Сьюзан Хилл - Женщина в черном [пьеса ужасов] Страница 6

Кеквик кивает.

О, прекрасно… я ждал машину!

Киппс взбирается, и садиться позади Кеквика, который управляет лошадью.

(экипаж поехал) какой это замечательный уголок на нашей планете, мистер Кеквик. (Он с удовольствием оглядывается вокруг) Небо, небо и лишь полоска земли. Наверное, художники так рисуют Голландию, или Норвегию, Вам так не кажется?

Кеквик не отвечает.

Никаких тебе туч, но я могу себе представить, как впечатляюще выглядит этот девственный край, когда небо становиться серым, льет дождь, и свинцовые тучи низко плывут над заливом.

Они едут и молчат. Киппс продолжает оглядываться.

Все это необычайно красиво, просторно, безгранично. Это чувство пустоты, это необъятное небо — без конца и без края. Я и не думал, что такое бывает!

Они продолжают движение. Тишина не нарушается ничем, кроме, как цоканьем копыт и временами диким, странным криком птиц. Киппс приподнимается и смотрит вдаль.

А это, как я догадался, Дорога девяти жизней?

Свет падает только на Киппса, мы слышим, как лошади и повозка проезжают мимо.

Впереди сверкала металлом вода, лишь слегка покрывавшая песок. Я понял, что когда начинается прилив, то дорогу заливает и проехать по ней не возможно. Затем, я посмотрел вперед, и увидел, как будто выросший из-под воды гигантский дом из серого камня, с крышей, покрытый шифером.

Освещение становится ярче. Кеквик придерживает пони и спрыгивает на землю.

Он возвышался, как маяк, как неприступная крепость, он был очень странно расположен, я такого никогда не видел — независимый, жесткий, но в тоже время, красивый. Я остановился и просто смотрел на него, наслаждаясь. У меня появилось странное чувство, тревожно заныло в груди… Но я не испугался, чего мне было бояться в этом далеком и прекрасном месте? Ветра? Криков птиц? Покрытой тиной воды? (Внезапно он поворачивается к Кеквику) Как долго эта дорога будет проезжей?

Киппс. До пяти вечера.

Киппс. Послушайте. Это не очень удобно для вас ездить туда и обратно по два раза на день. Лучше я возьму свои вещи, немного еды и переночую здесь пару дней. Таким образом, я поработаю более эффективно, и вас не стану тревожить. Я поеду с вами сегодня вечером, а завтра, пораньше, с отливом, Вы отвезете меня назад.

Пауза. Кеквик подумав, соглашается.

Или Вам лучше подождать меня здесь пару часов? Решайте сами.

Вместо ответа, Кеквик взбирается на повозку и щелкает кнутом. Мы слышим стук копыт по гравию, звук удаляется и смолкает. Свет только на Киппсе, и постепенно гаснет, вместе цоканьем копыт. Он снимает шляпу и пальто, в то время, пока говорит.

Актер. Итак, представьте, если можете, эта сцена- остров, проход — дорога, как узкая лента, ведущая по соляной отмели через болото, единственная связь между большим серым домом и землей. Представьте Артур Киппса одного, здесь, сейчас; крошечная фигурка, потерянная в бесконечном пространстве залива и неба, подавленная громадой дома, посреди всей этой мерцающей красоты. Он нащупал ключ от дома у себя в кармане, но не зашел внутрь. Вместо этого, он отошел от дома и направился к развалинам то ли старой церкви, то ли крепости. На западе, по его правую руку солнце уже начинало садиться и превращалось в огромный, зловещий красно-золотой шар; на востоке, море и небо сливались в темно- свинцовую серость.

Киппс перескакивает с темы на тему. Прожектора освещают покрытую чехлами мебель. Внезапный, дикий птичий крик пугает его. Мы слышим, как громко хлопают крылья и крик эхом отдается в развалинах. Киппс смотрит на улетающих птиц.

Представьте себе кладбище. Представьте пятьдесят надгробий, большинство из которых либо повалены, либо разрушены, покрытые плесенью, мхом, изъеденные соленым ветром, годами стоящие под дождем. Имена и даты едва читаемы. Представьте его охваченного холодом, мглой, в этом странном месте, он хочет уйти, вернуться домой, зажечь огни, запалить камин. И вот он оглядывается…

Киппс оглядывается.

Женщина в Черном стоит перед ним.

Импульсивно Киппс делает шаг или два назад, и замирает, как камень. Женщина в Черном похожа на надгробие. Непонятно, смотрит она на Киппса или нет.

Мгновение тишины, затем Женщина в Черном удаляется и исчезает.

Как только это произошло, Киппс бежит за ней, чтобы увидеть, куда она ушла. Актер в это время не смотрит назад.

Киппс. За стеной была полоска песка, которая тянулась вдаль. Болота и солончаки простирались до горизонта, сливаясь с морем. Я мог видеть на мили вперед. Но не видел и следа этой Женщины в Черном, хотя скрыться ей было некуда.

Тишина.

Я не верил в призраки.

Звук бегущих ног Киппса, он бежит задыхаясь.

Актер. Когда он добрался домой, то был весь мокрый от бега и переживаний.

Мы слышим, как хлопает входная дверь.

Долгое время он оставался в темной, обшитой деревом прихожей. Ему хотелось компании, но он был один. Он хотел света. Он хотел успокоиться. Но больше всего он хотел найти какое-нибудь объяснение. Он не верил в привидения.

Киппс. Там, на отмели, я только что видел женщину, которая… вид у нее был … О, Боже, я не могу описать… я… (Он присаживается. Минуту собирается с мыслями) Ее взгляд… жестокий, отталкивающе злорадный… наполнили мою душу необъяснимым ужасом. И вдруг она исчезла, растворилась в воздухе. (Пауза) Я не верил в привидения.

В глубине дома слышен бой часов.

Актер. Но что это было?

Пауза.

Киппс. (двигается по сцене, описывая пространство) Прихожая, лестница, кухня, кладовка.

(Он зажигает лампу. Свет от нее слабый.) Курительная, гостиная, обеденный зал, кабинет.

Актер. Ничего странного, ни призраков, ни мусора по углам, ни голодных собак или кошек. Влажный приторно-сладковатый запах, не удивительный в таком доме. Мебель — надежная, прочная, старомодная. Книги, бюро, картины.

Киппс открывает крышку бюро и достает связку документов, просматривает их, пока актер говорит.

Шкаф, этажерки. Конторка. Бумаги, бумаги, в связках, в коробках, письма, счета на бланках, тетради, бумаги. Все он должен был разобрать. Это не просто, особенно сейчас, когда он так устал и взволнован.

Мы видим, что Киппс находит бутылку бренди, понимает, что он открыта и ставит на место.

Киппс. Как могла пожилая женщина проводить здесь в одиночестве дни и ночи. Я бы сошел с ума, наверное.

Актер. Он решает покинуть этот дом, не дожидаясь рассвета. Если выйти сейчас и пойти быстро, то он доберется до Крайсин Гиффорд как раз во время, чтобы встретиться с Кеквиком. Дорога видна, путь назад прямой и он не заблудится.

Киппс гасит свет и запирает дверь. Снова звук хлопающей двери.

Представьте его, шагающего вперед, маленького, беззащитного в этом бесконечном пространстве. Он шел, собравшись с духом, стараясь не думать о фигуре в черном…

Киппс оглядывается через плечо.

Эль Марш Хаус уже терялся во тьме.

Киппс. Ядовитый, влажный, морской туман. Влажный, липкий, как паутина, густой и непроницаемый. Тот самый туман, о котором говорил мистер Дэйли.

Актер. Ему лучше было остановиться, вернуться домой, и ждать приезда мистера Кеквика.

Свет гаснет до условной темноты.

Киппс. Туман был соленым, белым и тягучим, он был в движении все время. Я растерялся, почувствовал усталость, туман играл со мной, как будто миллион пальцев ползало по мне, прикасаясь и скользя. Это было ужасно, и вдруг…

Звук пони и повозки. Киппс в облегчении вздыхает, но звуки утихают, меняют направление, поворачивают и затихают в тумане.

Киппс. Кеквик!

Звук нарастает вблизи, затем удаляется. Киппс в отчаянии, в какой-то момент ему кажется, что он видит повозку в тумане, в следующий он понимает, что ошибся. Звук пони и повозки стихает, и из тумана раздается булькающий, хлюпающий звук, который доноситься вместе с пронзительными звуками ржания, храпа паникующей лошади. И потом другой крик: громкий, рыдающий- его не возможно описать, но ясно, что это крик маленького ребенка. Киппс, в слепую, делает несколько шагов вперед.