Добро пожаловать домой (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна Страница 5

Сжала зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Как можно изображать тут любящую мамочку, если даже не интересовалась дочерью, ни мной, внучкой, целых восемнадцать лет? И похороны… Я мало что помню из детства, но вот похороны будто кто-то в мозг впечатал. На похоронах мамы были только родственники со стороны отца. Хотя папа и сообщил родственникам в Новом Орлеане, что мамы не стало.

— Вы никогда не были у мамы на могиле? — не удержалась от вопроса я.

— Нет, ни разу, — честно ответила мне бабушка.

Кажется, ей вовсе не было совестно.

— Почему?

— Моей милой прекрасной девочке пришлось покинуть наш мир задолго до своей смерти. Я потеряла Анаис еще до твоего рождения, Тесса. Именно тогда я ее и оплакала. Когда же моя младшая дочь умерла, на самом деле для меня ничего не изменилось. Думаю, Анаис меня не осуждала за это. Она понимала, что мною двигало.

А вот я не понимала. Поэтому простить бабушку Натали не могла…

Комната мамы… она оказалась красивой. Пусть и не очень подходила мне. Кремовые стены. Золотистый тюль на окне. Туалетный столик с большим старинным зеркалом. Кровать под балдахином. Комната сказочной принцессы. Такой была моя мама, а не я. Я любила рок-музыку и детективы. Мне нравились темные цвета и удобство.

— Тут… красиво, — постаралась быть вежливой я. Все равно мне вряд ли позволят тут все переделать. «Белая роза». Вряд ли я смогу даже постеры на стену повесить. Это же полностью уничтожит гармонию в этом старом доме…

— Я рада, что тебе понравилось, моя дорогая, — милостиво улыбнулась бабушка. — Доброй ночи.

Я всегда плохо засыпала, в особенности в незнакомом месте. Каждый шорох привлекал внимание, каждый звук… «Белая роза» была старым домом, поэтому не удивительно, что постоянно здесь что-то скрипело, шуршало… Где-то в подвале могли водиться крысы. Почему бы и нет?

Я проворочалась до двух часов ночи. Точно до двух, потому что где-то в доме зазвучал бой часов, который эхо разнесло повсюду. Не думала, будто кто-то еще пользуется чем-то подобным, но в «Розе» даже часы оказались не как у нормальных людей.

Потом захотелось выпить воды. Не из под крана же было ее набирать, верно? И пусть бабушка говорила вроде бы о том, что в таком большом доме лучше не бродить по ночам, это же не повод умирать от жажды, верно?

Я нашарила в темноте тапки и встала с кровати с твердым намерением найти кухню.

Дом был совершенно тих и пуст. Наверняка все обитатели уже давно спят. Они же… такие благопристойные. Тот же дядя Рене вряд ли подозревает, что в городе может быть еще и ночная жизнь. Хотя в Новом Орлеане она есть, да еще какая… Именно поэтому папа делал мне внушения всю последнюю неделю перед отлетом, подробно рассказывая, что не должны делать хорошие девочки. Что бы он знал о том, чем на самом деле занимаются хорошие девочки… Как-то я застукала нашу школьную принцесску Мэдисон… Ну да ладно. Это ее дело.

В доме было прохладно, поэтому я в очередной раз порадовалась тому, что предпочитала теплые пижамы чему-то более… взрослому. Вот Дженнифер постоянно приходится полчаса халат искать, прежде чем выйти из спальни. Ну да, кто же ходит при детях в сорочках, которые настолько открытые, что честней уж сразу раздеться. Пусть даже детям и семнадцать лет.

То ли дело моя любимая пижамка с медведями. В ней можно было и по дому спокойно побродить. Даже если вдруг столкнусь с кем-то, то ничего страшного не произойдет. Надеюсь только, я в темноте не снесу какое-то особенно ценное семейное достояние. Думаю, этого моя новая семья мне точно не простит…

Лунный свет лился в окна, позволяя более-менее разглядеть комнаты. А они были… впечатляющими. Как будто экспозиция в музее. Но в музей приятно приходить на экскурсии, а жить в нем — совершенно другое дело.

— Мисс, что вы здесь делаете? — услышала я позади себя.

Странно, что шагов никаких, как мне кажется, не доносилось… Словом, я слегка перепугалась и едва не опрокинула какую-то старую вазу, поняв, что в коридоре не одна.

Как оказалось, ко мне обращалась какая-то горничная. Симпатичная молодая афроамериканка в форменном черном платье и белом переднике.

А вот местным работникам меня не представили…

Шофер. Теперь еще и горничная, которая постоянно тут живет, скорее всего, раз уж бродит посреди ночи по дому.

— Здравствуйте, я… — хотела было назваться я, но девушка только махнула рукой.

— Я знаю, кто вы. Хозяйка предупредила. Вы мисс Тесса, верно? Дочка мадемуазель Анаис.

Я кивнула. Я уже начинала привыкать, что меня знают исключительно как дочь Анаис, причем не Анаис Уайт, не добропорядочной жены успешного адвоката из Нью-Йорка, а дочери почему-то известной всему городу Натали Дюпон.

— А я Эмми, я здесь служу. Но вам уже давно пора быть в постели. Слишком поздно, мисс. А дом старый. Не боитесь?

Я пожала плечами.

— А разве должна? Это же только дом.

— Это дом семьи Дюпон. А Дюпоны — старинный род. Его основатель, Франсуа Дюпон прибыл в Новый свет еще в 1714 году от Рождества Христова. Тогда не было даже Нового Орлеана. О… Это был удивительный человек, Франсуа Дюпон…

Звучало… солидно. Не думаю, что папа прослеживал свою родословную дальше четвертого колена. А тут… триста лет.

— Он был из аристократов? — спросила я у девушки. Неужели в жилах моей мамы текла благородная кровь? — Ну, Франсуа Дюпон.

Служанка рассмеялась.

— Нет, мисс Тесса. Не из аристократов. Он был сыном зажиточного торговца из Марселя. Однажды он бросил все и отправился в опасное путешествие через океан в Новый свет.

— Но тогда зачем он поехал в Америку? Если у него и так все было? — с недоумением спросила я.

Эмми только пожала плечами.

— Откуда мне знать, мисс. Должно быть, причиной стала какая-то темная история. Хотите, я покажу вам его портрет?

Никогда особо не интересовалась историей. Но вот посмотреть на собственного предка мне все-таки было любопытно. Интересно, я на него хотя бы немного похожа?

Горничная поманила меня за собой и повела по темным коридорам. Временами она останавливалась и рассказывала что-то примечательное о картине или статуе. Наверное, Эмми уже не первый год работала в «Белой розе», раз столько знала об этом доме и семье моей матери.

Уже через несколько минут девушка привела меня в большую комнату с камином, где на стене висел портрет мужчины лет сорока на вид в старинной одежде. Горничная сказала, что это и есть тот самый мой предок, который приехал из Франции в Америку и, можно сказать, основателем рода. Франсуа Дюпон.

Ну… Не то чтобы я была поражена. Художник моему прапрапра… (уж не знаю, сколько там должно быть «пра» точно) не льстил. С портрета на меня смотрел бледный изможденный мужчина с сединой в волосах… Не урод, но и только. Слишком измученный, слишком… несчастный? Он мало походил на героя из старинных легенд. И я была совершенно на него не похожа. Разве что только глаза? У него они тоже были светлыми, почти прозрачными. Совсем как мои. В школе говорили, что у меня глаза как у рыбы.

— Так вот он какой, Франсуа Дюпон… — вздохнула я, проведя рукой по раме.

Предок смотрел на меня с равнодушием уставшего от жизни человека. Вряд ли у него все складывалось действительно хорошо в Новом Орлеане. Счастливые люди так точно не выглядят.

— Вы разочарованы, мисс Тесса? — спросила меня Эмми недоуменно.

Я вздохнула еще раз. Просто не смогла удержаться.

— Ну… Он какой-то обычный, — призналась я нехотя в мое разочаровании. — Вроде как первый Дюпон на американской земле. Человек, бросивший все на родине, чтобы найти в чужих землях что-то новое…

Девушка рассмеялась.

— Мисс Тесса, но чаще всего героические поступки совершают самые обычные люди. В которых достаточно смелости и решимости, чтобы совершить что-то особенное.

И все-таки, если бы предок оказался… ну, представительней, то я бы не почувствовала себе настолько… обманутой?

— Эмми, а почему он вдруг решил переехать в Новый Свет? Ну, если у него было все и во Франции неплохо, то я совершенно не понимаю…