациозно спрыгнула на стул, а один из парней занял ее место на столе. На нем были тесные джинсы, белая рубашка, кожаный жилет и большая мягкая шляпа с павлиньим пером, заткнутым за ленту.

Он тоже принялся дефилировать по столу, раскованно вращая бедрами и очаровательно выпятив губки, а товарищи поддерживали его аплодисментами.

Я схватила Ванду за подбородок и рывком повернула ее голову в сторону незнакомцев.

— Ванда! — истошно завопила я. — Кто. Это. Такие?

— Кто? — слегка растерявшись, переспросила она.

— Они, вон там, разгуливающие по столу, как в реалити-шоу «Топ-модель по-американски»! — теперь я уже не просто орала, а визжала ей в лицо.

— А, эта неземная, прекрасная, загадочная, ослепительная, прекрасно одетая и невероятно привлекательная семейка? Так бы сразу и спросила! Точно сказать не могу, у нас тут никто никогда не обращал на них внимания, как и на многое другое, происходящее в Академии. Кажется, их зовут Килледи.

Кристина вмешалась в наш разговор и снабдила меня еще одной крупицей полезной информации.

— Да, это семья Килледи, их отца зовут Джозеф, и у него лучшая мясная лавка в нашем городе. Подожди, я попробую припомнить их имена. Невысокую бойкую девушку зовут Бобби, парень, который сидит рядом с ней — это Джек, а того, кто стоит прямо перед тобой и смотрит на тебя с безумной ненавистью во взоре, зовут Тэдди.

— Р-р-рах! — я резко развернула стул и увидела перед собой самое прекрасное лицо, которое только можно себе представить.

Я ласкала взглядом каждую черточку лица Тэдди Килледи, я упивалась твердой линией его точеной челюсти, великолепным прямым носом и густой гривой волос, разделенных косым пробором. Все это время он продолжал рассматривать меня своими сказочными, антрацитово-черными глазами, в которых горела откровенная злоба.

Разумеется, мне было к этому не привыкать, но, с другой стороны, мы с ним даже поговорить не успели! Обычно мне требовалось несколько минут, чтобы добиться такого результата.

Странный, булькающий звук исторгся из горла Тэдди Килледи, затем его мраморные губы приоткрылись, и он выблевал на меня весь свой обед. Я ошеломленно застыла, стейк Тартар медленно стекал по моему свитеру, а Тэдди Килледи злобно зашипел на меня сквозь свои необычайно острые зубы, и губы его изогнулись в отвратительной злорадной гримасе.