Наречённый для ворожеи - Лариса Тихонова Страница 5

– Моя мать их так всегда называла. Сама-то она была чёрной, только вредила, – задумчиво произнесла Рута. И вздохнула: – Бедная мама.

Дайва тактично промолчала, и вскоре остановилась перед традиционно высокой резной дверью, но не квадратной, а полуаркой.

– Пришли, войди и не забудь поздороваться. Я тебя оставлю, увидимся потом.

Травница развернулась и пошла прочь, а Рута от волнения даже не постучалась. Просто толкнула неожиданно легко поддавшуюся дверь, решительно шагнула вперёд и оторопела. Застыла с открытым ртом.

Через тёмное, ночное окно в большую комнату вливались потоки призрачного лунного света. Углы и дальняя от окна стена из-за этого оставались в полутьме, хорошо был освещён только просторный стол, стоявшее рядом высокое кресло, и сидевший в нём мужчина.

– Но ведь сейчас день и светит солнышко? – пробормотала вслух, не поверив своим глазам Рута. И вдруг опомнилась: – Ой! Здрав будь, господарь Магистр!

– Здравствуй, деточка. Проходи поближе и садись. – Мужчина повёл ладонью в сторону стула напротив стола. – Только не зови меня господарь, просто Магистр.

– Угу… То есть хорошо, – Рута маленькими шажками стала пробираться к столу, косясь на поблёскивающую металлом чёрную фигуру, мимо которой следовало пройти. Фигура опиралась на обнажённый высокий меч, а когда Рута с ней поравнялась, шевельнулась и приветственно подняла руку.

Ещё больше чем таинственная фигура Руту взволновала уродливая голова неизвестного зверя в полутёмном углу. Голова торчала прямо из стены, словно тварь протаранила шипами на морде каменную кладку и пыталась влезть в комнату из соседнего помещения. Но когда зоркая Рута пригляделась, оказалась что башка прибита к подвешенному щиту. При этом в мёртвых глазах горели красные искорки, а из приоткрытой пасти вдруг выдвинулись клыки.

А вот сам Магистр загадочным или каким-то особенным не выглядел. Был чем-то похож на Бера – пожилой, с сединой на висках, но могучий мужчина с двумя приметными, крест-накрест, шрамами на одной щеке. Одет глава Ордена был в иноземный, но весьма простой, без украшательств тёмный камзол, и уже в следующую секунду Рута сочувственно вздохнула и стеснительно отвела глаза. Один рукав камзола плоско обвисал, руки под ним не было.

– А-а, ты об этом? – спокойно произнёс Магистр и повёл широким плечом с пустым рукавом. – Было дело. Альдона меня тогда спасла и выходила, но вырастить новую руку не сумеет никто.

– Главная ворожея госпиталя? – зачем-то переспросила Рута.

– Это теперь она в госпитале, а раньше была моей спутницей по борьбе с нечистью. Ты ведь уже знаешь, какой важной цели мы все служим?

Рута торопливо кивнула, и так как Магистр замолчал, опять уставилась

на тёмное окно с льющимся оттуда лунным светом.

– Нравится? Или смущает? – заговорил Магистр.

Вместо ответа девочка покосилась через плечо на голову уродливого зверя. Голова заметила её внимание и явственно щёлкнула клыками. Но Рута уже догадалась, не зря она была дочкой ведьмы. Тем более что через страшную морду слегка просвечивала каменная стена.

– Это просто морок? Ты колдун?

– Сообразила, молодец. Да, это наваждение. Только я не колдун, а бывший воин Ордена, удостоившийся чести его возглавить. Наваждение по моей просьбе создала Позёмка, одна из девочек, которая у нас обучается. Очень талантливая, потом познакомитесь, если тоже решишь остаться.

– Знамо дело останусь! – горячо пообещала Рута и Магистр в ответ улыбнулся. – Я тоже потом смогу создавать мороки?

– Сказать по правде – чаще всего тебе придётся их развеивать, уж больно силы зла любят принимать чужие личины. Так что давай-ка приведём комнату в порядок и поговорим не отвлекаясь.

Магистр протянул единственную руку к столу, взял какую-то тонкую загогулину и небрежно её переломил.

Комната моментально изменилась. Окно оказалось задёрнуто плотными шторами, живая чёрная фигура превратилась в неподвижные рыцарские доспехи, голова же чудовища вообще со стены исчезла. Вместо неё появился причудливый светильник рядом с большим книжным шкафом. Ещё в комнате были полки с ворохами свитков, пучками перьев и пузатыми чернильницами, а в специальной подставке у двери застыли пара мечей и боевой топор на длинном древке.

Пока девочка заново всё рассматривала, Магистр встал и отдёрнул шторы, пустив внутрь лучи пусть и осеннего, но всё ещё яркого солнышка. Светильник после этого сам собой погас, а мужчина вернулся в кресло и заговорил опять.

– Тебя ведь Рута зовут? Хорошее имя для травницы. Чудодейственная рута, одновременно и яд, и противоядие. Опять же мощный оберег от вредоносного колдовства.

– Стать просто травницей? Можно я буду ворожеёй? – горячо попросила дочка ведьмы. – Хочу путешествовать, драться и побеждать! Уже и напарника себе подобрала!

– Ну-ка, ну-ка? – живо заинтересовался Магистр.

– Тавр вроде ничего. Жалко белобрысый.

– То есть блондинов ты не жалуешь? Тогда, может, обратишь внимание на благородного Ильриха? Прекрасный жгучий брюнет! – участливо подсказал Магистр.

– Это Илька-то прекрасный? – возмущённо фыркнула и скривилась Рута. – Да у него нос крючком и глаза, как у филина!

– Об этом я как-то не подумал, – сокрушённо покачал головой Магистр. – Просто Ильрих ещё и ближе тебе по возрасту. Рассуди сама – Тавру скоро четырнадцать, а тебе нет и восьми, верно? К тому времени как выучишься и подрастёшь, у Тавра уже будет спутница-ворожея. Такие вот дела, смириться-то с этим сможешь?

– Да уж убиваться по белобрысому не собираюсь. Может, мне потом ещё кто глянется, – решительно пообещала Рута, а Магистр доброжелательно кивал и смеялся одними глазами. – А когда начнёшь меня учить? Прямо сейчас?

– Не угадала, для этого есть учителя. Я просто хотел с тобой познакомиться, а за дверью уже дожидается Позёмка, она и покажет школу и познакомит с другими девочками. Старайся, буду следить за твоими успехами.

– Небось сдюжу! – уверенно пообещала Рута и поклонилась главе Ордена в пояс.

Глава 3. Школа

Позёмка, высокая девочка лет двенадцати, не понравилась дочке ведьмы с первого взгляда. И хороша-то собой удивительной, снежной красотой под стать имени, и Магистр-то её чересчур хвалит. Поэтому Рута зыркнула на живую снегурочку неприветливо, но тоненькая, очень белокожая, с льдистыми бледно-голубыми глазами Позёмка на явную неприязнь не отреагировала. Хлопнула пушистыми белыми ресницами, слегка улыбнулась одними уголками